Синтия Суонсон - Книжная лавка

• Название: Книжная лавка
• Автор: Синтия Суонсон
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-086616-8

Знаем ли мы, чего хотим на самом деле? Кого любим, кого ненавидим, о чем мечтаем? Как часто наши представления о счастье обманчивы?

В крупном американском городе начала 60-х молодая женщина живет таинственной двойной жизнью – в реальности и во сне. В реальности она – Китти Миллер, незамужняя владелица небольшого книжного магазинчика, живущая исключительно для себя, никому не обязанная отдавать отчет в своих действиях.

Во сне – домохозяйка Кэтрин Андерссон, счастливая жена и мать, обожающая своего мужа и детей.

Но какая из этих жизней реальна? Китти ли грезит несбывшимися мечтами о семейном счастье? Или, напротив, Кэтрин снятся мечты о свободе?

---

Торопливо вытаскиваю из-под прилавка телефонный справочник и просматриваю раздел с частными компаниями в поисках названия с фамилией Андерссон. Таких фирм нет – даже с более привычной фамилией Андерсен. И уж точно ни одного Андерссона.

Принимаюсь за раздел с домашними телефонами, но не нахожу ни Ларса Андерссона, ни Л. Андерссона. Вообразив себя миссис Андерссон и предположив, что номер зарегистрирован на мое имя, я даже пробую поискать Катарину Андерссон или К. Андерссон. Но мне опять не везет.

Больше в голову ничего не приходит. Пальцы сами тянутся к карману платья, где лежит очередная открытка от мамы. Не знаю почему, но сегодня я решила взять ее с собой на работу, а не убрать в папку, как обычно. Прекрасно помню, что на ней изображено, и смотреть не надо: улыбающаяся гавайская танцовщица, темные волосы перехвачены венком из гардений, травяная юбка прикрывает длинные ноги. Мамины слова на обратной стороне открытки я тоже помню хорошо.

Милая моя Китти!

Весь день думаю о тебе. Надеюсь, у тебя все в порядке. Ты знаешь, тетя Мэй постоянно спрашивает, как ты – счастлива ли, добилась ли в жизни всего, о чем мечтала. Я отвечаю, что ты, конечно, счастлива. Как же иначе. Если моя Китти захочет чего-то такого, чего у нее нет, говорю я, она обязательно это получит. Я в тебя верю, доченька. Ты можешь делать все, что захочешь. Ты можешь быть кем угодно.

Надеюсь, ты меня поняла.

С любовью,

мама.

– Мама, – шепчу я в тишине магазина, – что же ты пытаешься мне сказать?

Где еще нужно искать? Что я упустила из виду?

Я размышляю над своим объявлением, вспоминаю газеты, вышедшие осенью 1954 года. Может быть, удастся обнаружить там какую-нибудь подсказку?

– Мне нужно кое-что выяснить, – говорю я Фриде, когда мы устраиваем утренний перерыв на кофе в десять часов. Это ненастоящий перерыв, мы не закрываем магазин. Если кто-нибудь заглядывает, мы, конечно, подходим к покупателю. Но если посетителей нет, мы с Фридой устраиваемся на скамейке за прилавком, пьем кофе и болтаем. Иногда обсуждаем дела, иногда книги. Иногда лениво сплетничаем о новостях с Перл-стрит: кто и с кем ходил в кинотеатр «Вог» накануне вечером, что делают другие владельцы магазинов, чтобы привлечь клиентов на нашу маленькую улочку, и как несправедливо поступили городские власти, убрав трамвайные линии.

Фрида дует на свой кофе и уточняет:

– Что именно ты собралась выяснять?

Мои щеки мгновенно краснеют.

– Да так, про одного мужчину. – Звучит глупее некуда.

Глаза у Фриды вспыхивают.

– Ты мне ничего не рассказываешь! С кем-то познакомилась? Где? Когда?

Я мотаю головой:

– Нет, ни с кем я не знакомилась.

Мне очень хочется с ней поделиться. Мы дружим уже больше двадцати лет, и между нами почти никогда не бывало секретов. Но эта глупая история… она слишком личная. И никого больше не касается. Только меня.

– Просто узнала про одного человека, – торопливо вру я. – Автор. Пишет исторические книжки.

Я знаю, что после этого она сразу потеряет интерес. Фрида терпеть не может историю. В одиннадцатом классе она чуть не провалила курс «Америка: от Колумба до Первой мировой войны», несмотря на все мои попытки ее подтянуть. Фрида живет сегодняшним днем, прошлое ей неинтересно.

– В общем, я хотела уйти на обед пораньше и заглянуть в городскую библиотеку, если ты не возражаешь.

Допиваю кофе и встаю со скамьи. Она отмахивается:

– Конечно, иди. У меня нет планов.

Я иду на Бродвейскую улицу и сажусь в автобус до Центральной библиотеки, которая открылась несколько лет назад. В читальном зале я прошу микрофильмы с газетой «Денвер пост» от октября 1954 года. Библиотекарь долго ищет нужную коробку и настраивает аппарат для просмотра. Я жду, разглядывая стеллажи: библиотека – это враг книжного магазина и одновременно наш союзник. Зачем людям покупать книги, если здесь есть все, что пожелаешь? С другой стороны, именно библиотеки вдохновляют читателей на поиски литературных сокровищ.

