Диана Найяд - Не дыши!

• Название: Не дыши!
• Автор: Диана Найяд
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93544-4

В 2014 году 64-летняя американская пловчиха Диана Найяд первой проплыла 170 км, от побережья Кубы до Ки-Уэст, США. В кромешной тьме, сквозь сильное течение Гольфстрима, покусанная медузами, захлебываясь соленой водой, с опухшим языком и лицом, обезвоженная, переохладившаяся и обгоревшая, напевающая песни и одолеваемая галлюцинациями, Диана продолжала плыть.

В ваших руках – невероятная история жизни Дианы, женщины, преодолевшей порог человеческих возможностей.

---

Ростом Джон примерно 6,3 фута, а я – 5,6. Он явно должен чувствовать себя не так паршиво, как сейчас. Но этот рослый мужчина в агонии корчится на палубе.

У него приступ, за минуту у него получается сделать всего три вдоха и три выдоха. Его мучает удушье. Бонни умоляет его любыми способами позаботиться о себе, а ей нужно быть рядом с пловцом. Джон сам себе дважды вводит инъекции адреналина. Медиков не будет с нами еще несколько часов, они не имеют права находиться на судах до нашего выхода в нейтральные воды.

Официальный наблюдатель, Стив Мунэтоунс, не возражает против моего короткого отдыха на палубе Voyager, учитывая неизвестное происхождение ужалившей меня медузы. Неужели все закончится именно так? Я не желаю останавливаться, я хочу продолжить. Это же Мечта… Если я сейчас «отдохну» на корабле, этот марафон назовут инсценировкой (по правилам марафонского плавания, инсценировкой считается ситуация, когда пловец выходит из воды, преодолевает кризисный момент на сопровождающих лодках и затем возвращается в воду в том же самом месте, где вышел, и продолжает заплыв). Куба-11 не будет называться инсценировкой! Мы не заслужили этого! Черт возьми, мы слишком много работали!

Я все еще в море. Бонни бросает мне кофту не из неопрена, а из хлопка[7]. Плыть нелегко. Бонни надеется на лучшее, по меньшей мере на то, что получится избежать дальнейших укусов. Ночью боль в теле утихает, однако опасность паралича позвоночника и повторного удушья сохраняется до следующего дня. Джон долго не может прийти в себя. (На пресс-конференции, которая состоится три дня спустя, он расскажет журналистам, что до сих пор чувствует тяжесть в легких и ему трудно дышать.) Я слышу, как он говорит: «Она нереальная. Я чуть не умер. А она до сих пор плывет. Невероятно!»

Еще до захода солнца специалисты Медицинского университета Майами присоединились к нашей флотилии. Они задали Роузу несколько вопросов о наших с ним симптомах и о внешнем облике медузы. Затем они расспросили всех членов Команды. Выяснилось, что они слышали у себя на побережье, как я кричала, и на самом деле боялись за мою жизнь. Открытая вода в разы увеличивает проходимость звука.

Теперь команда медиков готова оказать нам любую реальную и нереальную помощь. Эти ребята справятся практически в любой экстремальной ситуации, но они никогда не слышали про темно-синих мелких ядовитых медуз. Они и с медузами-то не работают. Поэтому в сложившейся ситуации было решено действовать интуитивно. Первое, самое важное – открыть мои дыхательные пути. Медики подплывают ко мне, достают ингаляторы, шприцы с адреналином и преднизоном, кислородную маску, а также аэрозоли. Все, что они используют, действительно работает. Каждые 90 минут я принимаю пищу. По условиям соревнований спортсмену позволено пить и есть, не касаясь лодки или каких-либо объектов в море. Весь марафон пловец опирается только на свои силы. После прибытия медиков, еще до рассвета (с 2.00 до 3.00), мое дыхание стабилизировалось, я начала грести увереннее и быстрее. Подплыв к лодке, чтобы поесть, я слышу разговор Бонни и Марка о том, что они наблюдают прогресс, но этого не достаточно. Согласно их подсчетам, я не укладываюсь в отведенное мне время, не выполняя план каждого часа на 40 %. Мне не хватает скорости и сил повернуть на север, чтобы преодолеть восточный Гольфстрим. Я не подозреваю, что мы меняем курс и движемся восточнее, прямо на Багамы.

Во второй половине дня пища и ингаляции нужны мне все реже. Я гребу не в полную силу. Мое тело почти истощено, я утомлена. Под водой мои руки не способны вытолкнуть тело на поверхность. Я не могу побороть сопротивление воды, ослабеваю и почти полностью отдаюсь течению. Блестяще развитые за годы тренировок легкие подводят меня. Еще одним проклятьем стали яд медузы и передозировка адреналина. Я стараюсь плыть изо всех сил. Но, как бы то ни было, первая ночь позади. И это свершившийся факт. Впереди – следующая.

Я понимаю, что мои силы на исходе, однако я не трачу ни единой секунды и тем более бесценной энергии на жалость к себе или гнев. Такие испытания и невзгоды приходят к тому, кто еще способен чему-либо научиться. Обычно говорят: мы планируем свою жизнь по сценарию А, но из-за непредвиденных обстоятельств вспоминаем сценарий Б. А если мы достаточно умны, то про запас создаем еще и маловероятный сценарий В. Тем не менее жизнь развивается по совершенно неизвестному сценарию Д. И вот тогда мы собираем всю свою волю в кулак, вооружившись, кроме того, остроумием, юмором и хитростью.

