Игорь Сорокин - Козак. Черкес из Готии

• Название: Козак. Черкес из Готии
• Автор: Игорь Сорокин
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-106562-1

Ты отправился на рыбалку, а попал в XVI век в Османскую империю, во времена зарождения Запорожской Сечи? Замечательно! Радуйся! Ведь у тебя есть голова на плечах, а к ней в придачу парусно-моторное судно… Ты не умеешь скакать на лошади и махать саблей? Зато у тебя есть карты Мирового океана, которые в эпоху географических открытий подскажут тебе, куренному атаману Ингварю, куда со своими козаками отправиться в «поход за зипунами»…

---

В итоге Мурад-топчи, пригласил меня и компанию в гости, на следующий день в крепость, где завтра собираются провести учебные стрельбы из крепостных орудий и аркебуз янычаров. Не остался в стороне и рейс, тоже пригласив меня и компанию в гости через день на галерный отряд. Также пообещал познакомить меня с местным картографом и помочь в распространении калек морей и мира.

Кажется, убывшие с куттера гости ушли довольные и первую проверку со стороны бея и главных крепостных офицеров я прошел. Теперь я с чистой совестью могу представляться как минимум рейсом (капитаном военного корабля) и не бояться носить оружие в Османской империи.

На следующий день мой куттер посетили Кали-рейс со своим заместителем и пара капитанов еще двух галер из состава галерного отряда, базирующегося в очаковской гавани.

А далее мне предложили показать, как я управляю своим судном и его мореходные качества.

Погода оказалась как по заказу. Шлюпочный парус с использованием бокового ветра позволил отойти от пирса без использования весел.

Отдали швартовы, ветер надул трапециевидный парус, корпус слегка наклонился влево, руль тоже лег на левый борт, и кораблик вздрагивает и начинает постепенное движение с ускорением от пирса в сторону рейда. Несколько мгновений, и журчащая вода заструилась вдоль бортов бота, оставляя за кормой пирс.

Фиксирую руль и начинаю превращать косой парус в прямой, изменив крепеж паруса и его ориентирование на мачте относительно корпуса.

Вновь забегаю в рубку, корректирую курс, фиксирую руль и устремляюсь на палубу для подъема дополнительного парусного вооружения на передней мачте. Маленький кораблик с поднятием каждого нового паруса существенно ускоряется, и вот уже три паруса заставляют корабль бежать по морской глади с немыслимой для галер скоростью порядка 9 узлов (15 километров в час).

Маленькая рубка и небольшое пространство вокруг нее достаточно стесненное для четырех морских представителей турецкой флотилии, но к этому не привыкать людям, живущим в море. Все наслаждаются скоростью и ходом корабля.

Установленный на корме пеленгатор практически занят турецкими рейсами (капитанами). Развернутая на крыше трюма калька северной части Черного моря и Днепро-Бугского лимана вызвала вначале удивление своей непривычной ориентацией относительно сторон света, но буквально мгновенно стала корректироваться с нанесением местных ориентиров и изменений за столетия.

По поводу несоответствия карты реальности вполне устроили объяснения о том, что эти кальки соответствуют древнегреческим временам.

Удивление вызывает не только пеленгатор и секстан с магнитным компасом, но и обычные часы. В это время прообраз корабельного хронометра можно купить где-нибудь в Амстердаме, за цену, соизмеримую со стоимостью каравеллы или галеаса.

Проходят несколько десятков минут, и на кальке проявляется фактическая прокладка. Через час ходкого движения земля прячется за кормой и куттер уже движется без ориентиров.

Устанавливаю фиксированный курс корабля, за рулем становится мой слуга, и теперь можно приступить к угощению гостей шашлыком, приготавливаемым в процессе перехода на закрепленном на борту мангале. Шашлык на свежем морском воздухе в открытом море весной под палящим солнцем, в тени брезентового тента – еще то удовольствие. Наконец спустя еще часок поворачиваем на северо-восток с замыслом выйти к северной оконечности Тендеровской косы.

Ветер теперь не толкает бот в море, а дует почти навстречу, парусное вооружение уже работает не в режиме прямых, а в режиме косых парусов, дующий в левую скулу ветер наклонил корпус корабля на правый борт, а мачтовые паруса издалека смотрятся как косые. Куттер уверенно устремился в расчетную точку встречи с северной оконечностью Тендеровской косы. Неизменный ветер и скорость выводят куттер через полтора часа к острову.

Новый поворот, и маленький корабль устремился на северо-запад, на вход в Днепро-Бугский лиман. Корабельные паруса наполнены ветром, дующим в правую скулу, завалив корпус на левый борт. Спустя еще час корабль приходит на рейд Очакова.

Прокладка на карте отразила фигуру, похожую на треугольник, вершина которого зафиксирована на входе в Днепро-Бугский лиман.

К пирсу швартуюсь с помощью только одного носового паруса, благо встречающие на пирсе успевают почти мгновенно принять швартовный трос и закрепить его. Несколько минут, и небольшой кораблик уже вновь занял свое место у пирса.

