Лоренс Блок - На солнце или в тени (сборник)

• Название: На солнце или в тени (сборник)
• Автор: Лоренс Блок
• Издательство: Литагент АСТ
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-102430-7

Самую, пожалуй, мрачную картину – «Комнату в Нью-Йорке» – выбрал Стивен Кинг, подаривший сборнику зловещий рассказ о семье Эндерби и о их способе выжить во времена Великой депрессии.

Самая изысканная – «Одиннадцать утра» – вдохновила «живого классика» американской литературы Джойс Кэрол Оутс на элегантную и безжалостную историю, где практически стирается тонкая грань между любовью, ненавистью и… преступлением.

А самая знаменитая – «Полуночники» – «досталась» Майклу Коннелли. И это справедливо: кому, как не любителю джаза, детективу Гарри Босху, и пытаться разгадать тайну этого полотна?

Также в работы Эдварда Хоппера вдохнули «литературную жизнь» Джеффри Дивер, Ли Чайлд и Лоренс Блок. Хотя, возможно, читатель увидит в его картинах «свою» историю, которая будет ждать, чтобы ее рассказали…

---

Когда он вернулся домой из больницы, Мисси и Джейн решили, что его нужно поместить в гостиную, а не в спальню на верхнем этаже. Они ворвались как ураган, размахивая мобильными телефонами и стаканчиками из «Старбакса», бросились открывать окна, разворачивать пакеты с едой, переставляли мебель, давая указания парням, которые доставили кровать, – словом, вели себя как дома. Словно сами здесь жили. Словно проблему, кроме них, некому было решить. Когда она привезла его домой, они с ним сидели – то вместе, то по очереди – держали за руку, приглаживали волосы, что-то ласково говорили, целовали в лоб. А затем, смахнув слезы с глаз, сказали ей, что скоро вернутся, сели в машины и исчезли.

Это было два дня назад. С тех пор она бо́льшую часть времени проводила здесь, за кухонным столом, пила кофе и слушала, как он дышит. Его нужно было регулярно кормить. В часы, не занятые тщательным перемешиванием и взвешиванием, чириканьем и кудахтаньем, как безмозглая птица, а еще вопросами, на которые, она прекрасно знала, он не ответит, ей было невыносимо находиться с ним в одной комнате.

Ее не угнетали монологи. Она привыкла вещать одна. Он больше двух лет не мог говорить – с тех пор как ему сделали последнюю серьезную операцию. Сначала пытался – издавал какие-то звуки, а она ломала голову, стараясь догадаться, что он хочет сказать. Результат был таким же, как если бы она вела беседу с котом. Иногда они над этим смеялись – пока еще сохранялось ощущение, что они оба пытаются добиться взаимопонимания.

Но затем они прекратили попытки. Повторив одно и то же три или четыре раза, он на все ее догадки качал головой, махал рукой – мол, проехали, не важно – и возвращался к газете. Тогда-то у нее появилось чувство, что она не оправдывает его ожиданий. Если бы связь между ними была действительно крепка, она могла бы сообразить, что именно он пытается сказать.

Если требовалось сообщить что-нибудь важное, он писал ей записки. Дом был завален тетрадками со сломанными пружинками и карандашами, которые он затачивал ножом. Что ей делать с этими тетрадками, когда он уйдет? Может, девочки захотят их взять. Вообразят, что найдут в них свидетельства романтической любви и высказывания о том, что его единственной радостью были отцовские чувства к ним. Но в основном целью этих записок было напоминать ей, что купить в магазине. Ватные палочки и наполнитель для кошачьего лотка.

В последние несколько месяцев до того, как он оказался в больнице, записок стало меньше. На ее вопросы он отвечал, поднимая или опуская большой палец. А иногда пожимал плечами (что для нее в зависимости от ее собственного настроения означало либо «не знаю», либо «не важно»), приподнимал брови («неужели?») или улыбался. Но в последнее время улыбки стали большой редкостью.

Джоз обещал приходить каждый день – купать его и менять постельное белье. Сказал, что поставил в холодильник коробку с лекарствами, которыми можно при необходимости пользоваться, и прикрепил к дверце записку магнитиком. Оставил кучу инструкций и сказал, что подыщет волонтера, чтобы приходил каждые несколько дней.

Ханна

Мой план состоял в том, чтобы объявиться в галерее, где она работала. Я надеялась, что узнаю ее по фотографиям, которые она помесила в «Фейсбуке». Скажу, что в городе я приезжая, притворюсь, что запуталась в улицах, спрошу, как куда-нибудь пройти или еще что-нибудь. Уйду, прежде чем она сообразит, что в моих словах нет никакого смысла. Этого будет вполне достаточно. Но после того, как в четвертый раз там ее не нашла, я сдалась и спросила по фамилии. Удивительно, с какой готовностью люди выкладывают самые неприглядные детали о других. Мне поведали, что она недавно неожиданно уволилась, чтобы ухаживать за больным мужем. Его рак дал рецидив. Сначала он лежал в больнице, затем его выписали, поскольку больше ничем помочь не могли.

Сразу созрел план Б. Я поступила на пятидневные курсы волонтеров для работы в хосписе. Согласна, смошенничала. Но ничего в этом плохого, как может показаться на первый взгляд, нет. Ничего дурного я не собиралась делать. Приду, присмотрюсь к ней, пару минут поговорю, а затем час или два посижу с ее мужем. Она тем временем сможет сходить в парикмахерскую или заняться чем-нибудь таким, что нельзя делать подле умирающего мужа. Потом объявлю добрым людям из хосписа «Пайонир-Вэлли», что не способна на такую работу. Скажу, мне очень жаль, но я для этого не создана. Затем каждый будет продолжать жить своей жизнью.

