Франк Тилье - Фантомная память

• Название: Фантомная память
• Автор: Франк Тилье
• Жанр: Триллер
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-389-14812-3

Молодая женщина, задыхаясь, бежит сквозь грозу. На ее ладони вырезано: «Пр вернулся». Она не знает ни какой сейчас день недели, ни какой месяц. Думает, что ее мать жива, а та давно покончила с собой. Люси Энебель, лейтенант полиции, пытается понять, кто эта женщина, что значат слова, вырезанные на ее коже, и откуда у нее на запястьях следы веревки. Ключ к разгадке следует искать в памяти героини, но воспоминания у нее исчезают скорее, чем следы на песке под волной прибоя… Четыре минуты – ровно столько отпущено любому воспоминанию. Потом все стирается.

Впервые на русском триллер Франка Тилье «Фантомная память».

---

– Во всяком случае, у вас прелестные близнецы.

Люси вытаращила глаза:

– Откуда вы знаете?

Манон указала пальцем:

– Так вот же, фотография у вас на брелоке. Как их зовут?

Люси удивилась. Если Манон постоянно все забывает, зачем ей знать их имена? С какой стати?

– Слева Клара, справа Жюльетта.

– И Жюльетта командует?

– Ну, знаете, вы меня огорошили!

– Они сидят рядышком, но, если присмотреться, Жюльетта выставила вперед руку, словно отгораживаясь. Как будто для того, чтобы оттолкнуть сестру назад, показать, что пространство принадлежит ей одной.

Люси немного напряглась. Ей вспомнилось, что Ванденбюш рассказывал о своей пациентке. Как о невероятно собранном, организованном и умном человеке, несмотря на ее амнезию.

– Вы на редкость наблюдательны…

– Это никак не связано с моей болезнью, просто профессиональная деформация. У меня большой научный опыт, а все науки, в частности физика, основаны на наблюдении.

– Знаете, науки и я… Это как предложить жителю Дюнкерка безалкогольного пива.

– Когда вы улыбаетесь, у вас прекрасные глаза. Я всегда надеялась, что сумею запоминать приятные для себя образы, что благодаря силе воли смогу побороть эту крошечную, всего несколько миллиметров, дисфункцию в моем мозгу. Я думаю, что после моего… моей… – Манон бессознательно коснулась рукой горла. – После того, что со мной случилось, мне пришлось столько всего запоминать. Звуки, голоса, интонации после бесконечных усилий иногда возвращаются, но образы – никогда. Черная дыра. Вы понимаете?

– Конечно. А что, например, у вас останется от сегодняшнего вечера? От того, что мы с вами сейчас переживаем?

– Увы, но о вас у меня не сохранится никакого воспоминания. Если мы расстанемся хоть на несколько минут, а потом снова встретимся, у меня будет ощущение, будто я вижу вас впервые. Я уже не помню, как у нас начался этот разговор. О чем мы говорили? Зачем? И куда мы едем? Скоро я забуду, что у вас есть близнецы и чем вы занимаетесь. По крайней мере, до тех пор, пока не справлюсь в органайзере… Фиксировать. Мне необходимо все фиксировать и выучивать. Это единственный способ. Единственный.

– А после того, как вы туда заглянете?

– Тогда я буду знать. Но это не вызовет у меня никаких ощущений, никаких эмоций, ничего. Примерно как если бы я вдруг узнала, что Берлин – столица Германии. Процессуальная память, только и всего. «Механический мозг». Мне жаль. По-честному, очень жаль.

Люси с нежностью посмотрела на нее:

– Не огорчайтесь. Я-то буду помнить… А это самое главное…

Манон прикрыла глаза, вздохнула и снова взглянула на Люси:

– Иногда меня разбирает злость на моего брата Фредерика, или же я начинаю хохотать и вынуждена спрашивать у него: «Но… почему я на тебя разозлилась? Отчего я так счастлива? Почему я плачу? Объясни, Фредерик, объясни мне!» Я знаю, что иногда он возит меня в Кан повидать маму, но я не помню наших встреч, я не понимаю, состарилась ли она, как изменились ее черты и рада ли она мне… Кроме того, я не знаю, какое произвожу впечатление. Растерянной? Сбитой с толку? Несчастной? Как можно будет в общих чертах описать мою жизнь, когда я умру? Что я оставлю в наследство…

Явно взволнованная, Манон умолкла.

– Мне бы так хотелось родить, я обожаю детей больше всего на свете. Но разве можно быть матерью, если, придя за ребенком в школу, ты не узнаешь его среди других детей? Не вспомнишь ни цвета его глаз, ни его голоса?

Люси слушала ее, тронутая подобной искренностью. Манон указала на органайзер:

– Невозможно зафиксировать в «N-Tech» свои чувства: ни радость, ни слезы, ни пережитые эмоции. Одну только процессуальную информацию. Холодные, безликие слова, лишенные всякого смысла. Амнезия – это приговор: жить в одиночестве и… умереть в одиночестве. От сегодняшнего вечера я сохраню лишь то, что зафиксировано и записано здесь. Главные факты я выучу наизусть, так что даже смогу составить из них что-то наподобие слепого воспоминания, лишенного образа. Как если бы я зазубрила номера телефонов или номерные знаки автомобилей.