Сходящие с борта морские капитаны (рейсы) теперь уже приглашают к себе на галеры в гости, величая меня Ингварь-рейсом.

Допуск к управлению кораблем в Османской империи, судя по всему, получен.

Глава 2 Мангупский кадылык

Мангупский кадылык, входящий в эйялет Кефе, в XVI веке, – это территория Крыма, находящаяся вне юрисдикции хана. Здесь жили христианские подданные султана – восточные готы, потомки которых спустя столетия, в XVIII веке, будут переселены в строящийся город Мариуполь Российской империи.

Ветры с суши и с моря, изменяясь утром и вечером, дуют в направлении порта Инкерман, бывшего порта Авлита, Феодорского княжества, освежая воздух и в то же время благоприятствуя входу и выходу судов, тогда как в открытом море, вне порта, всего более господствуют северо-западный и северо-восточный ветры.

Город-крепость, расположенный на горе на правом берегу реки Черной, составляет удивительный ансамбль – каменная крепость, мечеть и пещерный монастырь, высеченный под крепостью и напротив нее.

Практически в городе расположился пещерный монастырь святого Климента, высеченный в западном обрыве Монастырской скалы, куда я и собрался в гости.

Здесь, в этом центре христианской цивилизации Причерноморья, я прибыл на встречу с Констанцием – митрополитом Готским, только недавно ставшим архиереем и главным иерархом Мангупского кадылыка.

Почти два месяца прошло с тех пор, как некий попаданец оказался в далеком прошлом, на своей небольшой яхте. За это время некий христианский новик, а как еще назвать дворянского отпрыска, у которого едва появилась борода, доказал, что он не зря получил звание рейса. Не прошло и пары недель, как капитан и куттер «Святой Николай» были отправлены командиром Очаковской гребной флотилии в главный арсенал флота, Касимпаша, резиденцию капудан-паши в Стамбуле на встречу с бывшим командующим османского флота Пияле-пашой.

Всему виной оказались кальки карт Средиземного моря и представление новой мобилизационной единицы Османского флота, приписанной к войску сераткулы (провинции) крепости Ачи-Кале, как курьерский корабль, а также подтверждение звания рейса и флотского топчу молодому эфенди-ага Ингварю сыну Теодемира, родом из тимариотов государей Дешта и Мангупы. Именно так и никак иначе. И не могло быть по-другому.

Как изучали и до сих пор изучают историю – по письменам, корням слов и словосочетаний, монетам и керамике, и на основе анализа имеющейся информации по известной истории и легенде ответчика.

За сто лет до описываемых событий город Очаков (крепость Ачи-Кале) именовался как Дешт, входил в состав Галицкого княжества и в наследные владения великого князя Литовского, посадившего на ханский престол Крыма династию Гиреев. В посольских документах того времени литовский князь именовался как государь Дешта. В ходе войн с Османской империей княжество Литовское потеряло контроль над Дештом, передав его вначале в состав Крымского ханства, а уже потом крымский хан передал эту крепость султану, переименованную в Ачи-Кале.

Огромная территория бывшего Галицкого княжества, от Дуная на юге и бассейна нижнего течения Южного Буга, в результате войн оказалась практически незаселенной. Кочевые племенные союзы в виде будущей восьмитысячной Буджакской орды – вот и все население Дикого поля, подконтрольного бею крепости Ачи-Кале.

Любой человек, заявивший права в Османской империи на территории Очаковского эйялета и подтверждавший права хоть какой-либо бумагой, становился своего рода пионером Дикого поля Османской империи шестнадцатого столетия, словно пионер-переселенец Далекого Запада в США в XIX веке.

Рюриковские имена, склоняемые в древнегерманских и греческих вариантах, род древлянского племени Киевской Руси, с документами, разновидностями тамги, и пайза, в подлинности которых нет сомнений, – что еще надо? У любого образованного человека шестнадцатого столетия, имеющего в распоряжении записи рождений церковных книг и случайно сохранившихся летописей, явно не должно возникать сомнений и желаний опровергнуть написанное. В любом случае полученные любые данные приводят следователей к более упрощенным выводам и приведению документов к более упрощенной форме их изложения, в виде выписывания новых сопроводительных документов.

Когда-то в отпуске удалось выделить время и провести отдых в Крыму с экскурсиями по Севастополю и местам боев при обороне города во времена Великой Отечественной войны. Тогда же мной впервые была услышана история Феодоритов и совершено восхождение с экскурсией на гору Хаоса, с ее развалинами какого-то замка, церкви и освященного источника у подножия горы. Так как в детстве я мечтал стать археологом и любил историю, то с удовольствием порылся в истории княжества Феодоро. Удивил тогда факт того, что княжество в основном правилось братьями, с несколькими именами, как правило, повторяющими имена прародителей, и самое главное – практически в документах о Готии нет упоминаний о вассалах князей.