Дэвид Солой - Каков есть мужчина

• Название: Каков есть мужчина
• Автор: Дэвид Солой
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-090115-9

Девять историй, девять мужчин – один цельный портрет современной жизни.

Европейский ландшафт полон трагикомических взлетов и падений. Бывший военный, избалованный папенькин сынок, университетский профессор, застенчивый студент – каждый из них ищет себя в глобализированном мире, продираясь сквозь липкую вязь бытия, то разочаровываясь в себе, то адаптируясь к окружающему. Солой мастерски проникает в мироустройство человека, раскрывая многогранность нашего бытия.

---

– Останься и поговори со мной. – И смотрит ему в глаза.

– Завтра, – обещает он и высвобождает руку из ее теплых пальцев. – Хорошо? Поговорим завтра.

– Сегодня – это сегодня, – говорит она загадочно, словно произносит поговорку. И кладет руку ему на бедро, он чувствует ее ладонь через джинсы.

– Я устал, – почти умоляет он.

Фердинанд уходит.

– Останься со мной, – повторяет она тихо, лицо ее серьезно, а ладонь перемещается к его паху.

– Пожалуйста, – чуть не плачет он. – Мне жаль, но я устал.

И он уходит вслед за своим другом, по темному коридору, мимо стиральной машины.

– Она тебя хочет, приятель, – говорит ему Фердинанд.

Они сидят за кованым столиком в парке, где по траве расхаживают павлины, время от времени оглашая окрестности криками. Фердинанд, конечно же, имеет в виду хозяйку квартиры.

Саймон нервно курит.

– Давай же, – говорит Фердинанд, – трахни ее.

Мысль о том, что Саймон может это сделать, не приходила ему на ум, и вместо ответа он лишь хмурится.

– Почему нет? – говорит Фердинанд.

Саймон хмурится сильнее и, наконец, выдавливает:

– Ей, наверное, уже сорок.

– И что? – Фердинанд быстро оглядывается, желая убедиться, что рядом нет чужих ушей, и говорит: – Она наверняка знает пару интересных штучек. И, знаешь, она вообще не так уж плоха. Очень красивые ноги. Ты заметил?

Саймон ничего не отвечает.

– Она вполне себе секси, – говорит Фердинанд. – То есть в молодости она, наверно, была огонь.

– Ну, может, в молодости, – бормочет Саймон.

– Кем она была тогда?

Саймон молчит несколько секунд, прежде чем сказать:

– Она говорила, что была почти чемпионкой по плаванию…

– Только формы у нее не соответствовали. Забавно. – Фердинанд улыбается. – Эти пловчихи все без груди. Так почему ты не трахнешь ее?

– А ты почему?

– Она хочет не меня, – говорит Фердинанд с нажимом. – А тебя.

– Она была пьяной.

– Она всегда пьяная.

– Что ты думаешь делать вечером? – спрашивает Саймон.

– Я думаю, ты должен ее трахнуть, – говорит Фердинанд.

– Серьезно…

– Я серьезно…

– Нет, я в смысле, какие планы на вечер?

– Она тебе не нравится? Совсем?

– Нет, – говорит Саймон. – Не вполне.

– Не вполне?

– Нет.

– А по-моему, она что надо, – говорит Фердинанд. – Серьезно. Я думаю, ты должен ее сделать.

Саймон закуривает новую сигарету. Он курит с самого утра, даже больше обычного.

– А знаешь, – говорит Фердинанд, – по бровям женщины можно точно сказать, какой у нее кустик на лобке.

Саймон смеется – смешок вырывается сам собой. И он опять собирается спросить о планах на вечер, но друг его опережает:

– Ты что, совсем не хочешь трахнуться?

Саймон пожимает плечами, сует в рот сигарету и принимается рассматривать черную, жирно крашенную поверхность кованого стола.

– В этом ничего такого, – говорит Фердинанд. – Я просто думаю, ты должен завалить ее. И тебе наверняка понравится, вот и все.

Они сидят молча с минуту, Саймон продолжает изучать кованые извивы стола, а Фердинанд разглядывает людей в парке. Затем он спрашивает:

– Так чем займемся вечером?

Саймон снова обретает голос и предлагает посетить выставку, посвященную Кафке.

– Ну что ж, ладно, – говорит Фердинанд.

Но несмотря на многочасовые поиски, они так и не находят эту выставку и в итоге проводят еще один вечер, слоняясь по историческому центру столицы Старой Европы, запруженному трамваями и туристами.

– Ты правда не хочешь ее? – спрашивает Фердинанд.

Они сидят друг напротив друга на скамьях пивной, среди шквала голосов, литровая кружка пражского светлого перед каждым, и уже порядком набрались.

– Она далеко не дурнушка, – говорит Фердинанд. – Мне даже интересно, какая она без одежды. То есть тебе что – совсем не интересно увидеть ее голой?

Саймон будто не слышит. Он глазеет по сторонам. Но на щеках у него выступает румянец.

Наконец он поворачивается к Фердинанду:

– Я думаю, завтра нам надо поехать дальше, – говорит он. – То есть уехать из Праги.

– Правда? – Фердинанд явно удивлен.

– Ты хочешь остаться?

– Не так чтобы…

– Я – нет, – говорит Саймон.

– Ладно.

– Значит, уезжаем завтра?

– Если хочешь.

Они заглядывают на вокзал – посмотреть расписание. И решают, что их следующей остановкой будет Вена, – Саймона, кажется, интересует тамошнее Kunst[15]. Поезд отходит около десяти утра.

