Дарья Донцова - Пряник с черной икрой

• Название: Пряник с черной икрой
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-99852-4

Новое расследование буквально заявилось к Евлампии Романовой на дом – нужно срочно разобраться со странной смертью соседки. Да нет, точно Надежда Владимировна Реутова не могла совершить самоубийство, не тот у нее характер, к тому же и место происшествия обставлено уж слишком нарочито. Словно кто-то спектакль с криминальным сюжетом поставил, а декорации для него – дом, куда Лампа и ее муж Макс Вульф недавно переехали. И надо же, не успели сыщики с одной смертью разобраться, как погиб другой сосед. Тот, правда, сдавал свою квартиру, но машина его сбила явно не случайно. Кому же настолько помешали пенсионерка и садовник?.. Сложное дело, а у Лампы между тем появился новый член семьи: неизвестное науке животное – котопес по кличке Генриетта Карловна Сидорова…

---

– «Болтун» и «Скандалы»? Правда? – удивилась я. – Полагала, что эти издания – конкуренты.

– Нет, это братья, которые не кричат о своем родстве на всех перекрестках, – подчеркнул ночной гость.

– Почему вы считаете, что «Желтуха» проявит к вам интерес, а другие бульварные издания проигнорируют произошедшее? – удивилась я. – Вы представитель шоу-бизнеса? Политик? Пресса в основном кормится за счет представителей этих категорий людей. Не хочу вас обидеть, но я редко смотрю телевизор и практически не знаю тех, кто сейчас поет, пляшет, снимается в сериалах или отстаивает свое мнение на ток-шоу.

По лицу Каменева пробежала усмешка.

– Разрешите представиться еще раз: Сергей Петрович Каменев, владелец холдинга «Босен», куда входит несколько газет и ряд журналов. Наиболее удачные мои проекты «Болтун» и «Скандалы недели». Сейчас набирает обороты наш Интернет, телевидение. Мне совершенно не нужны шум и лай. Это раз. Теперь два: моя мать не могла сама свести счеты с жизнью. Самоубийство Надежды Владимировны Реутовой – убедительная на вид инсценировка.

Макс встал.

– Почему вы так считаете?

Сергей Петрович тоже поднялся из кресла.

– Характер у нее был не такой. Пару лет назад матери поставили ужасный диагноз: опухоль в кишечнике. Она тогда впервые сама попросила меня приехать и деловито ввела в курс дела: «Сергей! Предупреждаю: я ложусь в больницу. Останусь ли жива, не умру ли в ближайшее время, понятия не имею. Родни, кроме тебя, у меня нет. У гроба карманы отсутствуют, на тот свет я ничего не заберу, поэтому оставлю все свое добро тебе. Вот завещание. А здесь список того, что у меня имеется и где оно хранится. Но особенно не надейся на получение наследства, имей в виду: я очень хочу жить, поэтому постараюсь сломать опухоли шею, уцеплюсь зубами за край могилы, выползу из нее!» И она не сдалась. К счастью, опухоль оказалась доброкачественной: вырезали ее и забыли. Мать после операции резко изменила режим питания, бросила курить, стала заниматься фитнесом, медитацией, похудела, привела в норму давление. И у нее не было депрессивных мыслей. Она строила долгосрочные планы, смерть в них не значилась, самоубийство никак в них не вписывается.

Макс немного помолчал.

– Предлагаю такой вариант. Сейчас я вызываю Фокина, уже упоминал о нем. Олег Михайлович займется этим делом. Из его команды утечки не будет, он собрал сотрудников, которые умеют держать язык за зубами. В целях конспирации можно сделать вид, что обман удался и все поверили в суицид Надежды. А сейчас давайте запрем квартиру Реутовой, вернемся к нам и подождем бригаду.

– Господин Вульф, – заговорил Каменев, пока мы шли по лестнице, – я начинал как издатель комиксов. Но они успеха не имели. Потом создал журнал, нечто вроде программы «Время», где сообщалось об основных событиях прошедшей недели, были комментарии политиков, экономистов. Наш народ любит почесать языки на тему мирового кризиса и всякого такого, поэтому я не сомневался, что серьезный печатный орган окажется рейтинговым.

Макс открыл нашу квартиру.

– И как?

Гость тщательно вытер ботинки о коврик.

– Полный провал. Это был не самый приятный период в моей биографии, большая потеря денег. И, как назло, в тот момент заболела одна моя собака. Я повез ее в ветклинику, сижу в очереди и слышу, как две медсестры судачат на тему одной популярной актрисы, которая только что у них скандал затеяла. Красивое, мол, такое выяснение отношений случилось. С разбитой люстрой в качестве гарнира. Девушки беседовали громко, к ним подключились люди, которые пришли за консультацией врача. И меня осенило – нужна газета сплетен!

– У вас получилось, – отметила я, ставя перед ним чашку с кофе.

– Да, – согласился Сергей Петрович. – А почему? Я создал разветвленную сеть информаторов, плачу каждому, кто расскажет нечто горячее. Поэтому…

– Вы не доверяете полиции, так как среди тех, кто получает от вас деньги, есть и люди в форме, – предположила я.

– В точку! – кивнул Каменев.

Макс взял телефон.

– Фокин порядочный человек, я за него ручаюсь.

Я села к столу.

– Если вы уверены, что Надежда Владимировна не могла покончить с собой, значит, ее отравили.

