Александр Образцов - Библиотека драматурга. Часть 2

• Название: Библиотека драматурга. Часть 2
• Автор: Александр Образцов
• Жанр: Драматургия

Каждый актер имеет свой предел понятия.

Предел понятия режиссера не должен превышать актерский. Но и не должен открываться актеру. Режиссер должен умереть, но не выдать этой тайны.

Предел понятия драматурга должен быть в облаках. Сам драматург не должен быть явлен театру. Даже на премьере. В крайнем случае, он должен быть в Ялте по болезни.

---

Она ПЕТР. Нет ничего. Все выпито.

Веничка. И во всем поезде нет никого?

Она ПЕТР. Никого.

Веничка. Так…

Убийство

Женщина. Ничего, ничего, Ерофеев… Талифа куми, как сказала твоя Царица, когда ты лежал во гробе, – то есть встань, оботри пальто, почисти штаны, отряхнись и иди. Попробуй хоть шага два, а дальше будет легче. Что ни дальше – то легче.

Она. Самое главное – уйти от рельсов, здесь вечно ходят поезда, из Москвы в Петушки, из Петушков в Москву. Уйди от рельсов. Сейчас ты все узнаешь, и почему нигде ни души, узнаешь, и почему она не встретила, и все узнаешь… Иди, Веничка, иди…

Женщина. Если хочешь идти налево – иди налево. Если хочешь направо – иди направо. Все равно тебе некуда идти. Так уж лучше иди вперед, куда глаза глядят.

Она. Беги, Веничка, хоть куда-нибудь, все равно куда!.. Беги на Курский вокзал! Влево или вправо или назад – все равно туда попадешь! Беги, Веничка, беги!..

Женщина. Не Петушки это – нет! Кремль сиял передо мною во всем великолепии! Я, исходивший всю Москву вдоль и поперек, трезвый и с похмелюги, – я ни разу не видел Кремля, а в поисках Кремля всегда попадал на Курский вокзал. И вот теперь увидел – когда Курский вокзал мне нужнее всего на свете!

Она. Беги, Веничка, беги!

Женщина. А этих четверых я уже увидел – они подымались с последнего этажа… Они все четверо подымались босые, и обувь держали в руках.

Она. Они даже не дали себе отдышаться и с последней ступеньки бросились меня душить, сразу пятью или шестью руками, Я, как мог, отцеплял их руки и защищал свое горло, как мог…

Женщина. И вот тут случилось самое ужасное: один из них, с самым свирепым и классическим профилем, вытащил из кармана громадное шило с деревянной рукояткой…

Она. Он приказал всем остальным держать мои руки, и, как я не защищался, они пригвоздили меня к полу, совершенно ополоумевшего…

Женщина, Она. Зачем, зачем?.. Зачем, зачем, зачем?.. Зачем, зачем?.. Зачем?

Веничка. Они вонзили мне шило в самое горло!.. Я не знал, что есть на свете такая боль. Я скрючился от муки, густая красная буква «Ю» распласталась у меня в глазах, и задрожала, и с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду.

Джон Стейнбек. Пайсано пьеса Александра Образцова по мотивам повести Джона Стейнбека «Квартал Тортилья-Флэт»

Действующие лица

Дэнни

Пилон

Пабло

Джо Португалец

Арабелла Гросс

Корнелия Руис

Синьор Торелли

Франческа

Игнасиа

Капрал

Гости

Первое действие

Поздняя ночь. Туман. Дэнни и Пилон сидят у костра. Они уже выпили больше половины бутылки коньяка, съели поджаренную на углях ветчину и хлеб. Теперь придвинулись ближе к огню, отхлебывая из бутылки маленькими глотками, как озябшие пчелы.

Дэнни (с пафосом). Где Артур Моралес?.. Погиб во Франции. Погиб за родную страну. Погиб в чужой земле. Чужие люди проходят мимо его могилы, и они не знают, что в ней зарыт Артур Моралес… А где Пабло, мой лучший друг?

Пилон. Сидит в тюрьме. Пабло украл гуся и спрятался с ним в кустах. Гусь ущипнул его и Пабло закричал. Ему дали шесть месяцев.

Пауза.

Дэнни. А где Большой Джо Поругалец? Ты помнишь, как мы втроем шли на призывной пункт? Добровольно!

Пилон. Мы были очень пьяны.

Дэнни. Неважно.

Пилон. Мы выпили два галлона вина.

Дэнни. Вино извлекает из человека патриотизм! Оно радует человека!.. Э-э, Пилон, ты сделал полтора глотка!

