Джейсон Мотт - Исцеляющая

• Название: Исцеляющая
• Автор: Джейсон Мотт
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-04-088788-0

Однажды, во время авиашоу, происходит трагедия – самолет падает в толпу зрителей. Когда дым рассеивается, спасатели находят тринадцатилетнюю девочку Эйву целой и невредимой, а рядом ее друга Уоша с сильным кровотечением.

Девочка накладывает на него руки, и его раны исцеляются.

Это ее странная, мистическая способность, о которой никто не знал до катастрофы. Теперь Эйва в центре внимания всей страны – газетчики, журналисты с ТВ, блогеры – все требуют ее внимания. А самое главное – сотни несчастных больных, желающих излечения от Чудо-ребенка, стекаются в ее маленький городок. Но они не знают, что за каждое исцеление она платит неимоверную цену, принимая на себя болезни и страдания. Вскоре ей предстоит решить, от чего отказаться ради спасения любимых.

Впервые на русском языке!

---

Теперь же, сидя на крыльце с Уошем и держа в ладони покалеченного сверчка, Эйва начала припоминать еще кое-что: счастливую семью на осенней ярмарке.

Открыла глаза. Она по-прежнему сидела на крыльце. Но что-то запершило в глубине ее горла. Девочка перегнулась через перила и тужилась, пока ее не стошнило. Даже в подслеповатом свете они оба увидели кровь пополам с желчью.

– Господи… – прошептал Уош, вскочил и с вытаращенными глазами хотел было броситься в дом.

– Не надо! – прохрипела Эйва. – Я в порядке. Пожалуйста, не говори им ничего.

– Почему?

Эйва выплюнула последний сгусток блевотины. Голова раскалывалась, в костях образовалась знакомая пустота.

– Уош, я не хочу обратно в больницу, – она тяжело дышала и, распрямившись, заглянула ему в глаза. – Пусть это останется между нами. Со мной все будет хорошо. – Девочка улыбнулась быстрой, извиняющейся улыбкой. – Ты что, никогда не видел, как кого-то тошнит? Это еще не повод вызывать «Скорую».

Уош опять сел. Подтянул колени к груди и обхватил их руками.

– Ладно, – наконец согласился он, но в тоне его явственно прозвучали угрызения совести.

– Со мной все будет хорошо, – повторила Эйва. – Правда.

Тут только они вспомнили о сверчке. Когда ее затошнило, Эйва непроизвольно разжала кулак, и насекомое, увы, удрало. Взволнованные дети не увидели в темноте маленькое черное пятнышко, исчезнувшее в ночи. Не расслышали они и его полное жизни тремоло.

Там, в лесном мраке, где должны были бы петь сверчки и сновать совы, раздавался скрип дверных петель и низкое сиплое рычание. Зверь шумно принюхивался, сунув под дверь черный нос.

Отец – высокий, сильный, с кожей темнее темного – стоял у окна над кушеткой. Сжимая дробовик, он вытягивал шею, стараясь прицелиться получше.

– Ты не можешь его убить, – сказала мать, появляясь за спиной Эйвы, словно призрак, которым она вскоре станет, и обняла дочь.

Они обе застыли посреди гостиной, будто два деревца, тонких, как тростинки. Их ночные сорочки подчеркивали угловатую хрупкость тел. Мать присела на корточки, погладила дочь по макушке и произнесла тоном, в котором звучал скорее приказ, нежели уверенность:

– Он его не убьет, я обещаю.

– То есть я должен поговорить с ним, так, что ли, Хизер? – огрызнулся Мейкон. – Уважаемый господин Медведь, – строго начал он, – пожалуйста, прекратите нарушать общественный порядок и возвращайтесь домой, к жене и баночке пива.

– Ты не можешь его убить, Мейкон, – повторила Хизер, едва сдержав улыбку.

– Я готов обсудить варианты. Предлагай. Но не думаю, что существует некое пособие, типа «Беседы с медведями для чайников», а следовательно, мои возможности крайне ограниченны.

– Ты не можешь его убить, папа, – эхом вторила Эйва.

Внезапно ее страх за жизнь медведя пересилил страх за свою жизнь. В конце концов, ей было всего пять лет.

– Не убивай его, папочка, – вновь повторила она.

Мейкон с дробовиком в руке, прижавшись к окну, выворачивал шею и косил глазами, всматриваясь в непроглядную тьму. Хотя сотрясающаяся дверь и грозное ворчание подтверждали, что снаружи ничего не изменилось. Медведь по прежнему пытался залезть в их дом.

– Он просто хочет есть, – сказала Хизер.

– Мишенька голоден, – согласно закивала переживающая за медведя Эйва.

Мейкон отошел от окна и приблизился к двери. Постоял, пристально глядя на петли и слушая ворчание ломящегося внутрь зверя.

После чего вернулся к окну над кушеткой. За окном в темноте проступал только изломанный силуэт горы, поросшей лесом, да слегка присыпанное звездной солью небо. Медведя он по-прежнему не видел, а значит, не мог как следует прицелиться. Таким образом, чтобы застрелить зверя, ему следовало открыть дверь. И тут в голову пришла мысль.

