Дэвид Коэн - Руки мыл? Родительский опыт великих психологов

• Название: Руки мыл? Родительский опыт великих психологов
• Автор: Дэвид Коэн
• Жанр: Детская психология
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9614-4976-1

Родители часто ищут ответы на вопросы о воспитании детей в книгах, написанных психологами. Но были ли основатели научных теорий развития ребенка хорошими родителями? Дэвид Коэн в своем исследовании «Руки мыл?», основанном на письмах, дневниках, автобиографиях и интервью, сопоставляет идеи великих психологов о воспитании детей с тем, как они сами растили собственных отпрысков. Автор рассказывает о семейной жизни 11 ученых, среди которых психоаналитики Фрейд и Юнг, натуралист Дарвин, основатель возрастной психологии Боулби, а также знаменитый доктор Спок.

---

Сын Исаака Иаков, напротив, был предан своему ребенку и, скорее всего, посоветовал бы Господу Богу убираться назад на Небеса, если бы Он посмел требовать у него хоть волос с головы Иосифа. Любовь Иакова к младшему сыну вызывала кипучую ревность братьев Иосифа. Удивительного плаща снов[2] у них не было, поэтому они продали отцовского баловня в рабство египтянам. Однако это обстоятельство послужило для Иосифа толчком к удивительному карьерному взлету – он получил возможность толковать сны фараона, то есть по сути стал первым психоаналитиком. Затем он возвысился до положения великого визиря. Насколько я могу судить, Иосиф стал единственным «психологом», который достиг вершин политической власти.

Пятая заповедь гласит: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле». А почитать свое дитя? Об этом Господь, похоже, не подумал. Всевышний был слишком поглощен ролью отца всего сущего, чтобы заботиться о нуждах детей. Он, конечно, не просто наказывал израильтян, но отчитывал их за предрасположенность к греху, почитание ложных богов и вообще склонность заблуждаться. Будучи евреем, хочу заметить: ничего удивительного, что иудеи обладают обостренным чувством вины.

Некоторые древнегреческие и древнеримские тексты показывают, что 2000 лет назад родители питали очень узнаваемые чувства по отношению к детям. Знаменитый римский законовед и политический деятель Цицерон написал ныне утерянный текст Consolatio («Утешение») после смерти дочери. Цицерон обожал Туллию и так описывал ее своему брату Квинту: «Как она нежна, скромна и умна! В ней точно повторяется мое лицо, и речь, и сама душа». Когда в феврале 45 г. до н. э. она внезапно скончалась после рождения сына, Цицерон был убит горем. «Я потерял единственное, что связывало меня с жизнью», – писал он своему другу Аттику.

Аттик хотел утешить Цицерона и пригласил его к себе. В библиотеке Аттика осиротевший отец прочитал все труды древнегреческих философов о том, как справиться с горем, – «но моя скорбь превозмогает все утешения». Ни политические дела, ни встречи с друзьями не помогли, потому что «я ни к чему не испытывал интереса на форуме; я не мог выносить вид курии; я думал – и это так и было, – что потерял все плоды и своих трудов, и своей судьбы». Прежде в любых треволнениях «у меня было пристанище, где я мог преклонить голову, где ласковые речи позволяли на время забыть все тревоги и печали».

Я пытался найти какие-либо другие тексты, кроме плачей по умершим детям, и попросил помощи у профессора Мэри Бирд. Она подтвердила, что античные мыслители мало писали о воспитании детей, но посоветовала обратиться к одному источнику – «Моралиям» Плутарха. В одном трактате Плутарх порицал отцов, которые доверяют воспитание сыновей льстецам. Наставники, советует Плутарх, «должны обладать беспорочным именем, благородством души и изрядным опытом». Сократ бы при этом воскликнул: «Человек, о чем ты думаешь? Ты движешь небо и землю ради обогащения, но обделяешь своим вниманием сыновей, которым оставишь эти богатства!» Плутарх уточнял: «Я бы добавил к этому, что такие отцы подобны человеку, который заботится о своей обуви, но не жалеет ног».

С моей точки зрения, наиболее интересны суждения Плутарха о родителях, которых сегодня мы бы назвали авторитарными, – и о проблемах, которые те навлекают на детей и на самих себя. «Они слишком торопятся, заставляя сыновей быть первыми во всем и возлагая на них непомерно много обязанностей, так что их дети трудятся до изнеможения и, отягощенные этим бременем, не проявляют склонности к учению», – писал Плутарх.

Через 15 веков после Плутарха, в эпоху Возрождения, появилось множество интересных работ о воспитании. Нидерландский энциклопедист Эразм Роттердамский прибыл в Англию в 1499 г. для обучения восьмилетнего принца, будущего Генриха VIII. Эразм написал трактаты «О приличии детских нравов», «О методе обучения» и «О первоначальном воспитании детей». У него самого детей не было, но он имел представление о правильном соотношении снисходительности и строгости. «Мы весьма охотно учимся у тех, кого любим», – говорил он. Осуждая деспотичных родителей, мыслитель замечал: «Родители не смогут достойно воспитать детей, если будут внушать им только страх». Матери должны быть ласковыми, но и отцам следует хорошо знать своих отпрысков.