– Или что Берлин – столица Германии…

Манон кивнула:

– Все связано с воспоминаниями. Именно они заставляют нас плакать во время похорон, и благодаря им наше сердце бьется сильнее, когда мы входим в детскую…

Она посмотрела на Люси, ее голубые глаза застилали слезы.

– Девушка…

– Не девушка… Люси. Меня зовут Люси Энебель…

– Люси, вы осознаете, что я вынуждена производить отбор того, что хочу запомнить? События, ежедневные факты. Вы об этом даже не задумываетесь, ведь от вас это не требует никаких усилий! Выучить, какой сейчас год, что ураган убил сотни тысяч людей, что на Ближнем Востоке идет война или что теперь существуют устройства для записи видеодисков. Повторять, непрестанно повторять, чтобы не забыть, чтобы не выглядеть идиоткой или невеждой. Мне пришлось даже выучить причину, по которой я потеряла память! Выучить, что со мной случилось! Если я не записываю, не повторяю каждую мелочь по сотне раз, все исчезает… – Несмотря на горечь своих слов, Манон сумела изобразить улыбку и спросила: – Я ведь вам это уже говорила?

– Нет-нет, успокойтесь, впервые слышу.

– Но уж точно не в последний раз. Если вы заметите, что я повторяюсь, как заезженная пластинка, тотчас останавливайте меня. Для меня нет ничего хуже, чем… Ну, вы же понимаете?

– Да, понимаю и сразу вам скажу. Вы можете мне доверять. Обычно я говорю, что думаю.

– Скажите, вы можете мне дать ваш адрес и номер телефона? Разумеется, если их у меня еще нет…

Люси протянула ей визитную карточку, которую Манон аккуратно убрала в футляр органайзера. Они молчали, погруженные в свои мысли, пока не прибыли на место. Эм. Автомобиль углубился в улицу без жилых домов, лишенную всякого освещения. В конце виднелась темная неподвижная масса. Дом с привидениями. Кирпичное чудище с изломанными очертаниями.

3:45.

Мотор выключен. Фонарь в руке. Люси пожалела, что не прихватила свой «зиг-зауэр». Подумать только, ведь поначалу речь шла лишь о том, чтобы составить протокол в пятидесяти метрах от ее собственного дома! Редкостное умение влипнуть! Драки не на жизнь, а на смерть, рискованные операции вечно выпадали на ее долю!

Она понимала, что должна вызвать для подкрепления патруль. Правило номер один: всегда работать с напарником. Но она решила поехать сюда одна. Не оставалось времени.

– Вы готовы снова пойти на грозу? – спросила Люси, проверяя, хорошо ли работает лампочка в ее фонаре.

– Разве мы это уже делали вместе? – удивилась Манон, оторвавшись от органайзера.

– Вместе нет, скорей порознь. Знаете, как туда войти?

Манон указала пальцем:

– В юности мы обходили дом, потом сзади залезали на навес дворика. Тогда двери и окна первого этажа были заколочены. Думаю, и сейчас тоже.

Люси заметила блеск в глазах молодой женщины.

– Забавно снова вернуться сюда, – призналась Манон. – Столько воспоминаний… Вам должно показаться странным, что я помню детали своей юности и не знаю, что делала три минуты назад, да?

– По правде говоря, нет. Доктор Ванденбюш попытался мне объяснить… разные типы памяти… Мне кажется, я примерно поняла.

Люси взялась за дверную ручку:

– О’кей! Посидите пару минут в машине, я сначала проверю.

– Для меня это слишком долго! Я пойду с вами.

– Какая же вы упрямая!.. Ладно, тогда возьмите мою накидку! И все время оставайтесь у меня за спиной! Если с вами что-то случится, я могу потерять работу.

Манон убрала органайзер в герметичный футляр, который засунула во внутренний карман куртки, и только после этого надела накидку. Люси до самого верха застегнула молнию на куртке.

– А теперь вперед!

– Подождите, вы не взяли ни резиновые перчатки, ни маски, ни шапочки! А вдруг мы сейчас окажемся на месте преступления? Мы не должны оставлять там волосы, ворсинки, отпечатки пальцев!

– Из вас бы вышел отличный полицейский. Похоже, вы разбираетесь в нашем деле.

– После смерти сестры я всерьез занималась этим вопросом.

– Не беспокойтесь. Здесь нам не понадобятся ни перчатки, ни стерильные халаты. То есть я надеюсь! Пошли! Вперед!

Стоило им закрыть дверцы машины, на них обрушились ветер и дождь. Они шли пригнувшись, пока не достигли изъеденной лишайником задней стены участка. Обе с трудом перелезли через нее и оказались в саду, представляющем собой вместилище смрадной грязи. Люси подняла голову и взглянула на дом. Сквозь потоки воды луч ее фонаря высветил ели, крыльцо, высоченные стены.

Пока они шли в сторону дворика, ни одна из них не заметила неподвижную тень, которая следила за ними через разбитое окно верхнего этажа.

Силуэт бесшумно отступил вглубь дома.

3:50.

Молодые женщины пробежали вдоль фасада. Теперь они дышали в такт, словно представляли собой единый организм. Одна принялась толкать, другая тянуть, помогая друг другу взобраться на стену. Скривившись от боли – чертова голень, – Люси вооружилась толстой веткой, которая валялась на крыше, и, соблюдая все предосторожности, первая проникла внутрь дома. А ведь всего несколько часов назад она преспокойно лежала на диване в своей квартире, рядом с дочками…