– Эйва, – поинтересовался он, – а ты, случаем, не подкармливала этого медведя?

– Нет! – негодующе воскликнула дочь, и медведь отреагировал на ее голос ревом, то ли подтверждая догадку Мейкона, то ли опровергая. Медвежий рык до того точно вписался в разговор, что люди невольно рассмеялись. В этот миг они ясно поняли, что никакое чудовище с острыми клыками ни за что на свете не проникнет в их дом. По крайней мере – не этой ночью.

– О’кей, – сдаваясь, вздохнул Мейкон.

Переломил дробовик, извлек патроны и, прислонив оружие к стене у двери, заорал «полицейским» голосом:

– Уважаемый господин Медведь! С вами говорит шериф Стоун-Темпла! Я требую, чтобы вы немедленно покинули это домовладение! Если вы не подчинитесь, я буду вынужден вас арестовать. Мы не принимаем посетителей в столь поздний час.

Медведь притих. Мейкон усмехнулся про себя.

– Поверить не могу, что поддался на ваши уговоры, – сказал он, оборачиваясь к жене с дочерью.

На их лицах была написана благодарность. Как бы там ни было, он пощадил зверя, и они любили его за это.

– Уходите, господин Медведь! – закричала Эйва, глядя на отца, казавшегося довольным, если не счастливым. – По ночам в гости не ходят!

– Столовая открывается в семь! – внесла свою лепту Хизер, и они снова расхохотались. – Утром я поджарю вам яичницу с беконом, может быть, даже оладьи. В общем, что сами пожелаете. Но я рассчитываю на хорошие чаевые!

– И чтоб денежки были настоящие, а не понарошку! – добавила сияющая Эйва.

Они уже дышать не могли от хохота. Звонкий, радостный смех раскатился по маленькому, продуваемому всеми сквозняками домику в самом сердце гор.

– Пойдем-ка. – Хизер взяла Эйву за руку и повела в кухню.

Они вернулись с кастрюлями и принялись колотить в них железными ложками, ходя по кругу. При этом Эйва распевала, стараясь попасть в ритм этого диковинного полутанца-полумарша:

– Столовка откроется в семь, столовка откроется в семь!

Мейкон сгибался чуть не пополам от смеха.

– Вы все слышали, господин Медведь? – скандировала Эйва. – Утром будет яичница с ветчиной! Столовка откроется в семь! А теперь убирайтесь и дайте нам поспать!

Побесновавшись еще какое-то время, они затихли. Хизер с Эйвой прекратили стучать, и все трое прислушались. За дверью было тихо. Медведь ушел.

Они не спали всю ночь, сидели вместе на кушетке, хихикали и болтали о пустяках. Восход застал их свернувшимися в клубочек: Хизер обнимала дочь, а Мейкон – их обеих. Не говоря ни слова, приготовили завтрак и, как обещали, оставили немного яичницы с ветчиной. Затем отправились в лес, отойдя подальше, чтобы медведь действительно не принял их дом за столовую.

– Ох, не надо бы нам этого делать, – только и сказал Мейкон.

Выбрав местечко почище, они выложили яичницу на траву. Эйва, завершая сервировку, сорвала цветок и украсила им кусочек ветчины.

– Как вы думаете, мишке понравится? – спросила она родителей.

– Еще бы! – улыбнулась Хизер.

Тут из-за гор показался огненный хохолок солнца. Его луч зажег ореол вокруг головы Хизер, и когда Эйва посмотрела на мать, ей показалось, что та парит над землей, ни с чем в мире не связанная и все же – связанная со всем. Хизер достала из кармана тетрадный листок, на котором было написано: «Столовая открыта с 7.00 до 17.00. Воскресенье выходной».

– Мир не всегда жесток, – сказала она, беря дочь за руку. – Иногда он таков, каким мы хотим его видеть.

3

БАБУШКА УОША ВСЕГДА ладила с животными, в особенности – с собаками, чем заслужила прозвище Повелительницы псов. Впрочем, Бренду оно не слишком заботило, по крайней мере до тех пор, пока окружающие сохраняли благоразумие и не называли ее так в лицо. Если в окрестностях обнаруживалась бездомная собака или домашняя, но требующая малость подлатать шкуру, их обязательно тащили к Бренде. Многие подопечные оставались у нее на годы, становясь частью домашнего обихода, чему властная старушенция отнюдь не противилась.

Годы шли, и жизнь Бренды повернулась самым неожиданным образом. Она вдруг лишилась мужа и дочери (первого унес рак, вторую – автокатастрофа) и осталась с внуком Уошем на руках. Тогда ей показалось, что превратить дом в собачий приют и ветеринарную клинику – вполне логичный способ свести концы с концами и поднять на ноги ребенка.

К тому же она была по-старомодному необщительна, ценила уединение, и ей нравилось, когда собаки предупреждали ее о чьем-либо прибытии. Этим утром лай поднялся невыносимый.

Сперва Уош разобрал, как хлопнула дверца машины, а затем услышал шарканье бабушкиных тапочек, приближающееся к его комнате.