Лев Симкин - Его повесили на площади Победы. Архивная драма

• Название: Его повесили на площади Победы. Архивная драма
• Автор: Лев Симкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-107163-9

Когда начался Холокост? Кто разжег костер Всесожжения? Автор книги дает на эти вопросы вполне определенные ответы: массовое уничтожение евреев за то, что они родились евреями, началось летом 1941 года после вторжения нацистской Германии в Советский Союз, у истоков геноцида стоял обергруппенфюрер СС, генерал войск СС и полиции, высший фюрер СС и полиции на юге, а позднее и на севере России Фридрих Еккельн, ставший палачом Бабьего Яра и Рижского гетто. Это один из величайших злодеев великой войны, о котором до сих пор мало что известно. Автору пришлось по крупицам собирать сведения в архивах. К рассекреченным материалам Рижского процесса 1946 года, по приговору которого Еккельн был повешен, добавились материалы из американских и германских документальных хранилищ.

По ходу повествования автор приводит драматические истории, порой косвенно относящиеся к центральному персонажу книги. Так в ней оказались рассказы о судьбе митрополита, создателя Псковской православной миссии, в чьем убийстве обвинялся Еккельн, о спасенной одним из его соратников девушке из Рижского гетто, о незаконнорожденной дочери палача, о чудовищном нацистском проекте “Лебенсборн”. Перед нами “архивная драма”, удивительным образом являющая ничем не ретушированный ужас произошедшего.

---

В гвардию фюрера стремились юные нацисты, завораживала черная форма с кавалерийскими сапогами, значки с черепом. В СС был строжайший отбор. Условия приема: рост не меньше 170 сантиметров и возраст не моложе 23 лет. Низшие чины должны были предоставить справку о том, что их предки с 1800 года не имели примеси неарийской крови, для офицеров – с 1750 года. Требование расовой чистоты распространялось также и на жен эсэсовцев. Так что если Еккельн не придумал еврейство Хирша, то, будучи женатым на его дочери, не смог бы вступить в СС. К тому же практически все члены СС окончили среднюю школу, 41 % офицеров СС – университеты, притом что тогда только 2 % немцев имело высшее образование.

Правда, к “старым бойцам” – ветеранам Первой мировой войны – требования были помягче. Расчет Гиммлера оправдался: в СС пришли закаленные в боях фронтовики, они помогли укрепить СС изнутри. Еккельн к тому же считался ветераном нацистского движения.

Его деятельность была оценена по заслугам. В 1932 году Еккельна избрали депутатом рейхстага от Восточного Ганновера. И чины пошли. В 1930 году он был произведен в штурмбанфюреры СС (соответствует майору) и назначен командиром 12-го штандарта СС в Ганновере, а в 1933 году он уже группенфюрер СС (соответствует генерал-лейтенанту) и фюрер группы СС “Северо-Запад” (Брауншвейг). В 1936 году возглавил оберабшнит СС “Центр” и был произведен в обергруппенфюреры (генерал-полковник) – второе по значимости в иерархии СС звание, на первом месте Гиммлер в чине рейхсфюрера. Выше мог быть только оберстгруппенфюрер, но тогда это звание еще никто не носил, да и позже его получили только четверо. Всего за время существования Третьего рейха звание обергруппенфюрера носили 102 человека.

В июле 1940 года его перевели на аналогичный пост в оберабшнит СС “Запад” в Дюссельдорфе. И при этом Еккельн имел наглость называть свою карьеру в СС заурядной (в письме на имя начальника Главного управления кадров СС обергруппенфюрера СС Максимилиана Герфа от 25 ноября 1944 года).

Его карьерному росту помогли хорошие отношения с Куртом Далюге, будущим палачом Лидице. Тому покровительствовал лично фюрер, Далюге завоевал его покровительство в том же 1931 году, сыграв ключевую роль в подавлении мятежа берлинских штурмовиков. Тогда Гитлер, решив добиваться власти законными методами, попросил штурмовиков воздержаться от уличных сражений: “Я понимаю ваши страдания и гнев, но вы не должны браться за оружие”. Штурмовики в Берлине расценили это обращение как измену революционным принципам партии, а оберстфюрер СА Вальтер Стеннес и вовсе отказался выполнить приказ фюрера. Предпринятую им попытку восстания внутри нацистской партии пресек Курт Далюге. Фраза из адресованного Далюге благодарственного письма Гитлера: “Эсэсовец! Твоя честь – в верности” – стала прообразом для девиза СС “Моя честь – это верность” (“Meine Ehre heißt Treue”). По приказу Гиммлера эти слова были выбиты на пряжках эсэсовских ремней.

Энергичные люди

“Далюге – человек с болезненным тщеславием, который не останавливался ни перед какими средствами интриг и лжи, чтобы достигнуть своей цели. – Это уже из собственноручных показаний группенфюрера СС Бруно Штреккенбаха от 2 февраля 1948 года. Как я уже упоминал, Штреккенбах за семь лет, проведенных в советской тюрьме в ожидании суда, написал не одну характеристику на своих бывших коллег. – Окружение боялось его за сильные порывы гнева и делало все, чтобы исполнить любые его желания. Во время общения с ним у меня сложилось впечатление, что я имею дело с патологически жестоким человеком”. Возможно, эти качества сближали его с Еккельном.

