Ник. Леймарк - Семь рек Рима

• Название: Семь рек Рима
• Автор: Ник. Леймарк
• Издательство: ЛитагентSelfpub.ru (искл)b0d2ae6e-b0bc-11e6-9c73-0cc47a1952f2
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Сентиментальная и одновременно детективная история о поисках влюбленным мужчиной своей пропавшей жены. Сказка, где поиски пропавшей происходят не только в Риме, куда герои приезжают на отдых, но и в загробном царстве. Путешествие в поисках любимой и одно испытание за другим приводят героя к дружбе с Хароном и неожиданному удивительному концу.

---

– Нет, – я покачал головой, – но, – я пододвинул листки, где написал его имя, фамилию и примерный возраст, – я думаю, что в Риме не так уж много русских.

– Вы и не представляете, сколько, – майор поднялся. – До черта. Хотя еще больше этих, украинцев. Бабы у них красивые. Была у меня одна, – Пино вновь вернул на секунду легкомысленный тон, но тут же себя одернул. – А вы идите домой и ждите. Через пару часов к вам заедут парни. Посмотрят, как и что. Сделают копии документов. Никуда не уходите.

* * *

– Здесь не может быть моржей, – сказал я тогда, повернувшись к Пат после того, как круглая голова исчезла под водой.

Выражения ее лица видно не было – только черный силуэт на оранжевом закатном фоне.

– Тогда кто это? – спросила она. – Хотя нет, молчи, я сама знаю ответ. Это был демон.

– Ну, какой такой демон! – возмутился я. – Тут так грязно, жарко и… совсем не темно.

– Ага, – рассмеялась Пат, – значит, по-твоему, любой демон любит чистоту, прохладу и появляется, только когда его не видно. Стеснительный чистюля.

– А по-твоему, это грязный вонючий оборванец, который так и лезет в глаза.

– Ближе к истине, – отрезала Пат. – Ну, и потом – это же Индия, а не Стокгольм. Может, шведские демоны более ухожены.

– Знаешь, – я поднялся с камня и бросил окурок в воду, – наверное, действительно не важно, какой это был демон, самое главное, что он есть. – Закат почти завершился, и лишь несколько его ярких обрывков плавало в медленной воде. – Понимаешь, – я нащупал талию Пат и обнял ее, – если есть демоны, значит, есть загробный мир.

– Нет никакого загробного мира, – вместе с ее словами гасли последние искры, и мы торжественно погружались в густую темноту. – После смерти есть только темнота, такая вот, как сейчас. А больше ничего нет.

– Но я не хочу расставаться с тобой! – воскликнул я.

Пат вырвалась, и буквально через секунду ее голос прозвучал неожиданно издалека:

– Тогда найди меня!

* * *

Когда я вернулся домой, то первым делом решил перестелить постель. Я видел в шкафу рядом с кроватью чистое белье и, даже не сняв туфлей, приступил к простыне и сорвал ее. Жуткий кроваво-черный «глаз» вновь глянул на меня, и я поспешил закрыть его.

Наскоро постелив новую простыню, я положил старую в мешок из супермаркета и отправился к мусорным контейнерам. Их было четыре, и в предназначении всех я так и не разобрался. Один был для пластика, второй – для пищевых отходов, два других – непонятно для чего. Я заглянул в них – внутри был самый обыкновенный смешанный мусор. Выбрав контейнер для пластика, я затолкал туда пакет и поспешил вернуться. Оказалось, вовремя.

Полицейские приехали на двух машинах и перегородили улицу. С ними был переводчик, и мне снова пришлось отвечать на вопросы, которые я слышал от Пино. Первым делом они попросили паспорт Пат – я без труда нашел его. Полицейские сделали снимок первой страницы, в сотый раз поинтересовались, на месте ли деньги и не пропало ли что-нибудь, после чего уехали. Зачем приезжало сразу семь человек – так и осталось непонятным, разве что на меня посмотреть.

Они ушли, а я вышел в сад, сел и задумался. Штука в том, что вместе с паспортом в кармане чемодана у Пат обычно лежала идентификационная карточка, удобная пластиковая вещица – теперь ее не было. Я еще раз обыскал вещи. Не было платья, в котором она была вчера, не было ее зеленых легких туфель, а через некоторое время я обнаружил, что кроме карточки не могу найти один проездной.

Я попытался сосредоточиться. Вчера вечером Пат попрощалась со мной и отправилась спать – это было совершенно определенно. Без сомнения, я перебрал вчера и не могу быть уверен, что когда пришел спать, она была в постели. Теоретически она могла дождаться, пока я засну, а потом одеться и отправиться куда-то. Куда? Версии Пино казались мне совершенно притянутыми за уши, но больше всего меня тревожило и разбивало эти версии без остатка найденное пятно крови. Большое количество черной крови.

