Владимир Дайнес - Рокоссовский. Солдатский Маршал

• Название: Рокоссовский. Солдатский Маршал
• Автор: Владимир Дайнес
• Жанр: Военное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-89328-7

Военный гений, по праву командовавший Парадом Победы. Дважды Герой Советского Союза, одолевший «коричневую чуму». Ветеран четырех войн, прошедший боевой путь от младшего унтер-офицера царской армии до Маршала СССР. Один из лучших полководцев за всю историю России, в отличие от многих других умевший беречь солдатские жизни, воевать «малой кровью» и побеждать НЕ любой ценой.

Константин Константинович РОКОССОВСКИЙ.

Эта книга – больше чем биография прославленного военачальника, всегда с честью исполнявшего свой «СОЛДАТСКИЙ ДОЛГ» (так озаглавлены его знаменитые мемуары). Это – подробнейший рассказ обо всех операциях Великой Отечественной, в разработке которых он принимал участие, глубокий анализ его уникального полководческого почерка и непревзойденного военного искусства.

---

«Всякое нападение на социалистическое государство рабочих и крестьян будет отбито всей мощью вооруженных сил Советского Союза, с перенесением военных действий на территорию врага. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение. Достижение решительной победы и полное сокрушение врага являются основной целью в навязанной Советскому Союзу войне[65]».

Это положение действовало как до начала Великой Отечественной войны, так и в ходе войны до принятия нового устава.

В военно-теоретических работах значительное внимание уделялось вопросу о начальном периоде будущей войны. В 1932 г. под руководством начальника Штаба РККА А. И. Егорова были доработаны тезисы «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов», автором которых являлся погибший в авиационной катастрофе начальник Оперативного управления – заместитель начальника Штаба РККА В. К. Триандафиллов. В тезисах подчеркивалось, что «новые средства вооруженной борьбы (авиация, механизированные и моторизованные соединения, модернизированная конница, авиадесанты и т. д.), их качественный и количественный рост ставят по-новому вопросы начального периода войны и характер современных операций». В этом документе определялись основные задачи групп вторжения: а) уничтожение частей прикрытия; б) срыв в пограничных районах мобилизации и новых формирований; в) захват и уничтожение запасов, образованных противником для ведения войны и удержание районов оперативного значения.[66] Решая эти задачи, стороны, по мнению Егорова, будут стремиться упредить противника в развертывании главных сил и захвате стратегической инициативы.

В тезисах особо подчеркивалось, что в начальный период главную опасность будет представлять авиация, которая бомбовыми ударами и высадкой десантов может на глубине 600—800 км помешать перевозкам войск. Поэтому «основной гарантией возможности бесперебойного выполнения плана сосредоточения является наличие мощного воздушного флота, средств зенитной обороны…». Не меньшую опасность представляли подвижные соединения. Для их нейтрализации авторы тезисов предлагали использовать мощные механизированные группы и конные части, соответствующим образом дислоцированные в мирное время. Вместе с тем Егоров утверждал, что «группы вторжения в состоянии будут создать лишь ряд кризисов, нанести ряд поражений армиям прикрытия, но не могут разрешить вопроса окончания войны или нанесения решительного поражения его главным силам. Это – задача последующего периода операций, когда закончится оперативное сосредоточение[67]».

Последующие исследования показали ошибочность таких установок. Выход в свет целого ряда теоретических трудов позволил глубже разобраться в сущности и содержании начального периода войны, особенностях проводимых в тот период операций и боевых действий. Советское высшее военное руководство исходило из возможности и неизбежности более решительных и масштабных действий в начальный период. Впрочем, и большинство отечественных военных теоретиков разделяли эту точку зрения. Так, М. Н. Тухачевский в работе «Характер пограничных операций» сделал вывод, что действия армии прикрытия выльются в ожесточенное пограничное сражение крупного масштаба, которое раньше считалось прерогативой главных сил. В связи с этим войска первого стратегического эшелона, призванные вести это сражение, Тухачевский назвал не армией прикрытия, а передовой армией.

«Пограничное сражение, – писал он, – будут вести не главные силы армии, как это было в прежних войнах, а особые части, особая передовая армия, дислоцированная в приграничной полосе[68]».

Большое значение военные ученые и практики придавали срыву планов противника в начальный период войны. Главным условием этого считались высочайшая бдительность, активность и решительность. Всеми единодушно подчеркивалось, что пассивность, выжидание могут привести к плачевным результатам. На основе теоретических исследований Штаб РККА разработал в 1934 г. проект «Наставления по ведению операции вторжения». В нем начальный период войны определялся как период борьбы за стратегическое развертывание вооруженных сил.

Изменение характера будущей войны в связи с быстрым ростом технических средств заставляло по-новому подойти к исследованию проблемы прорыва стратегического фронта противника. В тезисах Штаба РККА «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов» отмечалось, что новые средства борьбы (авиация, артиллерия РГК, танки) позволяют «поражать противника одновременно на всей глубине его расположения в отличие от нынешних форм боя и атаки, которые можно характеризовать как последовательное подавление отдельных расчленений боевого порядка[69]». С учетом этого была разработана теория глубокого боя и операции, основа которой была заложена в трудах К. Б. Калиновского, В. К. Триандафиллова, М. Н. Тухачевского и других военных теоретиков.