Грейс

Она только-только заварила кофе, когда услышала на подъездной аллее шум мотора. Волонтер. Бросила быстрый взгляд в зеркало и постаралась представить, какое производит впечатление. Хорошо, что Джоз приезжает по утрам, иначе она до сих пор бы сидела в ночной рубашке. Она глубоко вздохнула и с улыбкой открыла дверь.

– Привет. Вы, наверное, волонтер. Спасибо, что пришли. Меня зовут Грейс. Ричард в соседней комнате. Он… да что там… вы все сами знаете. Входите, пожалуйста. Не очень понимаю, как нам взаимодействовать. Ни с чем подобным раньше не сталкивалась. Так что говорите, как мне себя вести. Я вам нужна? Может, мне уйти?

– Привет, я Ханна. Я… м-м… тоже ничем подобным раньше не занималась. Сегодня в первый раз.

– Ну что ж, в таком случае будем думать, как себя вести, вместе. Проходите.

Ричард, когда они к нему заглянули, спал, и обе женщины вернулись на кухню.

– Я только что заварила кофе. Хотите?

– Конечно. То есть я хотела сказать, да, спасибо. Но это я должна вам помогать. Хотите поручить мне что-нибудь? Могу куда-нибудь сбегать. Или посижу здесь… если вам нужно куда-нибудь выйти.

– Нет-нет, не сегодня. Если не возражаете, давайте немного просто посидим. Мне приятно побыть в вашей компании.

Налив кофе, они расположились за столом.

– Красивый дом. Вы давно живете в Нортгемптоне?

– Переехали сюда после свадьбы. А в этот дом переселились около тринадцати лет назад. Сразу после того, как младшенькая пошла в школу.

– Так у вас есть дети?

– Две девочки. Теперь уже женщины. Мисси и Джейн. Примерно вашего возраста. Может, чуть моложе.

– Живут где-то поблизости?

– Мисси в Коннектикуте, в Хартфорде. Джейн в Стокбридже. Недалеко. До каждой примерно час на машине, правда, в противоположных направлениях. На этой фотографии Мисси и Джон. Снимались несколько лет назад на Гавайях. А это их мальчишки Вилли и Мэтт. А вот Джейн с Кэтрин и малышом. Джейн та, что с серьгами. Ричард сфотографировал их в аэропорту, когда они вернулись домой с Мэдисоном. Обе приезжали на пару дней, Мисси и Джейн, когда мы забирали Ричарда из больницы. Собираются снова объявиться в четверг к обеду. Будет годовщина моей свадьбы.

– Это хорошо. То есть я хочу сказать, что вы держитесь вместе. Сколько лет вы замужем?

– Тридцать восемь. Трудно поверить, что столько прожили вместе.

– Тридцать восемь? Не может быть! О, простите, это просто здорово! Вы, наверное, были очень молоды, когда выходили замуж.

– Да. Мы оба были молоды.

– Когда вы… как вы познакомились?

– Как познакомились? Бог его знает. Мне кажется, я знаю Ричарда с пеленок. Мы жили на одной улице, наши родители дружили. Это была, что называется, школьная любовь.

Они помолчали.

– Пойдемте посмотрим – если он проснулся, я вас познакомлю. Не знаю, в курсе ли вы, что Ричард не может говорить, а кормлю я его через желудочный зонд. Ну, встали. Ричард, дорогой, это Ханна. Она будет приходить к нам раз в несколько дней. Я правильно поняла, Ханна? Так мне сказал Джоз. Она будет проводить с нами немного времени. Хочешь, включу телевизор? Может, найду бейсбольный матч. Или новости? Сейчас попробую…

Муж помотал головой – не надо.

– Хорошо, дорогой. Тебе не жарко? Я только чуть-чуть подкручу… ладно-ладно, не буду. Извини, все нормально. Ханна сейчас уйдет, и я тебя покормлю.

Грейс проводила гостью до двери.

– Если хотите, могу прийти завтра, – предложила Ханна. – Если считаете, что это будет не слишком часто.

– Завтра – нормально. Мы будем дома, никуда не уйдем. О, извините, какую чушь я несу. Я хотела сказать…

– Все в порядке. Правда-правда. Вам что-нибудь принести? По дороге я могу заскочить в магазин и купить все, что нужно.

– Ничего не нужно. Хотя… Знаете, что я по-настоящему люблю? Без ума от картофеля фри и молочных коктейлей из «Макдоналдса». Купите это для меня? Только обещайте никому не рассказывать. Вообще-то я ничего подобного не ем. Сейчас дам вам денег. Ванильный. Вас не затруднит?

Ханна

Веди себя естественно. Сядь в машину, пристегни ремень. Обернись, помаши рукой, заведи мотор и поезжай. Все равно куда. Куда глаза глядят.

Что такого, черт возьми, случилось? Ну, встретилась с матерью. Ну, выпила с ней кофе. В первый раз за тридцать девять лет посидела с ней за столом. С женщиной, которая вышла замуж за свою школьную любовь. Ну, и что такого? Она выросла с Ричардом. Он с детства ее дружок. Ну, забеременела мной и отказалась от меня. А затем вышла за него замуж и родила двух дочек. И следующие тридцать восемь лет они провели вместе?