Крис Картер - Excelsis Dei. Файл №211

• Название: Excelsis Dei. Файл №211
• Автор: Крис Картер
• Жанр: Ужасы и Мистика

Этот сериал смотрят во всем мире уже пятый год. Он вобрал в себя все страхи нашего времени, загадки и тайны, в реальности так и не получившие научного объяснения.

Если вы хотите узнать подробности головоломных дел, раскрытых и нераскрытых неугомонной парочкой спецагентов ФБР, если вы хотите заглянуть за кулисы преступления, если вы хотите взглянуть на случившееся глазами не только людей, но и существ паранормальных, читайте книжную версию «Секретных материалов» — культового сериала 90-х годов.

---

— Давайте его сюда, — Скалли прекратила работу и уступила доктору свое место. — Только, боюсь, уже поздно…

* * *

— Боюсь, что смерть Адамса неизбежно отбросит нас на несколько лет назад, — грустно произнес доктор, наблюдая за тем, как два санитара в серых одеждах загружают в микроавтобус носилки, замотанные черной тканью. Сутулые плечи, круглые глаза за стеклами очков и какой-то встревоженный вид придавали доктору Грейвзу, главному врачу больницы «Эксельсис Деи», вид большой нахохлившейся птицы. МолдерУ он показался похожим на старого простуженного грача, — хотя на вид доктору Грейвзу нельзя было дать больше сорока.

— Отбросит назад? — удивленно переспросил Молдер, — Вы что, ведете здесь какие-то исследования?

— Да, конечно, — Грейвз поднял на него взгляд, в котором читалась гордость. — Хэл Адаме был в группе пациентов с болезнью Альц-геймера, которые проходили экспериментальный курс лечения разработанным нами препаратом.

— Но ведь, насколько я знаю, болезнь Альц-геймера считается неизлечимой? — удивился Молдер. Улыбка Грейвза стала еще шире. Казалось, что это не он только что так переживал из-за смерти пациента.

— Дело в том, что нам удалось разработать абсолютно новый препарат, который внушает некоторые надежды. Это уникальное вещество является гормональным стимулятором, вызывающим резкое увеличение количества поступающего в мозг ацетилхлорида.

— И что, это действительно имело эффект?

— Еще какой! Пациенты нашей группы стали выздоравливать. Нет, я не рискнул бы пока называть их в полном смысле слова здоровыми людьми, но определенный прогресс налицо. Они стали соображать, что к чему, у них улучшилась память и исчезли многие второстепенные симптомы болезни…

— В смысле — вы добились частичного восстановления интеллекта?

Доктор Грейвз посмотрел на Моддера чуть внимательнее.

— Вы представляете себе, что такое болезнь Альцгеймера? Так вот, когда эти люди поступили в нашу больницу, они не были в состоянии связать двух слов. А сейчас они выглядят почти как здоровые люди. Да, конечно, я понимаю, что эффект вполне может оказаться временным, — но ведь он есть! В конце концов, в большинстве своем это глубокие старики и скоро они все равно умрут. Но, по крайней мере, теперь мы можем подарить им еще несколько лет полноценной разумной жизни! Несколько лет жизни для каждого — вы понимаете, что это тоже огромное достижение?

Задние створки микроавтобуса захлопнулись, оба серых санитара забрались в машину через боковую дверь, мотор взревел. Моллеру и Грейв-зу пришлось чуть посторониться, когда водитель дал задний ход, чтобы развернуться и выехать на центральную аллею. Микроавтобус пронзительно пискнул, чуть было не наехал задним колесом на клумбу с пожухлыми астрами и, обдав стоящих на аллее клубом сизого дыма, выехал за ворота. Переведя взгляд с машины обратно на больничное крыльцо, Молдер обнаружил, что провожать мистера Хэла Адамса в последний путь вышли не только они с главврачом. На верхней ступеньке крыльца, около вазона с длинной засохшей плетью какого-то вьющегося растения, стояла мисс Мишель Чартере. Поймав взгляд Молдера, она сделала непроницаемое лицо, развернулась и скрылась за дверью парадного входа.

— А можно ли посмотреть других пациентов вашей группы? — вернулся Молдер к прерванному разговору.

— Конечно, о чем разговор! — живо отозвался доктор Грейвз. — Если хотите, мы можем сделать это прямо сейчас.

Он взглянул на часы.

— Как раз в это время у них идет сеанс трудотерапии. Через четверть часа начнется обед, но мы еще успеем до него…

Стэн Филипс опустил занавеску и отошел от окна. Воровато оглянувшись, он сгреб в ладонь таблетки из стакана, сиротливо стоявшего на тумбочке Адамса, и мгновенно отправил себе в рот.

— А это еще что такое?

Голос санитара прогремел, как пушечный выстрел. Филипс мгновенно обернулся, в глазах его плеснулся испуг, смешанный с досадой. Только что рядом не было никого — и вот, нате, попался!

— Откуда у тебя это? — грозно повторил Данг.