Пилон. Два галлона вина – это немалое количество даже для трех пайсано. По воздействию его можно распределить так: чуть ниже горлышка первой бутыли – серьезная и прочувственная беседа. Двумя дюймами ниже – воспоминания, овеянные приятной грустью. Еще три дюйма – вздохи о былых счастливых любовях. Еще дюйм – вздохи о былых несчастных любовях. На донышке – всеобъемлющая непонятная печаль…

Дэнни. Ты хорошо говоришь, Пилон.

Пилон….Горлышко второй бутыли – черная, свирепая тоска. Двумя пальцами ниже – песнь смерти или томления. Большим пальцем ниже – все остальные известные песни. На этом шкала кончается. За этой чертой может произойти что угодно. Так мы попали в армию.

Пилон берет у Дэнни бутылку и делает честно заработанный глоток. Они замолкают.

Дэнни. Вот сидим мы…

Пилон. Сердце ноет…

Дэнни. Не надо стихов. Вот сидим мы…

Пилон….бесприютные…

Дэнни. Мы отдавали жизни за родную страну, а теперь у нас нет даже крыши над головой!

Пилон. И никогда не было.

Дэнни. Мы нищие, Пилон! Мы спим под открытым небом!

Пилон. Можно пойти к миссис Моралес. Или к Конфетке Рамирес.

Дэнни. Это напоминает мне историю о человеке, у которого было два веселых дома… (Ошеломлен.) Пилон!.. Пилон, ты меня слушаешь?

Пилон. Дэнни, ты меня пугаешь. Вот ведь я!

Дэнни. Пилон! (Вскакивает.) И как я только мог это позабыть!.. Пилон, я получил наследство! У меня теперь есть два дома!

Пилон. Два веселых дома? Дэнни, это белая горячка.

Дэнни. Нет, Пилон, это правда! Мой дедушка умер, пока я в армии крутил мулам хвосты. И оставил мне два дома в наследство. Я его любимый внук.

Пилон. Единственный внук. А где эти дома?

Дэнни. Но ты ведь знаешь эти дома в Тортилья-Флэт, Пилон!

Пилон. Здесь, в Монтерее?

Дэнни. Ну да!

Пилон. Это в Калифорнии?

Дэнни. А где еще? Это около дома миссис Моралес, у которой куры пасутся в бурьяне.

Пилон. А они на что-нибудь годятся, эти дома?

Дэнни (садится, измученный пережитым волнением). Не знаю. Я совсем забыл, что они мне дали эту бумагу.

Достает.

Пилон тщательно рассматривает бумагу при свете костра.

Пилон (со вздохом). Все верно, Дэнни. Эти дома – твои. Теперь все кончено. Твои друзья будут оплакивать тебя, но этим горю не поможешь.

Дэнни. Что кончено? О чем ты?

Пилон. Это ведь всегда так. Пока человек беден, он думает: «Будь у меня деньги, я бы поделился с моими добрыми друзьями». Но стоит ему получить эти деньги – и великодушие и щедрость покидают его. Подобное случилось с тобой, мой бывший друг. Теперь ты возвысишься над своими друзьями. Теперь ты домовладелец. И ты позабудешь своих друзей, которые всем с тобой делились, даже своим коньяком.

Дэнни. Я не такой! Я тебя никогда не забуду, Пилон.

Пилон. Это ты сейчас так думаешь. Но когда ты сможешь спать в двух домах, ты скажешь: Пилон это только бедняк пайсано, а я буду обедать у мэра.

Дэнни. Пилон, клянусь: все, что у меня есть – твое. Пока у меня есть дом, у тебя тоже есть дом. Дай мне выпить.

Пилон. Не поверю, пока не увижу собственными глазами. Если такое случится, об этом узнает весь мир. Люди будут приезжать за тысячу миль, чтобы на тебя посмотреть. Да и бутылка пуста.

Костер гаснет. Дэнни и Пилон, кряхтя, идут к двум домикам. Внимательно разглядывают их.

Пилон. Этот лучше того. Он больше. (Шепотом.) Три комнаты. И кровать. И печка. Мы будем здесь счастливы, Дэнни. (Возбужденно.) Раковина с краном!.. Вода не течет. Дэнни, пусть водопроводная компания включит воду.

Дэнни (с болью). Пилон, если бы этот дом был твоим, а я поселился бы здесь с тобой! Ты сказал «водопроводная компания» и меня как будто разбудил холодный дождь. Это ужасно, когда появляются заботы.

Уходит. Пилон обходит свои владения. Делает несколько дырок в заборе.