Юрий Корчевский - Бунтарь. За вольную волю!

• Название: Бунтарь. За вольную волю!
• Автор: Юрий Корчевский
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-091850-8

Новый роман от прославленного мастера жанра! «Драйв, свобода, рок-н-ролл!» – вот девиз Михаила Засекина, поклонника русского рока из Санкт-Петербурга, бунтаря и забияки.

Какую сторону он выберет, угодив в XVII век, в самое начало Смутного времени? С радостью примкнет к крестьянскому войску Ивана Болотникова! Ведь когда еще представится случай безнаказанно побузить, расшатывая устои государства. С повстанцами, бьющимися за «вольную волю», Михаил пройдет сотни верст по Московии, испытает радость побед и горечь поражений.

И только когда в страну придут интервенты-поляки, желая посадить на русский трон королевича Владислава, Михаил поймет, что Родина у него одна и государство – это в первую очередь простые люди, а не правители. Под командованием Дмитрия Пожарского русский воин Засекин выступает в свой новый поход.

---

Болотников называл себя воеводой Дмитрия-царевича, рассылал прелестные письма (воззвания) к людям московским, призывая свергнуть Шуйского и посадить на трон царя истинного, продолжателя рода Рюриковичей. А покамест не идти в ополчение против войска Болотникова.

Сейчас слушали Ивана Исаевича люди простые, судя по одеждам – крестьяне, холопы, ремесленники. И слышали от воеводы Дмитрия то, что хотели, о чём мечтали. Освобождение от налогов, возможность перейти в Юрьев день от одного хозяина к другому, даже о даровании от Дмитрия за заслуги своей земли. А ещё возможность отомстить притеснителям, обидчикам.

«Берите их рухлядь, гоните взашей! А сопротивляться будут, живота лишайте», – взывал Болотников.

Холопам эти слова – как бальзам на душу. И заповеди Христовы враз забыты. У каждого человека внутри тёмная, злобная сущность есть. До поры до времени под спудом законов государства она, под установленным миропорядком, а ещё церковь внушает десять заповедей – не убий, не укради, не прелюбодействуй. А Болотников от имени царевича говорит: можно! Иди, убей, ограбь, жену снасильничай, лишь бы царевич на трон сел, он все грехи отпустит.

И Михаил под очарование велеречивых слов Болотникова попал. Прост с виду предводитель, незаносчив, слова простые и понятные говорит да убедительно. Да ещё какую-то струнку в душе Михаила задел. Рок-музыканты бунтари в душе, а здесь и сейчас в этом бунте поучаствовать самому можно. Да здравствует бунт! За справедливость! Забыл слова – русский бунт, он бессмысленный и беспощадный. Вроде и не подросток уже, а возможность побунтовать увлекла.

– Я пойду, прими в войско! – закричал мужик по соседству.

– И я! Меня возьмите, – закричал второй.

– Всех, кто хочет помочь делу праведному, благому, всех в войско возьму, – поднял руки Болотников. Кто грамоте разумеет – поднимите руки.

Поднялись две руки, помедлив, Михаил тоже поднял.

– Кто грамотен, подойдите.

Михаил через толпу вперёд пробился. Болотников их попросил на крыльцо подняться.

– Сейчас они списки составят и впредь будут вашими десятниками. Все их указания исполнять, как мои. Войско – оно дисциплины требует, иначе мы – сброд!

Так, неожиданно для себя, Михаил стал маленьким начальником. Но вывод сделал – впредь не высовываться без нужды. Толпа народа разделилась на три части, к каждому из писарчуков. Гусиным пером и жидкими чернилами Михаил не писал никогда, с непривычки получалось неряшливо, даже две кляксы поставил. Это не шариковой или гелиевой ручкой писать. Однако и у двух других грамотеев получилось не лучше.

Пока писали, Болотников ушёл, а вернулся со стрелецким полковником. Всё по форме – колпак, кафтан, рубаха, сапоги. Сбоку на ремне сабля, за поясом пистолет внушительных размеров.