Пару лет назад, после семинара в Техасе, я обедала с очень милыми людьми, которые пришли в тот день послушать меня. Я сидела за столом с улыбчивой и открытой парой. Они рассказали мне свою историю. Их первенец, мальчик, страдал от нехватки кислорода в утробе матери, и как следствие – от повреждений головного мозга. Он умер, когда ему исполнилось 14 лет. Их второй малыш родился без отклонений. А третья девочка страдала тем же недугом, опять из-за нехватки кислорода во время беременности ее матери. Интересно, что вы почувствуете, когда люди с ясными улыбающимися глазами расскажут вам, как они потеряли свое дитя и как они борются, чтобы дать здоровому ребенку лучшую жизнь… Я расплакалась. Но мужчина твердил, что у них все хорошо. Они радуются всему, что у них есть, а не жалеют о том, что они потеряли. Эти двое были бесконечно благодарны судьбе за каждый день своей жизни.

Я вспоминаю этих людей здесь, посреди океана. Я вижу их вдохновленные смелостью лица. Они были полны решимости. Двое единомышленников, храбро смотрящих в лицо необъяснимой трагедии. Они пытаются прожить свою жизнь наилучшим образом. А я здесь. Я сомневаюсь. Силы уходят безвозвратно. Но никто из Команды не посмел даже намекнуть о неудаче. МЫ здесь. Мы идем к цели. Слова песни будто заставляют меня совершать гребок за гребком: «Куда мы плывем? Во Флориду».

Я думаю о сценарии Д. Произошло ужасное. С такой скоростью мы не доберемся до Флориды. Я чувствую себя из-за этого еще более несчастной, чем я предполагала. Однако Путь продолжается, и самое худшее позади. Осталось немного… Мы приближаемся к отметке в 24 часа!

Я смотрю на заходящее солнце. Желтый диск отражается в зеркальной поверхности океана. Впервые почти за сутки я чувствую себя счастливой. Нежный тембр Джеймса Тейлора у меня в голове помогает преодолеть боль. Я пою Rock-a-Bye sweet baby James. Кризис кончился. Я осталась жива. Я пробую возвратиться к потерянному ритму. Предыдущие 20 часов испытывали меня на прочность, крадя мою энергию. Я уговаривала тело не сдаваться. Я умоляла руки двигаться быстрее. Я просила легкие просто дышать. Казалось, это продлится бесконечно. Но самообладание вернулось к нам.

Но никто из команды не посмел даже намекнуть о неудаче. Мы здесь. Мы идем к цели.

Сейчас у меня есть роскошная возможность переключиться. Я больше не думаю о том, выживу ли я или нет. Я замечаю, как величественно течет лазурный Гольфстрим. Вижу, как с каждым из моих 50 гребков солнечный диск опускается все ниже и ниже. Мне вспомнилась одна картина из моего прошлого. Я без умолку тараторила о своей Кубинской Мечте, и когда мне было 28 лет, я организовала первую экспедицию. Кажется, что именно тот 1978 год – и есть начало всех моих странствий. Но я думаю, что желание переплыть океан возникло у меня в 9 лет. Утро на пляже в Форт-Лодердейл, южная Флорида. На Кубе только что произошла революция, и тысячи изгнанных со своей родной земли кубинцев за одну ночь сбежали в мой родной город. Я подружилась со многими. Мы ели кубинскую еду на их кухнях, танцевали сальсу в их гостиных, они рассказывали об этой замечательной стране. Смею полагать, что, как и миллионы американцев, множество людей во всем мире были очарованы Кубой, попав в сети ее мистического обаяния. Фотографии этой страны были обворожительны. Здания в колониальном стиле, их стены горчичных, бледно-зеленых и небесно-голубых оттенков. Европейские окна от пола до потолка, откуда выглядывают кубинские мужчины, играющие на саксофонах. Пары, танцующие сальсу прямо на аллее, рядом с El Floritida – баром, прославленным Хемингуэем. Невероятно стильные, ставшие легендами, ретроавтомобили, стремительно проносящиеся по улицам Гаваны и выбрасывающие выхлопные газы на набережную Малекон. В такие моменты я почти не осознаю реальность. Где-то между двумя этими планетами, между реальностью и трансом, я вижу маленькую девочку, стоящую на берегу пляжа Форт-Лодердейла, которая спрашивает у своей мамы: «Мама, где Куба, где же она?» Мама берет ее на руки и показывает на далекую полосу горизонта и отвечает: «Куба прямо там. Ты не видишь, но Куба так близко. Ты сможешь доплыть туда!»

Глава 2 Ящик Пандоры

Последний свет исчез. Ночь захватила море.

Я вспоминаю мелодии, которые буду петь сегодня ночью. Все усилия, направленные на создание плей-листа, бесполезны. Я не могу думать о песнях и их порядке, поскольку в голове неустанно вращается один-единственный вопрос: если медузы напали на меня прошлой ночью, повторится ли весь этот ужас сегодня? Страх быть атакованной нарастает, он становится моим худшим врагом.