Ричард Флэнаган - Неизвестный террорист

• Название: Неизвестный террорист
• Автор: Ричард Флэнаган
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93460-7

Что бы вы сделали, если бы однажды проснулись и обнаружили, что стали самым разыскиваемым человеком в стране? Джина Дэвис жила обычной жизнью, ходила на работу, мечтала о собственном доме. Но все это было до встречи с Тариком. Загадочный незнакомец, ночь, проведенная вместе, пробуждение – и вот она уже пособница террориста. В одно мгновение Джина теряет и друзей, и близких. Однако шанс выпутаться из столь сложной ситуации у нее все еще есть. Вот только как им воспользоваться, если окружающие уже вынесли ей смертный приговор?

---

И поэтому довольно скоро и дурацкие шмотки, и нелепые туфли, и странные движения перестали казаться Куколке такими уж нелепыми и странными; напротив, теперь она находила их использование вполне осмысленным, ибо они были столь же подходящими и необходимыми для ее работы, как ножницы для парикмахера или фартучек для официантки, – это были обычные орудия труда, которые нужны, чтобы работа была сделана как следует, а клиенты остались довольны и продолжали приходить в клуб. И все же что именно заставляло их приходить сюда? Это-то и становилось для Куколки все менее очевидным.

Однажды, например, клиент заплатил ей за два часа «приватного шоу», и она думала, что ей придется показать все, на что она способна, однако почти все «выступление» она простояла на четвереньках, а он пялился на ее задницу так внимательно и серьезно, что ей показалось, будто она на приеме у гинеколога. И все же, как справедливо заметила Уайлдер, за шестьсот сорок баксов только так и можно рассматривать чужие задницы – серьезно и внимательно. А в другой раз какой-то тип заплатил ей тысячу за три с половиной часа, но вместо «приватного шоу» она все три часа просто сидела и слушала его, а он все говорил и говорил, а потом с залитым слезами лицом встал и ушел куда-то в ночь.

И кем бы эти мужчины ни были, они крайне редко упоминали о женах, подругах, детях. Разве что заявляли, что никаких жен и детей у них нет, или что супруги их не понимают, или иногда, особенно во хмелю, говорили и то и другое одновременно. Впрочем, Ферди с самого начала предупредил Куколку, что Chairman’s Lounge – это театр и у каждого здесь своя роль.

Все девушки в клубе имели псевдонимы, и у каждой был свой номер и свои физические особенности; например, у Мелиссы – плохо со зрением, а у Эмбер – с головой.

– Знаешь, кем мне иногда на самом деле хочется стать? – как-то вечером сказала Куколке Эмбер. – Я бы хотела стать мужчиной и хорошенько потрахать женщину. – И Эмбер, улыбавшаяся крайне редко, вдруг расплылась в загадочной улыбке, понять которую было совершенно невозможно. А потом прибавила: – Это, должно быть, что-то!

Среди девушек были и проживавшие в пригородах мамочки с детьми, и даже несколько студенток; Джеки славилась пышным бюстом, а Мария боготворила популярных людей и ухитрялась разглядеть знаменитость там, где другие не видели ее в упор, – был ли то «подающий надежды» актер, мелькнувший на телеэкране лет пять назад в рекламе шоколадных батончиков Cherry Ripe, или кто-то из «резерва», не слишком удачно снявшийся три года назад в рекламе пиццы Roosters; про каждого Мария с восхищением говорила: «Ах, какой чудесный парень! И уже такой знаменитый!»

А Ребекка из Аделаиды, имя которой необъяснимым образом для всех превратилось в Сэллс, чуть ли не каждый вечер, вздыхая, уверяла Куколку, что собирается уходить, что с нее хватит, что она покупает то ли гостиницу «бед-энд-брекфест» где-то на Тасмании, то ли бутик в Порт-Дуглас. Но, хотя Сэллс и начала работать в клубе задолго до появления там Куколки, она так никуда и не ушла.

Ну, а сама Куколка работала в Chairman’s Lounge далеко не так давно, как кое-кто из девушек, но все же дольше многих. И у нее, как и у Сэллс, имелся план. Но она, в отличие от других, была уже весьма близка к его воплощению в жизнь. Для этого ей оставалось собрать совсем немного, всего несколько сотен долларов.

13

– Я знал все ее истории, – будет впоследствии рассказывать газетчикам Ферди, – но о ней самой абсолютно ничего. Не выведал даже, где она живет.

Впрочем, ее настоящее имя он знал и знал, почему она получила прозвище Куколка. Именно Ферди давал «рабочие» имена всем своим девушкам: Эмбер и Сэллс, Джейми и Мария, Данни и Джоди; он же придумал название клубу и коктейлям, которые там подавали, – например, самые старые и известные назывались «Оргазматрон» и «Виагра рокет». Джина Дэвис получила у него рабочее имя Кристал, а через несколько месяцев он придумал ей еще и прозвище: Русская Куколка. Поскольку, как он впоследствии рассказывал репортерам, «она – как эта русская куколка, matrioshka», и пояснял: «Вот вам кажется, что вы ее хорошо знаете, но внутри у нее каждый раз оказывается кто-то совсем другой, и вы можете ее просто не узнать, когда в следующий раз с нею встретитесь». Но прозвище Русская Куколка оказалось слишком длинным, и вскоре все в клубе стали звать Джину Дэвис просто Куколкой.

