Александр Образцов - Библиотека драматурга. Часть 2

• Название: Библиотека драматурга. Часть 2
• Автор: Александр Образцов
• Жанр: Драматургия

Каждый актер имеет свой предел понятия.

Предел понятия режиссера не должен превышать актерский. Но и не должен открываться актеру. Режиссер должен умереть, но не выдать этой тайны.

Предел понятия драматурга должен быть в облаках. Сам драматург не должен быть явлен театру. Даже на премьере. В крайнем случае, он должен быть в Ялте по болезни.

---

Лолита. Не твоё дело.

Г.Г. Убери руку, шлюха!

Лолита. Не твоё дело, папочка.

Жених. Кто-нибудь мне объяснит?.. Дай сюда руку.

Лолита. Не дам.

Г.Г. Ах, не дашь!

Хватает молоток.

Г.Г. Не дашь!.. Не дашь!.. Не дашь!..

С каждым новым возгласом бьёт молотком по своим пальцам на стене.

Жених. Что он делает?! Кто он такой?.. Вот так семейка!..

Лолита выпускает его руку, смотрит на Г.Г…. Грудь её высоко вздымается, губы приоткрываются, глаза наоборот…

Г.Г., прикончив пальцы и суставы на левой руке, бьет молотком по колену, по лбу и т. п.

Все глубоко несчастны, но испытывают непрекращающийся оргазм.

Самые главные в мире

Го Можо. Давайте станем самыми главными в мире!

Кортасар. Да. Это было бы справедливо.

Натали Саррот. Бэ-э-э!

Борис Пастернак. Да. Но это не требует доказательств.

Го Можо. Как же не требует? Вы попробуйте убедить Мао Цзедуна!

Эзра Паунд. М-э-э-э!

Кортасар. Ночью Сена красива, как Хулио Кортасар в зеркале старого отеля с полутемными…

Го Можо. Вы уклоняетесь от темы!

Кортасар….дубовыми фиговинами… Но нельзя говорить под руку художнику! Вы хоть раз говорили под руку биллиардисту?

Го Можо. У нас в Китае бильярд запрещён Уставом партии.

Натали Саррот. Правильно. Браво, господин Лю-Шаоци!

Го Можо. Я ходил играть в бильярд в советское посольство в половине одиннадцатого. Улочки Бэйпина, тогда ещё мощеные диабазом, маслянисто сверкали под луною, по ним стремительными чёрными тенями проносились изумрудные коты…

Эзра Паунд. У меня украл.

Го Можо. Нет, это я сам написал! По-китайски!

Борис Пастернак. Товарищи, давайте решим тот вопрос, а потом будем ругаться.

Кортасар. Давайте выберем Пастернака председателем собрания.

Борис Пастернак. Я стесняюсь.

Натали Саррот. Давай! (Свистит.) Русского в председатели! И пусть Черчилль проглотит свою сигару! (Свистит.)

Го Можо. Я, конечно, не против… Но… китайская культура…

Натали Саррот. И Го Можо выберем! Сопредседателем! (Свистит.) Пусть Сталин откусит козырек у своей фуражки!

Кортасар. В таком случае… Да.

Натали Саррот. Нет, я этого аргентинца не предлагаю.

Эзра Паунд. А что? Получается тройка. Садись, Хулио, садись. (Кортасар садится в президиум.) А теперь они нам головы отвинтят, Натали.

Натали Саррот. А мы отсюда уйдём и всё.

Борис Пастернак, Го Можо (вместе). Как это вы уйдёте?

Эзра Паунд. Вот. Я сказал.

Натали Саррот. Ну, ладно. Ну, чего вы. Сейчас встали и пошли. (Эзре Паунду.) Пошли.

Эзра Паунд. Пошли.

Натали Саррот. Что же ты не встаёшь?

Эзра Паунд. Ты же предложила.

Натали Саррот. Ну и что. Я женщина.

Эзра Паунд. А им на это, знаешь…

Натали Саррот. При чем тут они? Это ты должен встать, потому что я женщина.

Эзра Паунд. Откуда я знаю, куда ты собралась.

Натали Саррот. Да никуда! В жопу!

Борис Пастернак. Не ругайтесь. Нехорошо.

Натали Саррот. Заткнись! Я тебя выбрала! Я тебя и отзываю!

Борис Пастернак (президиуму). Предупредим?

Го Можо. Наши народы, мадам Саррот, имеют долгие традиции бытовых запретов, поэтому китайская культура…

Натали Саррот. Да пошла она в жопу, твоя культура! (Эзре Паунду.) Пошли из этой рыгаловки.

Эзра Паунд. Пошли.

Натали Саррот. Ну, так вставай!

Эзра Паунд. А ты?

Натали Саррот. Я женщина!

Кортасар. Только внешне.

Натали Саррот. Ну, на то, чтобы выцарапать кое-что этому аргентинцу…

Го Можо. Второе предупреждение, товарищи.

