Мари Бреннан - Естественная история драконов: Мемуары леди Трент

• Название: Естественная история драконов: Мемуары леди Трент
• Автор: Мари Бреннан
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-105706-0

Дорогой читатель! Считаем своим долгом предупредить вас, что чтение данной книги – занятие отнюдь не для слабонервных. По крайней мере, в той же степени, как и изучение самих драконов. С другой стороны, автор убежден, что подобные исследования сулят награду, с которой вряд ли сможет сравниться любая другая: даже краткий миг, с риском для жизни проведенный рядом с драконом, – это восторг, испытав который хоть раз в жизни, вы уже не сможете его забыть. А уж на мнение Изабеллы, леди Трент, в этом вполне можно положиться: весь мир от Ширландии и до самых отдаленных пределов Эриги знает ее как выдающегося натуралиста и самого известного драконоведа, выведшего исследование драконов из туманных дебрей мифологии и непонимания под ясный свет современной науки. Но до того как стать знаменитым ученым, леди Трент была всего лишь начитанной молодой женщиной, чья страсть к наукам, естествознанию и, разумеется, драконам, бросили вызов тягостному течению ее дней. И сейчас перед вами, пользуясь ее собственными словами, истинная история об изысканиях пытливого ума, который рисковал своей репутацией, перспективами и хрупкой человеческой плотью, дабы удовлетворить научное любопытство, о поисках настоящей любви и счастья вопреки собственной эксцентричности, и, разумеется, о захватывающей экспедиции в опасные горы Выштраны, во время которой леди Трент сделала первое из множества исторических открытий, навсегда изменивших мир.

---

Отец кивнул.

– О, я слежу за своей библиотекой внимательнее, чем ты думаешь. Вначале каталог, заботливо раскрытый на нужной странице, затем одна из книг собирает куда меньше пыли, чем остальные. Твою мать это навело бы на мысль, что горничную нужно немедленно выгнать взашей, но я не возражаю против пыли. Особенно если эта пыль предупреждает меня о тайных деяниях дочери.

При этих словах глаза мои отчего-то наполнились слезами, как будто шарить тайком в отцовской библиотеке было еще худшим прегрешением, чем эскапада с волкодраком. К огорчениям мама́ мне было не привыкать, но разочарование отца оказалось невыносимым.

– Простите, папа́.

Пауза затянулась. Я просто сгорала от стыда, представляя себе, сколько служанок и горничных подслушивают сейчас под дверью.

Наконец папа́ выпрямился и взглянул мне в глаза.

– Я должен думать о твоем будущем, Изабелла, – сказал он. – И ты сама – тоже. Ты не навсегда останешься девочкой. Через несколько лет мы должны будем подыскать тебе мужа, а это будет очень нелегко, если ты продолжишь навлекать на себя всевозможные беды. Понимаешь?

Ни одному джентльмену не нужна жена, сплошь покрытая шрамами, полученными в столкновениях с опасными зверями. Ни один джентльмен не возьмет в жены женщину, которая станет позором для него. Ни один джентльмен не женится на мне, если я буду продолжать в том же духе…

В порыве отчаянной непокорности мне захотелось сказать отцу, что лучше я проживу всю жизнь в старых девах, и будь оно все проклято. (Да, именно в таких выражениях и подумала – по-вашему, четырнадцатилетние девочки никогда в жизни не слышали, как ругаются мужчины?) Мне велели отказаться от того, что я любила всей душой. Почему я должна отказываться от всего этого ради какого-то мужчины, который взвалит на меня ведение хозяйства и прочие материи, скучные и пресные, как овсянка?

Но я была не настолько лишена здравого смысла, чтобы не понять: моя непокорность не принесет радости ни мне, ни кому-либо еще. Просто потому, что так уж устроен мир.

По крайней мере, так казалось мне в почтенном мудром возрасте четырнадцати лет.

Поэтому я сжала губы, собралась с силами… Раненое плечо под бинтами отозвалось внезапной болью.

– Да, папа́, – ответила я. – Я понимаю.

Глава 3 Серые годы – Лошади и рисование – Мой Сезон и шесть имен – Королевский зверинец – Неловкая беседа в оном – Перспективы дружбы – Сезон продолжается – Еще одна неловкая беседа с хорошими результатами

Избавлю вас от длинного описания двух следующих лет. Довольно будет сказать, что с тех пор я называла их не иначе, как «серые годы»: старания, вопреки всем моим истинным склонностям, стать приличной молодой женщиной вытянули из моей жизни почти все краски.

Мои коллекции разных разностей из мира природы канули в прошлое, вываленные наземь посреди небольшого леса за нашей усадьбой. Каллиграфически написанные карточки, которыми я снабжала свои находки, были с великой помпой преданы огню. Больше я не приносила в дом ничего грязнее случайно сорванного в саду цветка.

Остался только Изумрудик, спрятанный так, что мама́ ни за что не смогла бы найти его. Заставить себя отречься от этого сокровища было выше моих сил.

Но я солгу, если буду делать вид, будто полностью оставила все свои увлечения. Приемлемым увлечением, в отличие от драконов, считались лошади, и я, за компанию с Амандой Льюис, переключила внимание на них. У них не было крыльев (этого недостатка я не смогла простить им до сих пор), но за эти два года я узнала о них очень многое: различные породы и их признаки; масти и схемы окраса; различные аллюры – естественные и вырабатываемые дрессировкой… При помощи шифра, который не могла прочесть мама́, я вела пространные дневники, отмечая в них тысячи деталей лошадиной природы – от внешнего вида до походки, повадок и так далее.

