Аркадий Карасик - NEXT-3: Венок для Лавра

• Название: NEXT-3: Венок для Лавра
• Автор: Аркадий Карасик
• Жанр: Детектив

---

Борис Антонович прогуливается по кабинету с видом повелителя, вынужденного общаться с обнаглевшими нищими посетителями. Там поправит блокнот, здесь — портьеру. Короче говоря, босс, хозяин!

— Какие претензии? — равнодушно спросил он. Будто осведомлялся о ценах на рынке или о погоде.

Ольга Сергеевна не возмутилась — осталась такой же строгой.

— Или вы меня держите за сумасшедшую вдовствующую императрицу, за спиной которой можно вытворять все, что заблагорассудится? Видите ли, претензии понадобились. Нет — обвинения!

Хомченко наклонился над столом, пытливо посмотрел в лицо невозмутимой женщины. Что это — примитивный шантаж или она держит в кармане какие-то компрометирующие его сведения? Последнего не должно быть, подпольная его жизнь надежно защищена. Значит, все же шантаж.

Изгнания из компании или наказания он не боялся. Большинство акционеров поддержит, не даст в обиду. За время своей деятельности заместителем по поставкам, а после смерти Белугина еще и управляющим головным супермаркетом, он съумел обзавестись полезными знакомствами в прокуратуре и в верхних эшелонах власти.

Вместо Бориса Антоновича ответил Иван. Не потому, что он безоглядно доверял униженному помощнику — поразила жестокость матери.

— Мам, ну что ты так? Борис Антонович работал с папой и тот верил ему…

— К сожалению, верил… А почему тогда господин Хомченко не удосужился даже президента поставить в известность о предложении Лаврикова-младшего продать компании свой пакет акций? Разве это ни странно, по меньшей мере?

Борис Антонович с трудом удержал вздох облегчения. Если это единственное его прегрешение, то можно не тревожиться. Оправдываться слишком унизительно, он не опустится до оправданий, а вот объяснение заранее обдуманно и подготовлено. Глупая баба, возомнившая из себя президента «Империи», поверит.

— Я руководствовался устными указаниями Ивана Владимировича.

Мальчишка выпрямился, гордо поглядел на мать. Дескать, вот я какой умный и уважаемый человек, со мной советуются, мои рекомендации принимают и выполняют.

Ольга Сергеевна вздохнула. Когда же он, наконец, повзрослеет, перестанет доверять явным проходимцам?

— Устные указания Ивана Владимировича — это, конечно, круто. Очень круто! Но с меня-то, мало уважаемый оппонент, обязанности опекуна покуда никто не снимал. Или у вас готово соответствующее судебное решение? Или на руках вердикт психиатров о моей невменяемости? Тогда документы — на стол!

Хомченко промолчал. Крыть нечем, все козыри пока на руках бабы. Пока! Надежда на Ивана не подтвердилась. Пацан блеет голодным барашком, пытается что-то доказать, но не получается.

— Мама, почему ради твоего жениха мы должны рисковать делом?

Вопрос не в бровь, а в глаз, ободрился Борис Антонович. Молодец, пацан!

— Извини, сынок, мой жених тут совершенно не при чем! Мухи — отдельно, мед — отдельно! «Империи» предложены акции по номинальной цене, и только откровенный дурак или злонамеренный человек не увидит здесь прямой выгоды.

А вот это уже прямое, неприкрытое оскорбление! Ответить ударом на удар — упомянуть о женской несостоятельности, граничащей с глупостью? Не стоит дразнить гусей, значительно лучше сделать вид — не расслышал. Или не понял.

Промолчать не получилось — сработал инстинкт волка, загнанного в офлажкованную зону. Только не кричать — говорить спокойно и веско.

— Наша беседа скатилась до кухонной свары. Эпитеты — в мой адрес?

Оскорбленный и униженный Хомченко рассчитывал если не на извинения, то, по крайней мере, на ссылку на кого— то другого, в адрес которого Кирсанова высказалась.

— Именно в ваш, господин Хомченко! Я давно закрывала глаза на проявление мелочной нечистоплотности, считала, что это неизбежно с любым заместителем-управляющим. Но теперь убедилась — зря… Впрочем…

Борис Антонович обессилил, на избитом самолюбии появились болезненные синяки, нервы натянуты гитарными струнами — вот-вот лопнут, голова кружится.

— Подождите, Ольга Сергеевна, — перебил он. — По моему, теперь нам стоит остановиться, успокоиться и продолжить разговор в более расширенном составе…

Куда там! Дикая кошка вцепилась когтями, терзает и терзает. До боли, до крови! И не желает останавливаться.

