Нурали Латыпов - Ислам и мир: восток глазами классиков

• Название: Ислам и мир: восток глазами классиков
• Автор: Нурали Латыпов
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-090140-1

Являясь неотъемлемой частью западной цивилизации и Русского Мира, исламская культура зачастую вызывает страх и непонимание у людей европейских традиций. Меж тем именно эта загадочная и столь сложная для понимания тема объединила гениальных представителей разных национальностей и вероисповедания: Пушкина, Лермонтова, Толстого, Хлебникова, Бунина, Монтескье и Гёте. В попытке найти духовные созвучия в ритмах всемирной истории, авторы «Ислама и мира» обратились к их творчеству и попытались лично осмыслить «исламские духовные ценности». Эта книга дает возможность совершенно разным и, казалось бы, далеким людям посмотреть друг на друга и открыть новые грани взаимопонимания и сотрудничества во имя общего будущего человечества.

---

Нурали Латыпов

Я целиком солидарен с мнением Достоевского. Пушкин многое не успел сказать. Сегодня мы можем лишь наслаждаться «Подражаниями Корану»: кто – как шедевром поэзии, а кто – как примером яркого и искреннего духовного восхождения к божественным смыслам ислама.

Исмагил Шангареев

Больше всего меня поражает «первое подражание», его удивительная мощь и сила, которая словно бьёт через край. Пушкин так истово, с такой искренностью передает смыслы Корана (Переложение суры XCIII «Солнце восходящее») обращённые к пророку, что хочется преклонить колени, повторяя эти простые истины, в которых слышится неподдельная забота и любовь к человеку, избранному нести в мир Слово.

Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней звездой,
Клянусь вечернею молитвой:
Нет, не покинул я тебя.
Кого же в сень успокоенья
Я ввёл, главу его любя,
И скрыл от зоркого гоненья?
Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезёю правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.

Нурали Латыпов

Важно отметить, что «Подражания Корану» это не просто случайно избранные суры, но результат некой селекции, условно говоря, «естественного отбора» сюжетов, которые несут в себе не только религиозно-законодательные смыслы, но и философские проблемы непреходящего значения. Достаточно сказать, что девятый раздел «Подражаний» по сути философско-аллегорическая концепция обратимости времени, изложенная в суре II «Корова» (261 стих). Вот как она звучит в интерпретации Пушкина:

И путник усталый на бога роптал:
Он жаждой томился и тени алкал.
В пустыне блуждая три дня и три ночи,
И зноем и пылью тягчимые очи
С тоской безнадежной водил он вокруг,
И кладез под пальмою видит он вдруг.
И к пальме пустынной он бег устремил,
И жадно холодной струёй освежил
Горевшие тяжко язык и зеницы,
И лёг, и заснул он близ верной ослицы —
И многие годы над ним протекли
По воле владыки небес и земли.
Настал пробужденья для путника час;
Встает он и слышит неведомый глас:
«Давно ли в пустыне заснул ты глубоко?»
И он отвечает: уж солнце высоко
На утреннем небе сияло вчера;
С утра я глубоко проспал до утра.
Но голос: «О путник, ты долее спал;
Взгляни: лёг ты молод, а старцем восстал;
Уж пальма истлела, а кладез холодный
Иссяк и засохнул в пустыне безводной,
Давно занесённый песками степей;
И кости белеют ослицы твоей».
И горем объятый мгновенный старик,
Рыдая, дрожащей главою поник…
И чудо в пустыне тогда совершилось:
Минувшее в новой красе оживилось;
Вновь зыблется пальма тенистой главой;
Вновь кладез наполнен прохладой и мглой.
И ветхие кости ослицы встают,
И телом оделись, и рёв издают;
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с богом он дале пускается в путь.

Главное, полагал лауреат Нобелевский премии по химии Илья Пригожин, запустить механизм парадокса времени, когда становится возможным «таинственное совпадение прошлого и будущего, истоков и конца». При этом он допускал, что «может быть, существует более тонкая форма реальности, охватывающая законы и игры, время и вечность». То, что мы находим в суре Корова, и то, что утверждает современная фундаментальная физика, по сути раскрытие тайн одних и тех же «законов и игр». Путник, который роптал на Бога, оказался вовлечённым в игру ускорения времени, а затем его мгновенного обратного течения. После урока, преподанного ему Аллахом, он, подобно Эйнштейну, мог сказать: «Для нас, убеждённых физиков, различие между прошлым, настоящим и будущим – не более чем иллюзия, хотя весьма навязчивая».