Эразм был поборником чистоплотности. Дети должны умывать лица каждое утро, однако не следует поощрять излишнее усердие, потому что «повторять эту процедуру бессмысленно». Вытирать нос можно пальцами, но никак не головным убором или рукавом.

Возможно, у Эразма и были свои навязчивые идеи, но ему не откажешь в проницательности и наблюдательности. Например, его перу – в буквальном смысле, ибо тогда писали гусиными перьями, – принадлежат слова: «Природа наградила детей необычайным стремлением подражать всему, что они слышат или видят». Но философ не придавал большого значения подражанию, когда добавлял: «Они делают это с огромным увлечением, словно обезьяны, и приходят в восторг, если думают, что у них получается». К обезьянам мы вернемся позже.

Примерно через 70 лет французский философ Мишель де Монтень критиковал отцов, которые не говорят сыновьям, что любят их, из страха лишиться власти над ними. Один из его друзей потерял сына и корил себя за то, что ни разу не признался мальчику, что обожал его.

Надо возбуждать в ребенке желание слушать, писал Монтень, «чтобы его глаза и уши проникали везде и всюду; ибо самые почетные места обычно захвачены далеко не самыми одаренными людьми и наилучший жребий редко выпадает достойному». Будучи аристократом, Монтень нередко обедал в самых знатных домах и слышал множество пустячных разговоров «за верхним концом стола», в то время как люди более низкого положения вели дельные беседы. Возможно, у крестьянина, каменщика, бондаря есть чему поучиться. «Наблюдая за приличными и добрыми нравами, ребенок выработает в себе умение подражать хорошему и презрение к плохому».

Как ни странно, из всех старинных авторов самым красноречивым образом об отцовстве написал король Англии, хотя в целом монархи не отличаются родительской мудростью. Яков VI Шотландский, он же Яков I Английский (1566–1625), получил превосходное образование. История его семьи включает такой жестокий эксперимент, на который мог решиться только член королевской фамилии. Прадед Якова отправил на остров Инчкит[3] двух детей с немой нянькой, чтобы выяснить, начнут ли дети внезапно говорить на языке Библии, если их лишить общения с другими людьми. Разумеется, лепетать по-древнееврейски они от этого не стали.

Детство самого Якова было неспокойным. Его мать, королева Шотландии Мария Стюарт, бежала в Англию, потому что ее подозревали в убийстве второго мужа. Сына-младенца ей пришлось оставить в Шотландии. Но нет покоя голове, хотя бы мало-мальски приближенной к венцу[4]. Трое из четырех регентов при малолетнем Якове были казнены или убиты до его 16-летия. Марию Стюарт обезглавили в 1587 г. по воле ее двоюродной тетки Елизаветы I, утомленной постоянными интригами Марии с целью захватить английский престол.

Якову, однако, повезло с одним из воспитателей – Джорджем Бьюкененом. Человек с твердым характером, проявлявший «жестокость из милосердия», Бьюкенен не брезговал и поркой своего высокопоставленного подопечного, когда его величество обнаруживал мало усердия к учению, – и этого урока Яков не забыл.

В 1589 г. Яков женился, а в 1594 г. родился его первый сын Генрих. Яков написал для него наставление: он считал своим долгом разъяснить сыну особенности королевской работы. Это яркий и во многом мудрый документ. Он напутствовал Генриха «перед лицом Бога и отцовской властью, которую я имею над тобой, носи мой наказ с собой так же неотлучно, как Александр носил гомеровскую "Илиаду"». Если Генрих пренебрегал его советами, Яков протестовал: «Клянусь всемогущим Богом, я скорее не буду отцом и останусь бездетным, чем стану родителем нечестивых детей». Яков подчеркивал, что Генриху следует учиться на собственных ошибках.

Генрих не должен воображать, что из-за своего положения он имеет законное право грешить. Королю надлежит «блистать перед подданными всеми гранями святости и добродетели». Яков побуждал сына читать Священное Писание «с чистым и целомудренным сердцем и молиться о том, чтобы уразуметь его правильно». Один раз в сутки, «когда ты остаешься в полной тишине, призови себя припомнить все дела минувшего дня, не совершил ли ты неправедные поступки, не пренебрег ли своими обязанностями христианина или короля». Чрезвычайно важно поверять свою совесть и поведение. «Будь безжалостен к себе так же, как к своему врагу. Ибо, если ты станешь строго судить себя сам, тебя не посмеют осуждать другие».

Яков предостерегал сына против фанатичных священников, пустых астрологов и колдунов. Также он наставлял Генриха, чтобы тот «не придавал значения снам, ибо все пророчества, видения и вещие сны уже свершились и прекратились во Христе». И никакого тебе подсознания, привет Фрейду.