Томас Френч - Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано

• Название: Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано
• Автор: Томас Френч
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95137-6

Девочка по имени Джунипер родилась на четыре месяца раньше срока. Она весила чуть меньше половины килограмма, ее тело было размером с куклу Барби, голова была меньше, чем теннисный мячик, а кожа – почти прозрачная, и сквозь нее можно было увидеть сердце.

Дети, рожденные настолько раньше срока и находящиеся на грани жизнеспособности, вызывают невольный вопрос: что будет большим проявлением любви – попытаться спасти это или отпустить?..

Келли и Томас решили бороться за жизнь своей дочери, и это их невероятная история.

Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача. Перед совершением любых рекомендуемых действий необходимо проконсультироваться со специалистом.

---

– Я знаю, что у нас будет ребенок.

– И я это знаю, – ответила она.

– Я точно знаю это. Это обязательно случится.

– Да.

Ее голос звучал как-то особенно.

– Я слышу уверенность в твоем голосе.

Она обвила меня руками и прошептала мне на ухо:

– Два положительных теста.

Я сел на постели, пытаясь осмыслить ее слова.

– Подожди…

Часть 2 Кровь

Сердце нашего ребенка продолжало биться. Я достала свой iPhone и записала звук сердцебиения на диктофон…

Келли: последствия преждевременной радости

Неделю за неделей мы наблюдали за нашим малышом на мониторе аппарата УЗИ. Сначала это было темное пятнышко без видимых черт, затем крохотный шар, затем стали заметны зарождающиеся ручки и ножки и, наконец, стал различаться профиль.

Я отслеживала рост малыша с помощью мобильного приложения.

Когда мы сообщили новость Нэту и Сэму, ребенок был размером с кунжутное семя. Затем он дорос до голубики, а потом и до апельсина. Почему без этих метафор нельзя обойтись? Джинсы уже перестали на мне застегиваться. Мы с Томом не могли определиться с именем и составляли бесконечные списки.

Я пересылала все снимки УЗИ Дженнифер, а она их комментировала:

Дженнифер: Если то, что мне кажется пальцами, действительно пальцы, то не слишком ли они большие? Как думаешь, у ребенка будут гигантские пальцы? Я: Мне кажется, они похожи на клешни. Как у тираннозавра рекса. Дженнифер: Клево.

На двенадцатой неделе репродуктолог передал меня моему обычному акушеру-гинекологу, уверенному и привлекательному доктору Макниллу и его очаровательному ассистенту с ямочками на щеках доктору Рейсу. На очередном УЗИ я задавала миллион вопросов.

Примерно на шестнадцатой неделе я пришла, чтобы узнать пол ребенка. Том работал в Индиане, поэтому, по обыкновению, врача я посещала одна. Я привыкла к ощущению холодного геля для УЗИ на своем животе и даже к «Члену смерти». Теперь врачи могли делать со мной все, что угодно.

«Кого вы ждете?» – спросила меня узист. Я не хотела отвечать. Хотя я безумно любила Нэта и Сэма, все равно хотела девочку.

Врач сначала смотрела внимательно, и, когда приблизила изображение, я смогла все увидеть. Самый большой детский пенис в мире.

«Определенно мальчик», – сказала узист.

Разочарование, должно быть, отразилось на моем лице, хотя я старалась этого не показывать.

Покемоны. Обрезание (?). Ю-ги-о! Компьютерные автогонки. Бэйблэйд. Покер. Рестлинг. Почесывание яиц. Фильмы про зомби. Уличные банды.

– Подождите, – сказала она.

Врач все еще рассматривала изображение.

– Возможно, я ошибаюсь, – добавила она. – Ребенок скрещивает ноги.

Врач сказала, что мне скорее всего придется прийти снова. Это мог быть как пенис, так и пуповина.

– Но мне очень нужно знать, – взмолилась я. – Давайте подождем.

Больше геля. Тик-так. Следующий пациент начинает суетиться в зале ожидания. Тик-так.

– Теперь я вижу, – сказала она. – Определенно девочка.

Я села на кушетке и засмеялась.

– Вы уверены? – спросила я.

– Абсолютно.

Через некоторое время я почувствовала, как моя дочь перевернулась и толкнула меня. Она была чем-то вроде карманного питомца, которого я повсюду носила с собой. Мне нравилось разговаривать с ней и строить наши совместные планы. Том все еще уезжал на три дня в неделю, но я никогда не оставалась в одиночестве.

Мне казалось, что мы с Томом стали лучше понимать друг друга, но это было не совсем так. Мы были разными людьми с устоявшимися взглядами, и нам нелегко давалось объединение. Общий счет в банке. Раны, которые мы нанесли друг другу на заре наших отношений, когда мы то притягивали друг друга, то отталкивали. Он прятал чеки и небольшие суммы между книгами на полке, как белка. Я бегала за ним и складывала все в папки. Он закрывал кухонные шкафчики, оставленные мной открытыми, и тщетно искал маленькие зажимы для пакетов с хлебом, которые я всегда выбрасывала. Выходные я проводила на улице, борясь с кудзу и приводя двор в порядок. Том присоединялся ко мне на несколько минут, а затем спрашивал: «Можно мне заняться чем-нибудь в доме?»

Он презирал рутину повседневной жизни, предпочитая скрываться от нее в книгах, фильмах, музыке. Я хотела понять, избегает ли он только меня или всего на свете. В его машине музыка всегда играла так громко, что мы не слышали друг друга.