Исмагил Шангареев

Действительно, просто поразительная история, в которой «время и вечность» обретают новые для нас смыслы. Но всё же, с моей точки зрения, ключевым разделом, в котором в полной мере даны великие смыслы Божественного замысла, является «пятое подражание» (Подражание отрывкам из разных мест Корана: суры XXI «Пророки», XXIV «Свет», XXXI «Лукман»). Вселенские масштабы Творения, картина, словно уходящая в бесконечность и одновременно дающая панораму земной природы. Ислам и Мир здесь рисуются как единство, главное в котором – «Свет», сияние Всевышнего, к которому должен стремится человек.

Земля недвижна – неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
И не подавят нас собой.
Зажёг ты солнце во вселенной,
Да светит небу и земле,
Как лён, елеем напоенный,
В лампадном светит хрустале.
Творцу молитесь; он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечём и мы ко свету,
И да падет с очей туман.

Думаю, что каждый человек должен найти свое сокровенное в этих удивительных стихах… Пусть это будет для кого-то поэзия, а для кого-то смыслы духовных исканий. Главное, что всё это прошло через сердце поэта, который искал Истину… В небесах и на земле.

Нурали Латыпов

В заключение хотелось бы отметить, что пушкинские «Подражания Корану» явились для современников поэта настоящим откровением на пути к свободе. «Мужайся ж, презирай обман, / Стезёю правды бодро следуй».

В этой связи нельзя не вспомнить, что Рылеев писал Пушкину в апреле 1825 года, за восемь месяцев до декабристского восстания: «Лев прочитал нам несколько новых твоих стихотворений. Они прелесть; особенно отрывки из Алкорана». И с этим трудно не согласиться. Но как всё-таки много самых невероятных пересечений в истории – декабристы за месяц до знаменитого восстания слушают пушкинские «Подражания Корану». Что-то в этом есть метафизическое, находящееся за гранью культурно-исторических и социально-политических процессов.

Исмагил Шангареев

«Подражания Корану», как все великие произведения – вне времени и на все времена. И словно к нам сегодня обращены пушкинские строки о мудрости и милосердии Всевышнего: «Он милосерд: он Магомету /Открыл сияющий Коран. / Да притечём и мы ко свету, / И да падёт с очей туман».

Диалог II. Молитва Михаила Лермонтова

Исмагил Шангареев

Уважаемый Нурали Нурисламович, я предлагаю придерживаться мусульманской литературной традиции, которая восходит к сказкам «1001 ночи», когда тема не прерывается, а плавно перетекает в новый сюжет. Духовную эстафету Пушкина продолжил его великий современник – Михаил Лермонтов. Начиная с известного всем стихотворения «На смерть поэта» и заканчивая стихами, несущими в себе духовные смыслы ислама и обращением к своим татарским корням.

Нурали Латыпов

Можно сказать, что смерть не прервала работу мысли великого поэта над текстами Корана. Благодаря тому, что эстафету духовных исканий принял современник Пушкина, который прожил ещё более короткую, но не менее яркую жизнь. Речь идет о ярчайшем даровании русской культуры – Михаиле Лермонтове, который, по моему глубокому убеждению, является недооцененным не только своими современниками, но и многочисленными историками литературы наших дней. Недооценка, в данном случае, главная причина непонимания его духовных исканий, а нередко просто откровенной хулы всего того, что он хотел сказать Богу.

Так, Дмитрий Мережковский – известный русский писатель, поэт и, что важно в нашем случае, религиозный философ, писал: «Лермонтов всегда и со всеми лжет». – Лжет, чтобы не узнали о нём страшную истину. Звери слышат человечий запах. Так люди слышат в Лермонтове запах иной породы…»

Исмагил Шангареев

Сказано жёстко, как говорят – «не в бровь, а в глаз». Однако за этой, я бы сказал, эпатажной жесткостью, кроется глубокий анализ творчества Лермонтова, попытка сказать правду о поэте, вопреки сложившемуся о нем общественному мнению. Кстати, это вполне в духе самого Лермонтова. И всё-таки, что имел в виду Мережковский?

Нурали Латыпов

Отвечу словами известного историка русской литературы Михаила Синельникова: «Выговаривая правду прямо и до конца, надо признать, что автор самых проникновенных и чистых православных стихов был отчасти мусульманином». Вот вам пусть не полный, но ответ на то, что имел ввиду Мережковский, говоря, что Лермонтов скрывал свою истинную сущность. Но это только «одна сторона медали».

Есть и иная причина мотивации к скрытности – это татарские корни Лермонтова. Помните, как у Булгакова точно сказано: «…вопросы крови – самые сложные вопросы в мире!… Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами». Однако, думаю, нам надо поступить, как в предыдущей беседе, и разбить наш разговор на части, чтобы не смешивать религиозные предпочтения Лермонтова и «вопросы крови».