Признаюсь, поначалу, копаясь в немецких архивных документах, я надеялся найти в личных делах высокопоставленных эсэсовцев характеристики типа тех, что в фильме “Семнадцать мгновений весны”: характер нордический и прочее. Но таковые в личном деле Еккельна, как и в других, не обнаружились. И “беспощаден к врагам рейха” тоже ни разу не встретилось. Потом только понял, что последнее – всего лишь калька выражения первых лет советской власти “беспощаден к врагам революции”. Все это плод фантазии Юлиана Семенова, основанный на советских характеристиках. Как и остальное, взаимоотношения нацистов в романе и сценарии фильма взяты из советских коридоров власти, скопированы с нравов ЦК КПСС и КГБ. Не говоря уже о том, что система документооборота в Третьем рейхе отличалась от советской.

Показания Штреккенбаха на следствии куда точнее и интереснее, чем могли бы быть формальные характеристики. В числе охарактеризованных им эсэсовских бонз есть и персонажи “Семнадцати мгновений”. Вот, к примеру, его слова о начальнике IV отдела РСХА (гестапо) Мюллере: “Он был фанатическим работником, правда, очень ограничен. Знал хорошо лишь свою службу. Строг по отношению к себе и другим. Имеет очень хорошую память… Бесцеремонен. Причисляет себя к влиятельнейшим лицам, кем и является”.

Но, естественно, прежде всего меня интересовало мнение Штреккенбаха о Еккельне: “Энергичный человек, который беспощадно проводил в жизнь как свои, так и полученные им приказы, а также высказывал свое мнение вышестоящим инстанциям”. И еще – “приказы, полученные сверху, исполнял безоговорочно, но их открыто обсуждал”.

Гиммлер ценил Еккельна за самостоятельность. Как рассказал мне немецкий историк Холокоста Юрген Маутхаус, рейхсфюрер много времени уделял подбору кадров, едва ли не ежедневно изучал личные дела подчиненных. Инициатива в его аппарате приветствовалась. К примеру, Гейдрих в 1941 году в одной из директив рекомендовал карателям избегать бюрокрократического вмешательства, с готовностью принимать на себя ответственность. Они вовсе не слепо выполняли приказы и были отнюдь не винтиками страшной машины, каким, скажем, выглядит Эйхман в портрете пера Арендт. Вообще-то это он сам еще до появления адвоката избрал такую тактику защиты – изобразить себя как простого бюрократа, а когда адвокат появился – спустя четыре месяца после ареста – просил того продолжать его тактику.

Так что Гиммлер выбрал Еккельна не за одну только преданность, хотя, конечно, и за преданность тоже, основанную на том, что без партии и СС тот никем бы не стал. Рейхсфюрер обладал даром привязывать к себе неудачников, ставших жертвами семейных трагедий, мировой войны, экономического кризиса. Именно в них был сосредоточен особо кровожадный криминальный потенциал. Американский историк Майкл Манн изучил биографические данные 1,5 тысячи наиболее известных эсэсовцев – военных преступников, оказалось, что многие пришли к нацизму вследствие жизненных неудач. 16 % пережили до 19 лет психологическую травму, в том числе смерть родителей, от потери работы пострадало 24 %.

Психология зла – 4

– Можно вывести два психологических типа – убийца-бюрократ и убийца-исполнитель (пусть и обладающий высоким постом). Нацизм не мог обойтись без обоих, но разница между ними есть, и немалая. В Эйхмане не было ничего от вурдалака, зато немало от чиновника, с кем все мы регулярно сталкиваемся, – потому-то к нему и применим образ банальности зла. На месте Эйхмана, который сам никого не убил, мог оказаться любой другой, ну или едва ли не любой. На месте Еккельна любой оказаться бы не мог.

– Но и таких, как Эйхман, “убийц за письменными столами”, было немало. Но они, отнимая у евреев имущество, составляя планы движения поездов к лагерям смерти, все же не видели своих жертв, кровью которых была залита форма Еккельна. Тот же Эйхман инспектировал Освенцим и Треблинку, для него в Минске устроили показательный расстрел евреев, но сам он никого не убивал. “На мне много вины, я это знаю, господин капитан, – говорил он на допросе. – Но… я никогда не убил ни одного еврея. И я никогда не давал приказа убить еврея”. На судебном процессе Эйхман рассказал, как, оказавшись на “акции”, смог пробыть там всего несколько минут, пока его не вывернуло в кустах наизнанку.

Против “религиозного дурмана”

“…Эсэсовцы были против церкви, в частности против Католической церкви” (из протокола допроса Еккельна). Объяснялось это не только политикой партии, подозрительной к иудеохристианству, но часто и личными мотивами. Соратник Еккельна по партии и коллега по палаческому ремеслу комендант Освенцима Рудольф Хёсс в своих мемуарах рассказал, что его отец хотел, чтобы сын стал католическим священником. Однако он разочаровался в церкви в 13-летнем возрасте, заподозрив, что исповедовавший его священник нарушил тайну исповеди. Отец Эйхмана, между прочим, был пресвитером евангелической общины в Линце.

Сам Еккельн воспитывался в евангелической вере, дед его, как уже говорилось, был пастором. В какой момент пасторский внук отошел от церкви, неизвестно. Возможно, после увлечения Артуром Динтером. Тот ведь не только писал романы, а еще и провозгласил себя основателем новой “политической религии”, где Иисус Христос был арийцем. Динтер пропагандировал идею приведения немецкого народа к “христианству, очищенному от евреев”. Основанная им Немецкая народная церковь (перед запретом в 1936 году) насчитывала 300 тысяч членов.