Наталья Мазуркевич - Побег без права пересдачи

• Название: Побег без права пересдачи
• Автор: Наталья Мазуркевич
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-092590-2

Молчание – золото, говорили Даньке. Пунктуальность – залог успешной жизни. Не верила Данька в первое, не дружила со вторым и пропала. То есть попала. В другой мир. А что изменилась слегка – так трудности адаптации налицо. Была девица – стала кикимора. Предложили и семейное положение сменить, но куда там! Два раза на одни грабли даже кикиморы не наступают. А потому учиться, учиться и учиться. Ведь сидеть в ряске, дожидаясь неизвестно кого с луком и стрелами, – не наша тема. Наша – брать все в свои ручки и тащить к счастью. Если придется, то и через болото.

---

Хм, а может, это и правда ролевка была, а я помешала? Нет, ну вы представьте: кого может напугать девушка семнадцати лет от роду, нечесаная, голодная и злая, устроившая засаду в кустах на одеяле? Ну вот кого это испугать может? Так, в дурку позвонят – и дальше пойдут. Еще и на мобильник поснимают, знаю я этих современных гуманистов. Соберешься с крыши прыгать, так они подождать попросят. Думаете, из-за человеколюбия? Шиш, камеру на телефоне еще не включили. Да уж, странные здесь аборигены, но ладно. Языка мне оставили, будем работать с тем, что имеем.

А имели мы субтильного субъекта с легким расходящимся косоглазием и пучеглазостью (и чего он так вылупился?) на почве чрезмерного восхищения нашей скромной персоной. Едва оказавшись на свободе, этот рыжий предпринял попытку к бегству, явно пытаясь подражать более удачливым предшественникам. Э нет, у меня тут больше языков не осталось, а значит…

Вот! А теперь он стонет. Лежит и стонет. Сидит и стонет. Упал и стонет. Нет, я так не играю. Почему, голодная и злая, я должна нянчиться с этим обалдуем? Не хочет сидеть – пусть валяется, я его с земли поднимать не буду. Может, у него религиозный экстаз на фоне моего явления его очам? А что? Мечтать не вредно. Мне.

Удостоверившись, что сбегать жертва нашего очарования (три подсечки и один захват) не будет, я с гордо поднятой головой задала самый гениальный вопрос в мире:

– Ты кто такой?

Будущий проводник вопроса не оценил, уставившись на меня в священном ужасе. Хм, а внешность вроде бы европейская. Русский не понимает? Ладно, пойдем другим путем.

– Do you speak English?

Увы, английский тоже не возымел действия. И как прикажете с ним общаться? Нет, люди, вот как такое возможно? Европеец – и не понимает самого простого и известного вопроса? Реликт, что уж говорить. Все лучшее – Даньке, кикиморе недоделанной. И куда меня занесло? Ну вот серьезно, вы знаете хоть одно место, куда бы не добрался инглиш? Африканское племя тумба-юмба? Так не в Африке же…

На всякий случай еще раз быстренько оценила окружающий пейзаж. Нет, не Африка. Слонов – нет. Жирафов – нет. Змей… Эти есть, но не покусательные. Точно, не Африка.

Эх, знала же, что поступать надо на актерское. Самое полезное направление. Язык жестов изучила бы в совершенстве и не пыталась битый час объяснить этому ненормальному, совсем отчаявшемуся куда-то сбежать и сидевшему неподвижно, что мне от него нужно.

Указание на рот и поглаживание по животику возымели странное действие. Парень подавился воздухом и так расстроился, что мне показалось, сейчас заплачет. Он что, решил, что я его есть собираюсь? Блин, как сложно, оказывается, общаться жестами! Никакого понимания, только извращенное.

– Кушать, я кушать хочу, – на всякий случай продублировала голосом.

– Ку-шать? – по слогам переспросил он.

Ну хоть не глухой. Еще бы и попонятливее был. Бутербродик бы перед прогулкой захватил. Да, жжешь, Данька! Какие бутерброды? Где бы он их прятал? В ковре? В сапоги бы засунул или в носки с дыркой, чтоб по дороге потерялись? Совсем уже крыша от голода поехала.