Впоследствии, когда Джина Дэвис существовала уже только как тема для разговора, многие утверждали, что в ней всегда было нечто, выделявшее ее среди прочих клубных девушек, – и дело было вовсе не в том, кем она в итоге оказалась, а скорее в ее внешности. У нее была белоснежная, почти алебастровая, кожа, но стоило ей немного погулять в жаркий день под открытым небом, и кожа ее приобретала приятный светло-коричневый оттенок. И при такой белой коже волосы у нее были настолько черными, что при определенном освещении даже отливали синевой. Иногда она выглядела совсем ребенком, но стоило ей оказаться у шеста, и она непостижимым образом становилась куда более женственной, чем все прочие дамы в этом зале.

Было в очертаниях и движениях ее тела некое обещание и еще что-то такое, отчего мужчины с радостью платили, чтобы хоть посидеть с нею рядом. Куколка принадлежала к числу тех, кто почти всегда получал самое высокое вознаграждение вне зависимости от того, удачным или неудачным оказался вечер. Но сама она к мужчинам интереса практически не проявляла. Да и секс, по ее словам, особого значения в жизни не имел.

– А что, разве для кого-то это так важно? Какая разница, сколько в жизни мужчины было женщин, а в жизни женщины – мужчин? Разве количество что-то решает? – сказала она как-то в беседе с Сэллс, причем таким тоном, словно любовь была просто теорией, которую еще нужно доказать.

У нее был открытый взгляд, и она смотрела людям в глаза с особым бесстрашием, изобличавшим ее тайную сущность, но на устах у нее при этом играла сонная ироничная улыбка. Зачастую одной этой улыбки было достаточно, чтобы мужчины начинали сходить с ума и предлагать ей руку и сердце. Но всем инвесторам и девелоперам с курортов Квинсленда, всем знаменитым футболистам из штата Виктория, всем консультантам из сиднейской Школы высшего менеджмента Куколка всегда отвечала на эти предложения одинаково: «Ты что, дружок, совсем спятил?» А если и это не помогало, она просила Билли Тонга побеседовать с клиентом и проводить его к выходу.

Куколка уверяла всех, что дело тут только в деньгах, хотя на самом деле она давно уже поняла, что от денег как раз ничего по-настоящему не зависит – ни то, почему женщины танцуют для мужчин, ни то, почему мужчины на них смотрят. Она ненавидела, когда девицы в клубе пытались делать вид, будто танцы у шеста – это высокое искусство.

– В твоих словах, дружок, больше дерьма, чем проплывает мимо пляжа Мэнли, – сказала она Марии, когда та высокопарно заявила, что мужчины «платят за наш талант танцовщиц, за наше обаяние и за наше умение их развлечь». – Да мужчинам начхать, – продолжала Куколка, – талантливо ли мы трясем сиськами и вертим задом. Лишь бы их самих это устраивало.

Куколка любила слово «дружок»; она пользовалась им, в частности, и для того, чтобы не быть похожей на других девиц. Ту же цель она преследовала в своем поистине снобистском отношении к одежде. Наряды у нее были от самых дорогих дизайнеров. Она вполне могла явиться на работу в таком виде, словно потом собирается на важный прием.

Пожалуй, больше всего Куколка преуспела в создании вокруг себя атмосферы таинственности. Она могла, например, на несколько месяцев исчезнуть из клуба, не оставив ни записки, ни объяснения, а вернувшись – тоже без предупреждения, – войти в зал с таким видом, будто виделась со всеми только вчера, а сегодня ей предстоит просто очередной утомительный вечер, точно такой же, как все предыдущие и последующие.

Поскольку она считала, что ее прошлая жизнь никакого интереса не представляет, о себе она рассказывала крайне редко. В итоге возникали разные слухи, которые, накапливаясь, превращались в истории, и вскоре Куколка поняла, что самый верный способ подтвердить слух – это начать его опровергать, а потому стала и сама участвовать в распространении о себе самых безумных нелепиц.

Именно поэтому, когда ее спросили, действительно ли она сделала гипсовый слепок своей вагины, а потом отослала его бывшему бойфренду, она тут же заявила, что вся эта история – полная чепуха. Она также сказала, что вовсе не она «изображала» задницу Кайли Миноуг для очередного портфолио этой дивы, хотя у той ягодицы и впрямь куда менее аппетитные. Она могла мгновенно заткнуть рот любому, кому хотелось проверить правдивость ее историй или искренность ее высказываний, с помощью смеха или угрозы, мягкой, но вполне достаточной для того, чтобы сомневающийся немедленно оставил ее в покое. Впрочем, и угроз, и шуток всегда было маловато, чтобы развеять сложившиеся мифы о ней.