– Почему ты молчишь?

– Что?

– Почему ты так на меня смотришь?

– Что?!

– Не смотри на меня так!

– Я и не смотрю!

Ребенок напомнил нам о том, что все это не имело значения. Том прижимал лицо к моему животу и пел нашей дочери «Waitin’ On a Sunny Day»[7].

Мы так долго этого ждали, а теперь, казалось, тучи наконец начали рассеиваться.

Он хотел, чтобы я расслабилась, но у меня это не получалось. После работы я постоянно находила себе занятия: счищала старую краску с дверей и подоконников и перекрашивала их. Я выкрасила детскую, предварительно замазав все отверстия от гвоздей и трещины, тем самым стерев следы присутствия там мальчика-подростка. Аккуратными движениями кисти я слой за слоем наносила на стены кремовую краску. Я повесила книжные полки и купила хлопчатобумажный матрас, кресло-качалку и ковер с обезьянкой. Сидя в кресле-качалке, я смотрела на Матисса на стене и наслаждалась идеальным порядком. Я раздумывала, чего еще не хватает: кроватки, шкафа для одежды, ребенка. Я прекрасно понимала, что до сих пор существует риск его потерять. Том предлагал мне повременить с обустройством комнаты, ведь у нас было полно времени, но я настаивала на своем.

Однажды в пятницу, когда я была примерно на восемнадцатой неделе беременности, я решила взять Маппет с собой на велопрогулку после работы и надела на нее поводок. Был один из тех редких приятных мартовских дней, когда во Флориду еще не пришла невыносимая летняя влажность. Том сделал мне замечание: «Ты уверена, что хочешь взять собаку? Зачем?» Однако я отмахнулась от него. Его предупредительность казалась мне излишней.

Выкатывая велосипед из гаража, я задумалась о том, как наши разные взгляды на безопасность проявятся в воспитании ребенка. Я поведу нашу маленькую девочку кататься на трехколесном велосипеде, в то время как он будет бегать за нами, держа в руках кучу защитного снаряжения. Он уже безапелляционно запретил футбол и прыжки с трамплинов. До моего появления в их доме у Нэта и Сэма никогда не было собаки, и они ни разу не держали в руках электроинструмента. Я хотела, чтобы наш ребенок рос уверенным в себе и смелым. Я сама всегда была застенчивой, и мне хотелось воспитать лидера. Я боялась, что, если нашей дочери постоянно будут говорить: «Будь осторожна!», «Остановись!» и «Положи это!», она не научится полагаться на свои силы.

Я, не сворачивая с Вудлон Сёркл, нашей широкой солнечной улицы, неторопливо спускалась с холма, в то время как Маппет рысью бежала сбоку от меня. Вдоль улицы стояли дубы, и автомобили по ней не ездили, но я все равно посматривала, нет ли неподалеку бродячих собак или неадекватных соседей. Одна женщина, ненавидевшая питбулей, не раз угрожала нам бейсбольной битой. Маппет наполовину была бордер-колли, но питбуля в ней я любила больше и всегда этим гордилась. Каждый раз, когда я проходила мимо дома той сумасшедшей женщины, я представляла себе стычки с ней: иногда словесные, иногда настоящие потасовки. Маппет прошла курсы для собак и занималась флайбом[8]. У нее был заслуженный сертификат от Американского Кеннел-клуба. Я воображала, как умница Маппет предстанет перед судом и как она впечатлит всех своим спокойствием и вежливым рукопожатием. Десятки кинологов из местного клуба собаководов выступят в ее защиту, а сумасшедшую женщину все будут презирать.

На полпути с холма я переключила передачу на велосипеде и поехала быстрее, чтобы дать Маппет возможность побегать. Она радостно резвилась, свесив язык. К концу спуска я замедлилась и снова переключила передачу, как вдруг из ниоткуда появился рычащий комок шерсти.

Он весил не больше двух килограммов и напоминал сахарную вату с зубами.

Маппет бросилась в сторону, но это существо успело наброситься на нее. Я боялась отпустить поводок. Маппет придется защищаться, а учитывая ее породу и габариты, служба защиты животных не вступится за нее, какой бы сильной ни была признана провокация. Обе собаки попали в спицы колеса велосипеда, который продолжал катиться вниз. Тут на улицу выбежал хозяин маленькой собаки, и в этот момент я почувствовала, как мой велосипед стал медленно наклоняться и я упала на колено.

Джинсы были порваны и все в крови. Том почуял неладное, как только я вошла в дом. Я сказала ему, что со мной все хорошо. Он был сильно взволнован и безмолвно осуждал меня. Я чувствовала себя идиоткой. Если с ребенком что-то случилось, винить в этом следовало только меня.

Будучи на двадцатой неделе беременности, я в очередной раз пришла на УЗИ. Врачи внимательно осмотрели ребенка: нет ли у нее свободной жидкости в черепе, волчьей пасти и особой формы носа, свидетельствующей о синдроме Дауна. Ее позвоночник был цел как в продольном, так и в поперечном сечении. Брюшная стенка была закрыта, диафрагма цела, кишечник аккуратно уложен внутри. Сердце имело нужное количество камер правильных пропорций, клапаны открывались и закрывались без перебоев, пульс составлял сто пятьдесят ударов в минуту. Длина бедра, окружность головы и живота соответствовали норме. Это было в пятницу.