Косвенным образом лошади привели меня к новому и неожиданному источнику удовольствия. Пока заживало мое плечо – и еще долгое время после – я считалась слишком слабой для верховой езды, но не могла дни напролет проводить в доме. Поэтому в погожие дни я приказывала слугам установить кресло у лошадиного загона и садилась рисовать.

Я часто слышу любезные и совершенно необоснованные похвалы моему «таланту художника». На самом деле у меня нет и никогда не было никакого таланта. Если бы хоть некоторые из моих юношеских рисунков сохранились, я предъявила бы их в доказательство – они были так же неуклюжи, как работы любого начинающего рисовальщика. Но рисование было одним из немногих достойных юной леди занятий, доставлявших мне удовольствие, а я в высшей степени упряма. Благодаря упрямству и множеству практики, я постигла законы перспективы и светотени и научилась передавать то, что вижу, углем или карандашом. Эндрю, соскучившись от такого поворота событий, на время забросил меня, но я смогла уговорить его сообщать мне, когда ветеринар прибудет лечить травмы или принимать роды у лошадей, и таким образом изучала анатомию. Мама́, успокоившись на том, что я нашла себе хоть какое-то занятие, приличествующее юной леди, закрывала глаза на эти экскурсии.

В то время все это казалось жалкой заменой моим великим приключениям, закончившимся, как я полагала, навсегда. Теперь, с высоты прожитых лет, я благодарна тем серым годам за принесенные ими плоды. Они отточили мой глаз и приучили меня описывать то, что вижу, а эти две вещи лежат в основе всего, чего я достигла с тех пор.

Однако, при всем при том, то были два крайне скучных, томительных года.

Конец им настал в день моего шестнадцатилетия, официального превращения из «девочки» в «юную женщину». Вслед за этим мама́ начала хлопотать о моем будущем – точнее сказать, привела в действие планы, составлявшиеся с момента моего рождения. Ее амбиции насчет моего замужества были грандиозны: единственной дочери сэра Дэниэла Эндмора не пристало становиться женой провинциального джентльмена из Тамшира, но следовало отправиться в Фальчестер и выйти в свет, что позволило бы привлечь внимание жениха из высшего общества.

Вытерпеть эти муки мирно было бы уже свыше моих сил, если бы не неожиданный разговор с отцом, состоявшийся незадолго до того, как меня утащили в Фальчестер.

Разговор произошел в его кабинете, и я с трудом отводила взгляд от полок с моими старыми запретными друзьями. Откинувшись на спинку кресла, отец сцепил пальцы перед собой.

– Изабелла, – начал он, – я вовсе не намерен препятствовать твоему счастью.

– Я знаю, папа́, – ответила я, изображая воплощение дочерней покорности.

Возможно, уголки его рта и впрямь дрогнули в улыбке за густой бородой, а, может, мне это просто почудилось.

– Ты справилась превосходно, Изабелла, – продолжал он, постукивая указательными пальцами один о другой. – В самом деле, твое поведение достойно всяческих похвал. Однако я вполне понимаю, как нелегко дались тебе эти годы.

На это я промолчала, не имея ответа, приличествующего леди. Отцовское одобрение было мне слишком дорого, чтобы отметать его единым махом.

После некоторой паузы он сказал:

– В наши дни свахи вышли из моды. Похоже, теперь мы считаем, что справимся лучше без помощи профессионалок. Но я взял на себя смелость заплатить одной из них за составление небольшого списка, который ты найдешь на ближнем к тебе краю стола.

Заинтригованная, я отыскала лист бумаги и, развернув его, обнаружила список из шести фамилий.

– Мужа, готового оплатить библиотеку для жены-книгочейки, не так-то легко найти: большинство сочтет это бессмысленной тратой денег. Однако ты вполне можешь найти жениха, готового разделить с тобой собственную библиотеку. Все джентльмены, перечисленные в этом списке – ученые-любители, владельцы богатых собраний книг, – глаза папа́ блеснули из-под бровей, морщинки вокруг них дрогнули. – Из достоверных источников известно: те, чьи фамилии я подчеркнул, владеют и экземплярами «Естественной истории драконов».

Два года я запрещала себе вспоминать это название, и, думаю, оно поразило меня примерно с той же силой, что и встреча с предметом первой девичьей любви после многих лет разлуки. Пожалуй, в тот миг я поняла Аманду и ее страсть к захватывающим романам.

Прежде чем мне удалось найти нужные слова, папа́ продолжил:

– Помочь завоевать кого-либо из них я не могу – это дело твое и твоей матери, которая отнюдь не скажет мне «спасибо» за вмешательство. Но кандидаты эти во всех отношениях достойные, и, если тебе удастся завлечь в свои силки любого из них, заранее обещаю свое согласие.

Он поднялся с кресла как раз вовремя, чтобы подхватить меня: рассмеявшись от счастья, я обогнула стол и бросилась ему на шею. После беседы в моей гостиной я разжаловала отца из мелких языческих божков в благожелательные огры, но, судя по всему, усилия двух последних лет не пропали даром.

Шесть имен и шесть фамилий… Безусловно, одна из них принесет мне счастье!