— Это таблетки Хэла. Раз уж его все равно нет, так зачем же пропадать добру? — с хитрым видом залепетал Филипс, сделав шаг назад и на всякий случай спрятав руки за спину.

— Один такой здесь уже сглотнул лишнего! — Данг был рассержен не на шутку, что с ним вообще-то случалось крайне редко. — Я тебе даю другое лекарство, и нечего жрать всякую гадость!

— Да перестань ты, Данг! — Филипс внезапно осмелел. — Мне ведь от них становится лучше.

— Если ты съешь этого очень много, тебе станет гораздо хуже. И ты можешь умереть так же, как Адаме! Все, на этой неделе я тебе больше ничего не дам!

Помещение для так называемой «трудотерапии» больше всего напоминало гостиную. Или комнату для детских игр. Во всяком случае, это было самое светлое и радостное помещение, которое Молдеру и Скалли довелось увидеть в стенах этой больницы. Три или четыре старушки сидели на мягких стульях и сосредоточенно вязали, — а может быть, просто шевелили спицами в мотках шерсти под присмотром нянечки, не слишком отличавшейся от них по возрасту и внешнему виду. В углу какой-то дедок возился с детским конструктором, а другой ковырялся в чашке с глиной или пластилином, пуская при этом совершенно младенческие слюни. За стоящим в углу у окна столом сидел худой благообразный старик и сосредоточенно водил карандашом по листу бумаги. Рядом с ним примостилась маленькая остроносенькая старушка в инвалидной коляске. Бьющее из окна солнце золотило седой венчик ее волос, превращая бабушку в пожилого херувимчика.

— Тот, который возится с глиной, — Барри Гамилькар, наш самый старый пациент. Он находится в больнице уже одиннадцать лет, и восемь из них провел, почти не вставая с постели…

В голосе доктора Грейвза слышалась законная гордость. Очевидно, посторонние посетители здесь были не такими уж частыми гостями, и поэтому мистеру Грейвзу очень хотелось поделиться своими успехами. Во всяком случае, лицо его сияло.

— А тот, который сидит за столом, — Лео Кройцер. Ему восемьдесят шесть лет. Когда-то, еще в годы Великой депрессии, он был довольно известным художником. Действительно неплохим художником. Потом он заболел и сошел со сцены, а нам его привезли пять лет назад. После моего курса лечения он снова стал рисовать. Честно говоря, выглядят его творения весьма странно. Но, глядя на них, нельзя отрицать, что что-то в этих каракулях есть… Извините, а теперь я вынужден буду вас оставить, — у меня сейчас обход. Если хотите, встретимся после обеда в моем кабинете.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил его Молдер. — Если вы не против, мы попытаемся немного побеседовать с больными. А потом непременно найдем вас.

Он немного подумал и направился к старому художнику. Признаться, этот человек действительно выглядел самым разумным из присутствующих пациентов. Молдер пододвинул стул и сел рядом со стариком. Скалли тоже подошла и встала за спиной. Старушка подняла голову и подозрительно воззрилась на обоих.

— Лео, — как можно мягче начал Молдер. — Мы работаем в Федеральном Бюро.

Расследований и хотели бы задать тебе несколько вопросов…

Только тут Молдер осознал, что разговаривает с больным не как со взрослым, а как с ребенком. Но старик уже поднял голову и воззрился на пришельца. Впрочем, нельзя было ручаться за то, что Лео Кройцер не смотрит в космическую пустоту, раскинувшуюся где-то за спиной Молдера, — такие внимательные и в то же время отсутствующие были у него глаза.

И тут встряла старушка в инвалидной коляске:

— Между прочим, Лео — блестящий художник! И нечего скромничать, Лео! — она легонько толкнула старика в бок, но он совершенно не обратил на это внимания. — Президент Кеннеди повесил одну из его картин у себя в Овальном кабинете, правда ведь, Лео?

Молдер улыбнулся и кивнул. Проклятие, он совершенно не знал, как общаться с детьми!

— Доктор Грейвз говорил, что вы не были способны работать долгие годы и что лекарство улучшило не только ваше самочувствие, но и работоспособность…

— Это не лекарство! — неожиданно произнес старик. Теперь он смотрел прямо в глаза Молдеру.

— Но, в таком случае, что же это? — Молдер слегка растерялся. И тут раздался зычный голос санитара.

— Все, леди и джентльмены, три часа! Пора идти на обед! Кто может двигаться сам, идет головой вперед, кто не может, — ногами вперед.

Очевидно, это был непритязательный больничный юмор.

— Постойте, постойте! — запротестовала старушка. — Лео еще не дорисовал! Сейчас Лео дорисует и…

Не обращая внимания на эти крики, один из санитаров ловко зацепил левой рукой поручень ее коляски и увлек за собой к выходу, умудрившись при этом не выпустить из правой руки локоток другой старушки. Еще один санитар (кажется, тот самый, который прибегал утром с сообщением о приступе у Адамса) подошел к художнику со спины и мягким, но властным движением вынул у аего из пальцев карандаш.