Сущность теории глубокой операции и боя заключалась в одновременном подавлении обороны противника совместными ударами артиллерии и авиации на всю глубину и в прорыве ее тактической зоны на избранном направлении с последующим стремительным развитием тактического успеха в оперативный, который подразумевалось достичь вводом в бой или сражение эшелона развития успеха (танков, мотопехоты, конницы) и высадкой воздушных десантов для скорейшего достижения поставленной цели. Эта принципиально новая теория основывалась на применении массовых, технически оснащенных армий и указывала выход из своеобразного «позиционного тупика», в который зашла военная мысль в поисках форм и методов прорыва заранее подготовленной, сильно укрепленной обороны.

Однако некоторые военачальники высказывались скептически в отношении новой теории, учитывая недостаточную техническую оснащенность армии того времени. Например, командующий войсками Белорусского военного округа И. П. Уборевич в своем докладе начальнику Штаба РККА от 29 марта 1932 г. отмечал: «Если бы я думал, и если мы с Вами верим, что глубокая тактика в современном бою возможна и не окажется книжной кабинетной выдумкой мирного времени, тогда надо бы дать комкору (стрелкового корпуса) средства для атаки[70]». По расчетам Уборевича, для успешного претворения в жизнь теории глубокой операции требовалось иметь «сплошной оперативный организм (армию)» в составе двух механизированных корпусов (1000—1200 танков), шести стрелковых дивизий (в каждой по 11 тыс. автомобилей), двух-трех кавалерийских дивизий (в каждой 300 автомобилей), двух штурмовых и истребительных авиационных бригад (400 самолетов).

Отечественная военная мысль признавала и правомерность, и необходимость обороны. Но постоянно подчеркивалось, что оборона – это вспомогательный вид военных действий и что обороной не только войну, но и сражение выиграть нельзя. Поэтому подготовка и воспитание армии велись в духе решительных и бескомпромиссных действий для достижения безусловной победы в будущей войне. Определенное внимание вопросам обороны все же уделялось. Так, во Временном Полевом уставе 1936 года отмечалось: «Оборона должна быть непреодолимой для врага, как бы силен он ни был на данном направлении[71]». В связи с этим требовалось повысить ее способность противостоять массированным ударам крупных сил артиллерии, авиации и танков. Однако дальнейшей разработке этих вопросов помешали репрессии. По существу, к данной проблеме вернулись лишь в 1940 г., уже после начала Второй мировой войны.

К. К. Рокоссовский, вступив в командование дивизией, снова перешел на другой уровень. Дивизия является основным тактическим соединением в вооруженных силах, предназначенным для выполнения боевых задач в составе корпуса, армии, фронта и других формирований, а также самостоятельно. Теоретически командиром дивизии мог стать человек, имевший только высшее военное образование в объеме военной академии. Но на практике, особенно в 20—30-е годы прошлого века, на эту должность в Красной Армии назначались инициативные, творчески мыслящие командиры, окончившие только курсы усовершенствования высшего начсостава. Поэтому назначение Рокоссовского на должность командира дивизии нельзя рассматривать как исключение, тем более что в то время РККА испытывала нехватку опытных командных кадров. Ведь большинство так называемых военных специалистов, бывших офицеров и генералов с академическим военным образованием было уволено по возрасту или в связи с их социальным происхождением, не соответствующим облику пролетарской армии.

Основой деятельности Рокоссовского на посту командира дивизии стал приказ Реввоенсовета СССР № 340/70 от 6 ноября 1929 г. «Об итогах боевой подготовки РККА и Флота за 1928/29 года и об учебных целях на 1929—1930 учебный год». В приказе отмечалось, что были достигнуты некоторые успехи в организации и поддержании взаимодействия между пехотой и артиллерией, особенно в звене полк – дивизия, войска впервые получили практику использования артиллерии РГК, механизированных войск и автотранспорта, более широко проводились совместные учения авиации с наземными войсками[72]. В то же время в боевой подготовке были выявлены существенные недостатки: отсутствие твердых навыков в подготовке целесообразного решения путем ведения систематической разведки и личной рекогносцировки; частое нарушение управления войсками в динамике боя; слабая организация службы связи; неумение артиллерийских начальников по собственной инициативе сопровождать пехоту огнем и колесами и др. На новый учебный год Реввоенсовет СССР поставил следующие задачи: усвоить практическим путем Полевой устав 1929 года; овладеть искусством организации и ведения сложных форм боя; освоить высшие формы оперативного и тактического искусства; улучшить содержание учений, создавая на них предпосылки для творчества командиров; повысить подвижность и мобильность войск, артиллерийскую и техническую грамотность комсостава всех степеней; тренировать начсостав в управлении ударными группировками; поднять качество руководства боевой подготовкой; широко использовать моторизованные отряды в совместных действиях с другими родами войск и др.[73]