– Сейчас Онуфрий, Григорьев сын оружие раздаст согласно спискам.

На небольшую площадку въехали три лошади, тянущие подводы с боевым оружием.

– Первый десяток! Подходи! – громогласно крикнул стрелецкий полковник.

А по спискам у каждого грамотея не десяток получился, а три. Мужиков-то, охочих до участия в бунте, много, а грамотных трое оказалось. Но полковник внимания не обратил. Каждого подходившего спрашивал:

– Чем владеешь?

Сообразно ответам оружие выдавал. Боевое железо, видавшее виды, видимо, трофейное, из арсеналов. Потёртое, со следами зазубрин на лезвиях, но без следов ржавчины. Видимо, в арсенале за оружием следили. Да и то, кто будет выдавать холопу или крестьянину новое оружие, если он им толком пользоваться не умеет. Сабля отечественная стоила новая шестьдесят копеек, сумма немалая. Шведская или дамасская от трёх до двенадцати рублей, деньги для простого люда заоблачные. На три рубля можно деревню купить, с землёй, холопами и скотиной. Люди простого звания брали и оружие попроще – топоры, кистени, железные палицы. Взяв в руки оружие, принимались им размахивать. Стрелецкий полковник с неодобрением заметил:

– Как бы не покалечили или не поубивали друг друга!

Помогавший ему стрелец махнул рукой.

– Один сдуру отрубит себе что-нибудь, другие враз поумнеют.

Михаил получал оружие последним. Что брать, если не владел ничем, кроме «калашникова»?

– Ручница есть? – спросил он.

– А совладаешь?

– Опыт есть, – соврал Михаил.

– Тогда бери и берендейку.

Стрелец глянул на Михаила с уважением. Обращаться с огнестрельным оружием многие не умели, а от звука выстрела закрывали глаза и уши. Что такое берендейка, Михаил не знал. Оказалось, наплечная сумка, где хранился порох, пыжи, пули. Получив ручницу, кремневый пистолет, сунул его за пояс. Ни кобуры, ни сумки для его хранения не полагалось. Сразу сообразив, что скорострельности ему не видать, Михаил попросил кинжал.

– Может, саблю?

– В ногах путаться будет.

Нашёлся кинжал. Ножны простые, деревянные, кожей обтянуты. Зато клинок хорошей стали, а рукоять простая. Не для парадов кинжал, для боя. Михаил в сторону отошёл, начал ручницу в руках вертеть. Тяжела, да и калибр изрядный. Ох, зря на такое оружие напросился. Патронов нет, дульнозарядное, сколько пороха засыпать, да что вначале? Кремневый замок приготовить или порох с пулей в ствол? Это сейчас литературные пособия, Интернет, где мусора много. Но пересилил гордыню, к стрельцу подошёл.

– Подскажи, братец, какова мерка? Из пищали стрелял, правда, давно. Как бы с зарядом пороха не переборщить, а то ствол разорвёт.

– Вопрос правильный. Смотри и запоминай. В берендейке мерка есть. Ею порох отмеришь. Засыпал в ствол, сверху пыж и прибей. Шомпол-то под стволом. – Стрелец говорил и показывал. – Потом пулю, а сверху ещё пыж, не то ручницу наклонишь, а она выкатится. Опосля курок взведи, маленькую щепотку пороха на полку подсыпь, крышечкой прикрой. В дождь не заряжай, порох подмокнет, подведёт. А уж затем пали по команде.

Стрелец ручницу поднял, спуск нажал. Оглушительно бабахнуло, дымом чёрным затянуло. Мужики от неожиданности ахнули, зашумели.

– Тихо! Привыкайте! У ворога нашего, войска московского, не только пищали имеются, а и пушки. Во много раз сильнее грохочут.

Один из селян спросил:

– Громом убивают?

– Эх ты, лапотник! Из пушки дроб каменный летит, або ядро. Как грохот услышал, быстро прячься, скажем – за дерево, уцелеешь тогда.

– Страсти-то какие! – перекрестился мужик.