Солнце обожгло мне лицо, когда я поднял его к небу. То, что я спал в тот момент, когда кто-то неизвестно зачем и непонятно как забрался в наш дом и зарезал мою Пат, а потом похитил тело с кое-какими ее вещами, представилось мне полной немыслимой нелепости пузырем. Колыхаясь боками, он поднялся над садом, взлетел и почти сразу лопнул.

Значит, она ушла, а кровь имеет другое объяснение.

Пришло время обеда. Есть не очень хотелось, но я все-таки решил сходить в магазин еще раз, смутно понимая, что делаю это в попытке найти там Пат. Я совсем сошел с ума.

Людей в супермаркете практически не было, я купил итальянскую дыню за евро килограмм, прошутто, двести граммов за три евро, и большую бутылку просекко за пять евро девятнадцать центов. Как уже говорил, я довольно много зарабатывал, получил после смерти отца приличное наследство, но привычки тратить много денег так и не приобрел. Во многом благодаря Пат – она удерживала меня от лишних трат, что я находил очень трогательным. Сама Пат говорила, что постоянное наличие денег – это очень хорошая штука, и я с ней соглашался. В результате мы могли поехать в любое место на земном шаре – на это деньги были всегда.

Я шел домой с дыней в руке и думал об этом, а еще о прошлом муже Пат, который в это же самое время находился вместе со мной в одном и том же городе.

Попробовать дыню мне не удалось. Под дверью остановилась машина, и энергично задребезжал звонок – за дверью находился кто-то чрезвычайно напористый. Догадаться было не сложно – это был Пино.

– Привет! – рявкнул он мне в лицо. – Просиживаете в печали штаны, а я потею как проклятый раб! Быстро собирайтесь. Мы нашли бывшего вашей жены. Сейчас мы к нему поедем.

Глава восьмая

В следующий раз это произошло в Кабуле. Гулять после наступления комендантского часа там считалось неразумным, тем более что Кабул – это город, где с закатом жизнь действительно замирает полностью, все погружается в темноту.

Мы засиделись в туземном ресторане, ели крошечные кусочки баранины, изжаренные на таких же крошечных шампурах, глазели на улицу, где кроме явно старых и новых, потрепанных и не очень машин, бежали по асфальту ослики.

В ресторане работал телевизор, на экране которого мелькали танцовщицы в разноцветных одеяниях. Музыка могла бы помешать разговору, но мы с Пат давно уже молчали – она смотрела на осликов, а я разглядывал ее.

Бессмысленно описывать совершенство девушки, в которую ты влюблен. Что толку пытаться объяснить форму носа, ямочку на щеке, изгиб шеи или сделать другую заранее проигранную попытку найти новый эпитет для глаз или волос. Все это не надо – просто когда красивую женщину любят, а она любит в ответ, то солнце, переливающееся в ней, будит даже слепых.

Я смотрел на Пат и испытывал восторг, который волнами сменялся грустью – я вдруг понимал, что все это не вечно и мы рано или поздно расстанемся. «Я тоже иногда чувствую это», – как-то призналась мне Пат, – «боязно, когда так хорошо. Не может быть, чтобы вот так».

Наконец улица совсем опустела, мы попрощались с афганцами, к которым ходили ужинать каждый день, и отправились в гостиницу. Темные улицы сменялись, пока мы не поняли, что заблудились.

* * *

– Только не вздумайте там болтать, – приказным тоном обратился ко мне Пино, когда мы сели в машину и тронулись. – Я буду говорить с этим типом по-английски, чтобы вы могли все понимать, хотя не исключено, что он знает итальянский. L'italiano è la miglior lingua del mondo!5 Это известно еще со времен Данте. Вы знаете, кто такой Данте?

– Знаю, – я даже мысленно не мог заставить себя называть Пино «господином майором», – но если мне нельзя участвовать, зачем я понадобился?

Пино сощурил глаза и посмотрел на меня с деланным недоверием. Потом он принялся барабанить себя по крылу носа указательным пальцем правой руки и только после этого произнес:

– Русские слишком агрессивны. Простите за откровенность, но вы – гунны. Вы паршиво относитесь к жизни, вы не цените ее. Ей богу, нашим парням надо свечки ставить святой деве Марии, что с вами воевали немцы, а не мы. Я читал в одной книжке, что у вас только таких как Алессандро Матросов было больше чем пятьсот человек. Подумайте, – загремел Пино, – больше чем пятьсот! Настоящие античные воины! Мы, римляне, точно такие же, – закончил он, сбавив тон.

– Вы меня запутали, – я глядел в окошко и думал, что первый раз любуюсь Римом сквозь решетку. – Но даже если русские одновременно и гунны, и античные воины, то почему я должен молчать во время встречи?

Пино серьезно посмотрел на меня.

– Вы безумно любите свою жену.

– Я знаю.

– Самое главное, что это знаю я, – Пино похлопал меня по коленке. – А что, если этот бывший снова увлек ее? Что, если вы зададите ему прямой вопрос и он решит похвастаться – я лично не удержался бы. Что тогда произойдет?