– Логичный вывод, – хмыкнул гость.

Я решила не обращать внимания на его сарказм.

– Думаю, Реутова реально оценивала опасность своего ремесла и не открывала дверь посторонним.

Сергей Петрович пододвинул к себе сахарницу.

– Мы с ней никогда о ее бизнесе не беседовали. Она не рассказывала, я не интересовался. Но я знал, что мать не любит посещать кафе, рестораны. Пару раз мы с ней пересекались в каких-то трактирах, была необходимость кое о чем срочно поговорить, а ехать домой к матери мне тогда было не с руки. Так вот, знаете, она всегда выбирала столик в углу и садилась спиной к стене.

– Привычка агентов спецслужб и многих полицейских, – кивнул Макс, – береги тыл, чтобы не словить внезапно пулю.

Я поднялась.

– Вы тут пока пейте кофе, а я поговорю с Наташей.

Глава 6

Подъезд оказался заперт, за столом никого не было, я спустилась в подвал и позвонила в дверь.

– Ой, Евлампия Андреевна! – обрадовалась Ната, услышав мой голос, но не открыла створку. – Можете подождать пять минуточек? Я в халате.

– Сама не в бальном платье, – ответила я.

– Вам можно, – ответила Ильина. – Жильцы ходят как хотят, а я на работе.

Лифтерша уложилась в указанное время. Когда дверь наконец-то открылась, передо мной предстала хозяйка в джинсах и пуловере. Наташа ухитрилась еще и наложить по полной программе макияж. Или она в самом деле не смывает его на ночь?

– Хотите компота из черноплодки? – спросила она, впуская меня в крохотный коридорчик. – Меня Лаптева угостила, дала трехлитровый баллон.

– С удовольствием, – кивнула я, усаживаясь на табуретку. – О! У вас новые занавески?

– С собачками, – засмеялась Ната. – Старые еще хорошие были, но я увидела эти и влюбилась. На них все породы нарисованы. Вот, смотрите, ваша Фира, а там Муся, йорк Лиза…

Наташа поставила передо мной чашку и сказала:

– Надежда Владимировна умерла.

– К несчастью, да, – кивнула я.

– Ужасно, – прошептала консьержка. – Утром здоровой уходила, вернулась на своих ногах, подарила мне коробку зефира и… нет человека. Очень страшно. Жуть как умереть боюсь.

Я сделала глоток компота.

– Вам еще рано думать о смерти.

– Господь может в любой момент забрать, – еле слышно возразила Ната, – я в ад попаду.

Я поставила чашку на стол.

– Что за чушь вам в голову пришла?

– Грехов много, заповеди не исполняю, – серьезно ответила Ната. – Батюшка мне постоянно внушение на исповеди делает.

– Не знала, что вы воцерковленный человек, – пробормотала я.

– Каждое воскресенье посещаю храм, – сказала Ната. – На раннюю службу бегаю, к семи утра, она в полдевятого уже заканчивается. Жильцы по выходным долго спят, вот никто и не замечает, что консьержки нет. У меня есть мечта: самой Евангелие прочитать, но буквы в слова не складываются.

Я решила перевести беседу в нужное мне русло.

– У меня к вам пара вопросов. Вы не устали? Можем поговорить?

– Конечно, – кивнула девушка.

– Кто сегодня входил-выходил из подъезда? – начала я.

– Так куча народа, – заморгала консьержка. – Светлана Георгиевна раз десять туда-сюда бегала, то в магазин, то в химчистку носилась, у Лаптевых же домработницы нет. Надежда Владимировна ушла утром на выставку картин в какой-то музей. Она мне название сказала, да я забыла. Вернулась к обеду с большим пакетом. Зиновий Павлович на занятия в девять смылся, в три назад приехал. Ну…

Ната вдруг замолчала.

– Что не так? – спросила я.

Лифтерша принялась теребить край клеенки.

– Евлампия Андреевна, я знаю, что за бизнес у вас с мужем. Вы о работе никогда не рассказываете, но Вера Андреевна, жена Зиновия Павловича, мне про ваше детективное агентство сообщила.

От сидения на жесткой табуретке у меня заныла поясница, я оперлась локтями о стол.

– У нас с мужем легальный бизнес, мы не скрываемся, платим налоги.

– Ой, ой! Я не упрекаю вас в мошенничестве! – испугалась Ната. – Просто подумала, что сын Реутовой к Вульфу обратился, а раз так, то надо честной быть.

– Хочется услышать откровенный рассказ, – согласилась я.

Наташа опустила голову.

– Я говорила вам, что никогда не сплетничаю.

Я погладила ее по руке.

– Помню, знаю.

– Вы же никому-никому не передадите мои слова?

– Нет, – пообещала я.

– Нельзя, чтобы Вера Андреевна узнала, – пролепетала лифтерша. – Она очень хорошая. Ну прямо замечательная. Была мисс Россия. Такая красивая. И добрая. И все умеет. Один раз я упала во дворе, сильно порезала ногу. Крови было – море! Я жутко перепугалась, а тут Вера Андреевна идет, и я у нее спрашиваю: «У вас дома йода случайно нет?» Так она меня к себе отвела, принесла коробку, надела перчатки и зашила мне рану. Интересной такой иголкой. Попшикала потом сверху чем-то из баллончика и сказала: «До свадьбы заживет». Вот что Цыганкова умеет.