Андрей Собакин - Последняя вечность войны

• Название: Последняя вечность войны
• Автор: Андрей Собакин
• Жанр: О войне

Последние дни Великой Отечественной Войны. Бои идут уже на самых подступах к Берлину. Трое советских солдат попадают в засаду фашистов. Уцелевший солдат прячется в склепе на старинном кладбище. Но по злой иронии судьбы, нацисты тоже имеют свои виды на старый склеп… И конец войны, который, казалось, был уже столь близок и достижим, вдруг откладывается на целую вечность…

---

Держа автоматы наготове красноармейцы осторожно подошли к разобранному участку стены. Странное ощущение появилось у старшины Матвеева – вроде там, на дороге, где олень выскочил, и ветки хрустели, и лес густой был, и ничего не разглядишь, но чувства опасности тогда не было… А сейчас – и тихо, как и должно быть на кладбище, и просматривается всё вокруг, а вот где-то в животе холодок затаился… Страшно, а непонятно почему…

Петров оказался прав – следы грузовика сворачивали на кладбище, прямо через разобранный фрагмент стены. И не просто сворачивали – было заметно, что раньше тут была лишь небольшая калитка, которую совсем недавно расширили, чтобы на территорию кладбища могла проехать машина…

«И всё-то у этих немцев аккуратно…» – успел подумать старшина посмотрев на три, сложенные правильными пирамидками, кучки вынутых из стены камней. Потом он повернулся в сторону леса по другую сторону дороги, и тут же оглушительная автоматная очередь ударила откуда-то из-за деревьев, не дав Матвееву даже и мгновенья, чтобы успеть что-то предпринять. Ноги его подогнулись, и с тремя пулями в груди он сначала бессильно опустился на колени, а потом повалился на спину, широко раскинув руки в стороны. Петров и Симанин успели только вскинуть автоматы. Однако выстрелить никто из них не смог. Сражённый той же очередью Петров повалился на спину. Симанину повезло чуть больше – он остался на ногах, лишь его автомат почему-то сильно дёрнулся в руках, словно кто-то невидимый ударил по нему тяжёлым молотком пытаясь выбить. Удержав оружие в руках, Симанин направил ствол в сторону леса и до боли в пальце надавил на курок… Однако ни одного выстрела не последовало – что-то заклинило в автомате. Ответная очередь по зарослям раздалась через пару секунд откуда-то снизу. Оказалось, что Петров был только ранен, и теперь, полулёжа на боку, отчаянно стрелял по кустам. Опустошив весь магазин, он попытался подняться на ноги. Наступила напряжённая звенящая тишина. Не видя врага, и не заметив, откуда по ним стреляли, Петров и Симанин оказались в очень опасном положении. Медлить было нельзя. Симанин подхватил безуспешно пытавшегося встать на ноги Петрова, и они вдвоём поспешно укрылись за кладбищенской стеной. Петров был ранен – ноги его всё время подгибались, и, чтобы не упасть, он держался за Симанина. Они вбежали на кладбище через проход в стене и тут же упали на траву за толстой каменной кладкой. Потом они отползли ещё немного вглубь и залегли среди могил.

– Куда тебя ранило? – быстрым шёпотом спросил Симанин, безуспешно пытаясь передёрнуть затвор своего автомата и не сводя глаз с прохода в кладбищенской ограде.

– Зацепило-таки … – сдавленным голосом отозвался Петров, – А ты чего не стрелял?

– Не знаю – заело что-то… – Симанин посмотрел на Петрова. Тот был бледен, и по его гимнастёрке растекалось тёмное кровавое пятно – слева, чуть сбоку и ниже сердца, виднелось тёмное пулевое отверстие…

– Твоя это пуля была, – сказал вдруг Петров и показал рукой на автомат Симанина, – Видишь, прямо под затвор попала… Спасла тебя твоя железка – теперь долго жить будешь…

Симанин с удивлением посмотрел на свой автомат – разверни он его тогда в сторону леса на мгновение раньше, и пуля вошла бы прямо ему в грудь, и они бы все втроём оказались срезанными одной очередью…

– На немцев нарвались, – бормотал Петров, – Какая глупость…

Из-за обилия надгробных плит, нескольких раскидистых старых деревьев и аккуратно подстриженных кустов, просматривалось кладбище очень плохо. Несомненно, прячась за могилами, у красноармейцев были хорошие шансы уйти незамеченными. Но и у немцев было много возможностей незаметно окружить бойцов.

Словно в подтверждение этого, откуда-то из глубины кладбища раздалась немецкая речь – короткий и требовательный вопрос, и сразу же кто-то отозвался из-за каменной стены со стороны леса… Даже не владея немецким, Симанин и Петров догадались о содержании разговора: «почему стреляли? – русский патруль!».

Потом послышался треск веток, и до красноармейцев донеслись едва различимые шаги – кто-то вышел из укрытия в лесу и осторожно приближался к проходу на кладбище. Одновременно позади них, на кладбище, зазвучали отрывистые немецкие команды, и почувствовалось, что среди могил и склепов началось какое-то движение.

– Дай мне твой магазин, – сказал Петров, – Я их задержу, а ты пока уходи…

– Вместе пойдём, – ответил Симанин отстёгивая и передавая Петрову магазин от своего повреждённого автомата.