В конце концов я получаю нужный микрофильм и начинаю медленно проворачивать ручку, пока не нахожу раздел частных объявлений в конце дневного выпуска.

Да, мое объявление на месте. Его публиковали в течение недели с воскресенья, десятого октября, до следующей субботы.

Я печально улыбаюсь, читая то, что написала несколько лет назад. Тогда я еще надеялась на какие-то перемены в личной жизни.

Интересно, что бы подумала та, молодая я о своей нынешней жизни? Удивилась бы, что спустя восемь лет все осталось по-прежнему? Что по утрам я так и хожу по дому, пританцовывая под веселую музыку? Что я копаюсь в шкафу, выбирая одежду, и оставляю в спальне бардак, как подросток? Стала бы тридцатилетняя я укоризненно цокать языком, узнав об этом? Удивилась бы, что объявление не помогло?

Не знаю. Но объявление не поможет узнать, что случилось с Ларсом Андерссоном.

Медленно просматриваю страницы. Поначалу меня разочаровывает отсутствие каких-либо зацепок, но потом я просто погружаюсь в мир прошлого. Пятнадцатого числа на Северную Каролину обрушился ураган Хейзел, пройдя по всему побережью и сровняв с землей множество домов. В Англии началась забастовка портовых рабочих. На первой странице субботнего выпуска напечатана фотография женщины с маленьким мальчиком на руках. По трагической случайности ребенок погиб, играя с оставленным без присмотра пистолетом. Судя по подписи, фотография была сделана за несколько месяцев до несчастного случая, и на ней мальчик изображен со своей мамой. Дальше: состязание боксеров, «величайший матч в истории Денвера», состоявшийся девятнадцатого числа на городской спортивной арене. Двадцатого октября на первой полосе красуется фотография королевы выпускников колледжа Тринидад Джуниор. И она, и другие студенты выглядят беспечными, веселыми и очень, очень молодыми.

В выпуске за двадцать первое октября я нахожу раздел с некрологами.

Андерссон, Ларс, 34 года, Линкольн-стрит, Энгелвуд. Причина смерти: сердечный приступ. Родственники в Денвере: сестра Линнея (Стивен) Гершаль, племянник и племянница. Ранее из жизни ушли его родители, Джон и Агнес Андерссон. Служба состоится в пятницу в десять часов в Шведской евангелическо-лютеранской церкви Бетани, Денвер. Погребение будет проведено сразу после службы на кладбище Фермонт.

Глава 5

Вот так. Теперь все ясно. Ларс не пришел на свидание вовсе не потому, что хотел меня унизить. Ларс Андерссон не пришел на свидание, потому что умер.

Выхожу из библиотеки и медленно бреду к автобусной остановке, пытаясь уложить в голове свое неожиданное открытие. Мне безумно жаль этого человека; мы так и не встретились наяву, а теперь он пришел ко мне во сне. Усмехаюсь причудам собственного разума: в глубине своего нелепого, беспокойного воображения я прожила с этим человеком целую жизнь.

Но по грустному стечению обстоятельств мы так и не увиделись лицом к лицу.

В тот вечер я ложусь спать рано – мне не терпится узнать, что будет дальше. Посмеиваюсь над собой и наливаю в бокал щедрую порцию виски, чтобы поскорее уснуть.

К моему удивлению, вместо знакомого двухэтажного дома мне снится приглушенно освещенный ресторан. На столах клетчатые скатерти, стены и линолеум темно-красного цвета. Посетителей много, у стойки администратора несколько пар ждут, пока появится свободный столик. В зале шум и суета: наверное, вечер выходного дня.

Справа от меня сидит Ларс в деловом костюме. Вид у него представительный и счастливый, левая рука по-хозяйски лежит на моем обнаженном плече. На мне темно-зеленое шелковое платье без рукавов, тонкая ткань холодит спину и бока. Мы сидим за столиком лицом к входу. Напротив – два пустых места.

– С возвращением, – говорит Ларс, глядя на меня ярко-синими глазами. – Ты на пару минут совсем выпала из реальности.

Я смущенно улыбаюсь:

– Извини, задумалась что-то.

– Мечтаешь о беззаботной жизни? – усмехается он.

Я перестаю улыбаться:

– С чего ты взял?

Он пожимает плечами:

– Ну, не знаю. Все иногда об этом думают. – Его усмешка становится печальной. – Не говоря уж о нас с тобой.

И что бы это значило?

Где-то у нас над головой играет музыка. Я узнаю глубокий и чувственный голос Пэтси Клайн, моей любимой певицы. Она почти всегда поет о разбитом сердце, но, несмотря на печальные темы – а может, именно благодаря им, – мне очень нравится ее музыкальный стиль и проникновенные интонации. Слушаешь Пэтси и сразу понимаешь: такой человек всегда утешит тебя в минуту грусти. С Пэтси Клайн можно поговорить по душам за стойкой в прокуренном ковбойском баре, и она непременно скажет, что все пройдет, жизнь наладится. Подаст носовой платок и потребует у бармена виски. Ей ведь тоже пришлось несладко, но она справилась и стала только сильнее.