Кортасар. И последнее.

Эзра Паунд (Натали Саррот). Тихо! Сиди тихо! Ты разве не видишь, что они…

Го Можо. Паунду, этому мистеру, первое, как я полагаю?

Тишина.

Эзра Паунд. Можно нам… посоветоваться?.. Товарищи?

Тройка вполголоса обменивается мнениями.

Борис Пастернак. Да. Конечно. Но не вставая.

Эзра Паунд. Спасибо. (Натали Саррот.) Натали, у тебя есть помада?

Натали Саррот. Есть. Зачем?

Эзра Паунд. Дай, пожалуйста.

Натали Саррот лезет в сумочку.

Кортасар. Э-э, ну-ка, – без шуток!

Натали Саррот. Да какие там шутки?

Вытаскивает израильский автомат «узи» и расстреливает президиум.

Эзра Паунд. Ты мне обещала помаду.

Натали Саррот подаёт ему помаду. Эзра Паунд рисует на лбах убитых красные звезды.

Эзра Паунд. Смотри, – она уже кончается.

Натали Саррот. Ничего. Сегодня у нас ещё (заглядывает в книжечку) Манн, Томас. И два испанца. Хватит.

Эзра Паунд. Тогда хватит. Испанцы худощавые.

Натали Саррот. Но лбы у них бывают.

Уходят. Звучит «Болеро» Равеля. Борис Пастернак просыпается. Он мокр.

Входит Натали Саррот с чашкой кофе. Ставит на столик. Уходит. Чашка взрывается. Борис Пастернак гибнет вторично. И уже не придумать как его воскресить. Что уж тут говорить о каком-то Го Можо! И об остальных 58243 членах Союза Писателей СССР. Единственное, что постоянно повторяется – так это «Болеро». И под него катают англичане… как их… Ну, понятно. Потом Натали Саррот и их убирает, потому что иначе пьеса никогда не кончится. А Натали спешит в магазин, за помадой.

Дорого же ей обходится борьба с космополитизмом!

Кумпания

Долина в дыму. Там идет сражение. На высотке у полевого телефона Михарьков, Воняев, Осетров, труп Председателя – весь Союз кусателей в сборе.

Вбегает Прозалик.

Прозалик (радостно). Евреи кончились!

Союз кусателей (одновременно). Как? Как кончились?!

Прозалик. Все кончились! Разъехались! Сбёгли! Залегли!

Михарьков. Ты это…

Воняев. Ты это зачем тут…

Осетров. Ты это зачем тут бузу гонишь?

Хватаются за револьвер.

Союз кусателей. Да ты понимаешь, что я тебя сейчас?..

Труп председателя. К стенке его! К стенке!

Прозалик. Так я хотел… обрадовать…

Михарьков. Обрадовать!

Воняев. А с кем ты там в долине…

Осетров….боевых действий…

Воняев….воевать будешь – ты об этом подумал?

Союз кусателей. Ты сам в таком случае…

Труп председателя. Будешь евреем. Это понятно.

Воняев. Пока не найдешь трёх евреев, можешь не приходить! Расстреляю! И – беречь их! Беречь! Как… неугасимую свечу!

Прозалик убегает. Союз кусателей смотрит в бинокль на дымящуюся долину. Труп Председателя ковыряет в носу.

Снова вбегает Прозалик. С ним трое неизвестных.

Прозалик. Вот! Нашёл!

Воняев. Молодец. Быстро работаешь. Как национальный конфликт. Фамилии?

Прозалик. Плитик. Рымаурк. И Кюэт, – это дурачок, не обращайте внимания.

Союз кусателей. На позиции!

Колонна уходит. Бой продолжается. Томительное ожидание. Победа всё не идет.

Михарьков. Пойду гляну.

Уходит.

Воняев. Да… Надо бы Михарькова одного не пускать. Сбежит? А?

Осетров. Да и тебя опасно без провожатых.

Взявшись за руки, сбегают с горки. Дым рассеивается. По долине ходит задумчивый труп Председателя: он задумал на рассвете рыбалить на реку Иордан. Бедняга, никак не может встать по будильнику. Так и ходит, мучается до рассвета.

Пятиклассник Комаров

На сцену вбегает Первоклассница с бантами, в белом передничке.

Первоклассница (читает). Действующие лица:

АНТОНИО ГРАМШИ

ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ

АДА ВАСИЛЬЕВНА КОСОПУЗОВА

ЖОРА – сукин сын

ПЁТР ПРОСКУРИН

НЕИЗВЕСТНЫЙ

ДВОЕ НЕИЗВЕСТНЫХ В ПЛАЩАХ

ЖАННЕТ

ГАБРИЭЛЬ ГАРСИЯ МАРКЕС (в маске)

СОБАЧИЙ ДОКТОР

МИНКИН-ЗАПРЯГАЙЛО, конюх