Похоже, селянин пожалел, что записался в ополчение. Но Болотников опытен был, хитёр. На площадь вынесли два дымящихся котла.

– Подходи, налетай! Шулюм и каша, дабы порты не спадали.

Засуетились мужики. Ложки, у кого деревянные, у кого оловянные, почти у всех есть. С мисками, плошками плохо. Если вокруг малого котла в кружок сесть, можно и по очереди хлебать, то с большим так не получится. Но и миски принесли. Радости не было предела. Сначала шулюм бараний похлебали, пока не остыл, потом за гречневую кашу, сдобренную конопляным маслом, принялись. Тишина, только чавкание раздаётся.

Мясо ели редко, не каждую неделю, а то и месяц. Поэтому сытное мясное угощение склонило чашу весов колеблющихся на сторону Болотникова. Над новобранцами поставили сотника, и теперь десятники подчинялись ему. Сотник Твердила Фомин ещё вчера был десятником в стрелецком полку, внезапному возвышению был рад до чрезвычайности. Для начала познакомился с десятниками. К Михаилу сразу вопросы:

– Ты Засекиным кем приходишься?

Кто такие Засекины, Михаил не знал, но на голубом глазу ответил:

– Дальние родственники.

– То-то я смотрю – грамотный, одёжа нехолопская.

Немного позже Михаил узнал, что братья Засекины – князья, и сразу прикусил язык. Однофамилец просто. А вот одежду следует сменить, отличается он от всех – джинсы, футболка, кроссовки. Обычный прикид молодого горожанина.

– На сегодня велено отдыхать, утром выступаем.

Михаил не стал интересоваться куда. В любой армии подчинённые вопросов начальству не задают, приказы исполняют. Утром, после молитвы, кулеш, и войско выступило в поход. Впереди казаки конно, за ними стрельцы. У части стрельцов бердыши и сабли, у большей половины – пищали на плечах. За стрельцами ополчение нестройной колонной, а уж за ними обоз. Обоз на полверсты растянулся – провизия, взятое на меч барахло, женщины. А ещё в обозе несколько пушек на подводах. Пушки по обыкновению тех лет не на колёсном ходу, на деревянной станине, на подводах. Там же бочонки с порохом, ядра. Артиллерию пушкари сопровождают. Стрельцы и пушки – главная ударная сила войска Болотникова. Стрельцы обучены, командиры опытны, Болотников на них надеялся, и надежды эти в дальнейшем оправдались.

Насколько понял Михаил, войско двигалось на север, к Москве. И Лжедмитрий, и Шуйский, и Болотников понимали – в чьих руках Москва, тот правит царством Московским. Велико царство, изрядно в нём богатств, а порядка нет, одно слово – Смута.

Шли до полудня. Потом впереди шум, крики. Оказалось, вошли в село. Селяне под руководством поместных дворян оказали сопротивление. Казаки конные быстро расправились с селянами, кинулись грабить зажиточные избы. Воинство Болотникова жалованье не получало, жили грабежами. Особенно преуспели в этом казаки. Шли в авангарде, в населённые пункты врывались первыми, и наиболее ценные трофеи доставались им. У каждого казака перемётные сумы полны добром – ткани, одежда, а в кошелях не только медяки, но и серебришко позвякивает, услаждая слух. Стрельцы недовольны, казаки лишь посмеиваются. А распря и раздор в любом войске – это плохо. Ополченцы вошли в село последними. Ещё на околице Михаил увидел нескольких убитых казаками селян. Зрелище отвратительное – кровь, обезглавленные трупы. С непривычки Михаила затошнило, отвернулся. Ополченцы, войдя в село, кинулись по избам. А дворы-то уже обысканы-ограблены казаками и стрельцами. Ополченцам сущая мелочь досталась – поношенная одежда, ложки да миски. Всё забрали, подчистую. В селе небольшой привал, войску хлеб раздали, копчёную рыбу. Видимо, стрельцы высказали своё неудовольствие казакам, потому что после привала направились уже по разным дорогам.