— Не перебивайте меня пожалуйста! Перебивать женщину вообще невежливо, президента — невежливо вдвойне! Теперь же, то есть немедленно, будут официально оформлены все документы по приобретению пакета акций, принадлежащего Лаврикову-младшему. Завтра утром сделку проведут юридически. Если понадобится, под гарантии моих личных средств.

Ну, уж этого не будет! Ни за что! Униженный Хомченко пустит в ход все рычаги, нажмут на все кнопки. Мамыкин тоже не останется в стороне. Вдвоем они или переубедят бабу, или свергнут ее с президентского «престола». Если понадобится — силой!

Куда девалась слабость и головная боль? Борис Антонович был готов продолжить начатое сражение.

Иван тоже возмутился.

— Значит, мое мнение… моя воля для тебя ничего не значит?

Ольга Сергеевна отлично знала трудный характер своего сына, позаимствованный у отца. Володя тоже был далеко не подарок. Нежности не признавал, считал ее сентиментальным сюсюканьем, грубости — тем более, замыкался в себе, молчал. Единственное воздействие — беседа двух равноправных партнеров.

Мать — равноправный партнер? Смешно даже подумать! Но судя по возмущенному выражению лица Ванюши, без этого не обойтись.

— Прости, Иван, но в данном случае — ничего. Мало того, я немедленно отдам приказ о проведении полного аудита центральной площадки, всех филиалов, супермаркетов и складов. После закрытия магазинов все будет опечатано.

Это уже, если не нокаут, то удар в солнечное сплетение. Аудиторы выявят такие нарушения — вся компания вздрогнет. А если доберутся до самопала и пакетиков — вообще абзац.

Хомченко остановился напротив Кирсановой, вонзил в ее лицо испепеляющий взгляд.Подумать только, эта баба, эта нечисть разгадала все его лазейки! Но так просто он не сдастся — есть еще всемогущий Мама, друзья в прокуратуре и в службе безопасности. Да и сам он далеко не слабак, съумеет постоять за себя!

— Виноват, но я не уполномочен исполнять такие решения, принятые единолично.

Пора вводить в «игру» охрану, то бишь боевиков. Словами эту «императрицу» не переубедить.

Борис Антонович достал из внутреннего кармана пиджака мобильник, но «разбудить» его не успел — запищал сотовик в сумочке Кирсановой.

— Слушаю?… Да… Все прошло удачно?…Отлично… Спасибо!

Непонятный набор слов. Что прошло удачно, за что она поблагодарила, не связано ли это с острым разговором в кабинете? Вызывать боевиков преждевременно, сначала нужно разобраться в новой ситуации.

Отложив мобильник, Кирсанова повернулась к Хомченко.

— И что это означает, Борис Антонович?

Самообладанию женщины можно позавидовать. Держится с достоинством, говорит спокойно, без взрывчатых эмоций. На подобии диктора на телевидении.

— Это значит, что я блокирую ваши решения.

— Каким образом?

— Если понадобится — силой.

Хомченко ожидал испуга — ничего подобного не увидел.

— Рабочий день кончается, поэтому приказ о вашем увольнении будет подписан завтра. Ищите себе новое место работы. Я обязательно проинформирую коллег в других фирмах и компаниях о вашем несносном характере и недопустимых для чиновника поступках.

— Не все так просто, госпожа Кирсанова, — усмехнулся Хомченко, снова достав мобильник. — Я еще в седле и вам не удастся выбить его из-под меня.

Впервые за время беседы на губах женщины появилась улыбка. Презрительная и уверенная, насмешливая и победоносная.

— Посмотрим… Все очень просто, господин бывший сотрудник «Империи». Бывает, что я подолгу сплю, но бывает — просыпаюсь. Как тогда, после комы. Назовем сегодняшнее пробуждением номер два. Внешняя и внутренняя охрана уже заменена. Не беспокойтесь, вас выпустят по старому пропуску. Строго от офиса до проходной, без права захода в темные углы, которых здесь развелось непозволительное множество.

Это уже не поражение — разгром! Сомнительно, что друзья из прокуратуры решатся лезть в это пригоревшее варево. Остается единственная надежда на изворотливого Мамыкина. Да и тот не станет помогать безвозмездно, потребует оплаты его стараний. Нет, не потребует! Спасая подельника, он спасает себя. Ведь они одной веревкой связаны, из одной посудины питаются.

А пока — подчиниться, принять условия капитуляции.

Ольга Сергеевна при жизни первого мужа не особенно жаловала его бизнес, офис компании навещала неохотно, только при крайней необходимости. Собрания акционеров, торжества, связанные с юбилеями или с очередными успехами. А после выхода из комы в офисе вообще не появлялась, доверив свои права и обязанности Хомченко.