– Нет, – голос Петрова был ровный и усталый, – Я ног совсем не чувствую, и перед глазами муть какая-то… Иди один. И лучше не шастай пока по кладбищу, а спрячься где-нибудь, дождись пока стемнеет, и – потом уходи. Искать тебя фрицы точно не будут – времени у них совсем нет, им сейчас шкуру свою спасать нужно…

– Да как же я тебя оставлю?.. – пробормотал растерянно Симанин не находя нужных слов.

– А вот так… – сказал Петров, – Тебя звать-то как, Симанин?

– Василий…

– Давно на фронте?

– В ноябре призвали… С марта вот в Германии…

– Ну и нечего тебе задницу свою напоследок светить – война не сегодня-завтра закончится… Дома девки ждут… Так что, живи, Василий!.. – Петров внезапно прислушался и резким жестом руки остановил возможные возражения со стороны Симанина.

Над кладбищенской стеной вдруг появилась тёмная немецкая каска с натянутой на неё маскировочной зелёной сеткой – немец пригнувшись приближался к проходу в стене. Петров прилёг на правый бок, прижался щекой к шершавому каменному надгробию и направил автомат в сторону прохода.

– Уходи, дурак, – раздражённо сказал он Симанину, не глядя не него, – После войны к матери моей съезди, под Архангельск. Крыша у неё течёт, писала… Сам-то уж точно не починю – помоги ей…

Закончить фразу Петров не успел – в проходе появился немецкий солдат с автоматом наготове. Петров выстрелил короткой очередью. Немец успел среагировать и быстро спрятался за каменной стеной.

– Беги! – строго приказал Симанину Петров, и тот, оставив свой повреждённый автомат на земле, на четвереньках пополз дальше вглубь кладбища.

С трудом продравшись через густые кусты между могилами, Симанин услышал короткую автоматную очередь за своей спиной – наверное, немец снова попытался проникнуть на кладбище. Симанин полз, старательно укрываясь за могильными холмиками и каменными надгробиями. Вокруг него раздавалась прерывистая немецкая речь, слышался топот ног и треск веток. Совсем рядом, едва не наступив ему на руку, пробежали три немецких солдата в новых чёрных сапогах. Снова послышалась стрельба, взрыв гранаты, а потом внезапно наступила тишина…

Пробираясь среди лабиринта могил, Симанин вскоре оказался в кустах напротив каменного склепа с белыми оштукатуреными колоннами по краям. Неподалёку, на кладбищенской дорожке, стоял грузовик с покрытым брезентом кузовом. Чуть дальше виднелся сильно забрызганный грязью чёрный легковой автомобиль. У входа в склеп стояли и тревожно озирались по сторонам два очень молодых немецких солдата в чёрной униформе и с автоматами в руках. Возде их ног лежал раскрытый длинный плоский оружейный ящик с металлическими застёжками. Потом один из солдат приоткрыл дверь склепа и опасливо заглянул внутрь. В следующее же мгновенье откуда-то появился немецкий офицер в серой шинели в сопровождении светловолосой девушки без головного убора. На девушке также была серая шинель с непонятными Симанину серебристыми знаками различия. Офицер что-то сказал солдатам, и те сразу куда-то убежали. Офицер же и девушка торопливо направились в сторону грузовика…

Когда Симанин снова выглянул из кустов, то никого он больше не увидел. Раскрытый ящик у входа в склеп не давал ему покоя – там наверняка было какое-то оружие… Солдат ещё раз убедился, что поблизости никого нет, а потом осторожно поднялся на ноги и, пригибаясь, подбежал ко входу в склеп. В лежавшем на земле оружейном ящике он увидел четыре панцерфауста. Василий слышал про такие – говорили, что панцерфауст мог срывать башни с танков и прожигать насквозь самую толстую лобовую броню. Это было несомненно мощное оружие, но, к сожалению, Симанин совершенно не знал, как его использовать. Пока он размышлял над ящиком с панцерфаустами, где-то совсем рядом послышался топот сапог. Симанин в панике опрометью бросился к склепу и, дёрнув на себя приоткрытую дверь, поспешно спустился на несколько ступенек по обнаружившейся за дверью лестнице. Сделал он это как раз вовремя – на открытое пространство перед склепом со всех сторон вышло не менее десятка вооружённых немецких солдат в чёрной униформе. Симанин даже не успел закрыть за собой дверь, впрочем немцы не обратили на склеп никакого внимания. Прижавшись к каменным ступенькам, красноармеец осторожно выглянул наружу и увидел, как все они построились в небольшую шеренгу возле грузовика, и вперёд вышел высокий худой немецкий офицер в длинной светлой шинели и круто изогнутой фуражке. Он что-то сказал, после чего все солдаты повернулись к грузовику. Снова появилась та светловолосая немка в униформе и жестом приказала одному из солдат залезть в кузов грузовика. Потом тот начал выбрасывать оттуда свёрнутые комплекты униформы: шинели, штаны, гимнастёрки… Солдаты деловито рылись в них, выбирая, очевидно, свои размеры, а затем, прижимая к себе аммуницию, отходили в сторону чтобы переодеться. Симанин спустился на несколько ступенек пониже и попытался обдумать своё положение. Один, без оружия, на кладбище, среди фашистов, которые почему-то… Он снова выглянул наружу – без всяких сомнений, солдаты переодевались в новую униформу. Зачем? Война уже и так явно проиграна… Что они собираются делать? Сдаваться? Совсем не похоже – переодевшись, немцы снова хватали свои автоматы, да и противогазы и гранаты на поясе тоже полностью перемещались на новую униформу. Немка стояла рядом с офицером и наблюдала за переодеванием солдат.