Затем они снова возвращаются на метро, до конечной станции.

Они проходят на кухню, где она курит в своем желтом халатике и ждет их.

Саймон надеялся весь день, что ее муж вернется из Брно и таким образом эта ситуация разрешится сама собой.

Муж не вернулся из Брно.

Она ждет их одна, и они садятся рядом с ней за стол. Саймон едва может смотреть на нее. Как и утром – он испытал испуг, выходя из комнаты, еще не обсохнув после долгого-долгого душа. Тем не менее на этот раз она как будто не проявляет к нему особого интереса. Она говорит с Фердинандом, который, похоже, рад выручить друга в неловкой ситуации и с увлечением болтает с ней, отвлекая внимание от Саймона, который совсем не участвует в разговоре, и примерно через полчаса Фердинанд говорит:

– Что ж, думаю, мы реально устали, да, приятель?

– Да, – говорит Саймон и тут же встает.

Фердинанд тоже встает и говорит:

– Ну, пожалуй, пойдем спать.

Она наливает им еще по рюмке сливовицы и отпускает.

Следующим утром Саймон просыпается и видит, что Фердинанда в комнате нет. Это необычно. Обычно Саймон встает первым. Он прислушивается, пытаясь уловить голоса на кухне или шум душа. Ничего. Только на стене колышется тень от дерева за окном. Он натягивает джинсы и футболку. Наведывается в зловонный туалет с хлипкой дверцей и окошком вентиляции у самого пола, выходящим в коридор без окон, в котором стоит стиральная машина.

Фердинанда он видит на кухне – тот сидит за столом и доедает приготовленную хозяйкой кашу, похожую на кислый йогурт. Саймон не стал бы есть такое даже с джемом. Фердинанд на кухне один.

– Доброе, – говорит он.

– Где она? – спрашивает Саймон.

– Где-то поблизости, – говорит Фердинанд, наворачивая кашу.

– Ты видел ее?

Фердинанд кивает. И делает он это как-то странно.

– Ты рано встал сегодня, да? – спрашивает Саймон.

– Не так чтобы…

– Давно ты тут?

– М-м… – Фердинанд подчищает чайной ложечкой остатки каши и говорит: – С полчаса.

– Кофе есть?

– Она сварила. Посмотри там, на столике.

Саймон подходит к столику и наливает себе кофе. Повернувшись, он вдруг видит что-то на полу. Что-то знакомое, но он никак не может понять, что же это. И только когда он садится за стол, его осеняет – ведь это ее желтый халатик. Ее халатик на кухонном полу.

– Как спалось? – спрашивает Фердинанд.

– Нормально.

– Ты все еще хочешь уехать сегодня? – спрашивает Фердинанд.

– Да, – говорит Саймон.

Ее халатик на кухонном полу.

И вот они снова в поезде, едут в Вену. Едва они выезжают из Праги, Фердинанд засыпает, откинувшись на спинку сиденья, покачиваясь и похрапывая, когда поезд громыхает на переездах, а за окном безмятежно проплывают окраины города. Саймон стоит в коридоре у окна и провожает взглядом последние строения.

Странное чувство потери овладевает им, чувство потери неизвестно чего. Он заходит в купе и садится на свое место.

Он смотрит на друга, спящего напротив, и впервые испытывает к нему что-то вроде зависти. К тому, что он мог бы… С ней… Если Фердинанд захотел… И увидел ее…

Ее халатик на кухонном полу.

Он пробует читать «Послов», и его клонит в сон.

Он откладывает книгу.

Смотрит в окно – и городские окраины исчезают из вида.

Часть 2

Глава 1

Офис, выставочный зал и склад занимают соседние помещения в промышленном комплексе на окраине Лилля, откуда слышно шоссе Е 42. Этой весной Бернар проводит здесь день за днем, работая на дядю Кловиса, который занимается продажей окон. Более унылого места, чем этот офис, представить невозможно – ламинированный пол, запах освежителя воздуха, слегка засаленная мебель.

Среда, пять пятнадцать вечера.

За большими окнами безучастный свет весны и звуки промышленного комплекса. Бернар ждет, когда дядя придет закрываться. Он уже в пиджаке и сидит, разглядывая вещи на подоконнике: рядом с депрессивного вида растением стоит под склонившимся цветком фигурка ангелочка с меланхоличной улыбкой на личике в форме сердечка.

Появляется Кловис и проверяет, все ли шкафы заперты.

– Выше нос, – говорит он, тщетно подбадривая племянника.

И Бернар идет за ним по пустым, пахнущим хлоркой лестницам.

Выйдя на улицу, они садятся в «БМВ», припаркованный, как всегда, у самого входа.

Кловис ни за что не взял бы Бернара, не будь он сыном его сестры. Он считает его туповатым и медлительным – весь в отца, машиниста поезда. Нетребовательным. Склонным глазеть часами на всякую ерунду, вроде капель дождя, текущих по стеклу. Как типично для такого, думает Кловис, вылететь из университета. У Кловиса отношение к университету двойственное. С одной стороны, ему кажется, что это просто такой способ отлынивать несколько лет от работы для папенькиных сынков. Но с другой, там их должны чему-то учить. Ведь кто-то же становится хирургом или адвокатом. Так что, вылететь из университета после двух лет, как Бернар, оставшись ни с чем, представляется Кловису наихудшим вариантом. Непростительной растратой времени.