– Ты знаешь, где искать людей? Человеков?

Надежда, что он поймет хоть что-то, уезжала на поезде, издевательски помахивая платочком. Но… случилось чудо?

– Люди?

Таким китайским болванчиком я еще никогда не была. Возрадовавшись, что хоть какое-то слово он знает и понимает (интересно, почему?), я чуть было танцы разводить не стала. Судя по его облегченному виду, парень понял, что поедание его на ужин откладывается.

Он поднялся, отряхнулся, впервые выказав недовольство собственным потрепанным видом: рубашка драная и грязная, штаны в болотной жиже (и где только отыскал?), носки опять же дырявые, прически у нас явно одного мастера. Моя «Я упала с самосвала, тормозила головой» и его «Клей-момент – закрепи эффект». По крайней мере, чем расчесать его лохмы, я не представляла. Их что, реально, склеивали вручную?

Впрочем, концентрировать внимание на чужих лохмах – задача неблагодарная. Что нового можно найти в этих обыденных и присущих почти всем вещам? А потому я сходила поднять свое одеяло (единственное оставшееся имущество нужно ценить!) и поплелась вслед за парнем по дорожке, заросшей мхом. То ли от голода, то ли от солнечного удара, но очень быстро сознание мое уплыло.

Приплыли! Первое, что я увидела, очнувшись, был потолок. Симпатичный такой побеленный потолок, прямо как у меня дома. Но здесь почему-то отсутствовала такая милая сердцу вещица, как лампа. Нет, я понимаю, что пока света и из окна достаточно, но вот наступит ночь, и как жить без электричества? Со свечкой ходить? Страшно ведь.

Вторым приятным обстоятельством было то, что я лежала. И даже на мягком. И даже на вкусно пахнущем. Принюхалась… Батюшки, да от меня же не воняет! Неужели все же больничка? Но без света… Особое отделение дурдома? Не-е-ет, я так не хочу. Мне еще ловить шутников, из-за которых мои бедные ножки ноют.

А под ложечкой сосало. Интересно, здесь кормят?

Я села на постели и, свесив ноги, решительно огляделась. Потолок действительно имел приятный белый цвет, но увы, на побелку это не походило. Скорее на некую субстанцию, которая еще и шевелилась. Бред. Или у меня, или у всего мира. Да, дурдом, кажется, мы с тобой навеки связаны.

Выщербленный пол, которому, казалось, не меньше ста лет. По крайней мере, похожий я видела у своей прабабушки в деревне. Но того специфического, въедавшегося во все вещи запаха деревни здесь не было. Так, легкий болотный аромат. Даже приятный, должна отметить.

Кроме, собственно, потолка и пола, как может предположить каждый образованный человек, в комнате имелись стены. Увы и ах, голые и холодные. Вероятно, потратившись на новомодный потолок с иллюзией ряби, владельцы забыли оставить средства для отделки стен, которые так и остались стоять голыми. Зато потолок… Он крут, это да. Как это все-таки по-нашему – отгрохать нечто одно, зато так, чтоб все ахнули!

Обстановка также оставляла желать если не лучшего, то хотя бы привычного. Явным нарушением законов дурдома в углу примостился стул с высокой спинкой, на котором мило возлежало мое грязное одеяло, кем-то заботливо сложенное особенно выдающимся пятном вверх.

И, наконец, последнее, что имелось в комнате, – окно. Оно было расположено выше, чем мы привыкли видеть в домах, под самым потолком. Полукруглое отверстие в стене, через которое в комнату попадал свет.

Здраво рассудила, что прежде чем идти и выяснять, куда я на этот раз попала, нужно разведать обстановку. Взяла стул, сместила его величество одеяло на пол, подтащила свою импровизированную лестницу к окну и выглянула наружу. Оттуда выглянули на меня. Даже не тот субтильный типчик, а настоящая жаба, разве что размером побольше.

Отлепившись от окна со скоростью звука, с громким писком (ну не удержалась! А вы бы смогли промолчать, когда ЭТО пялится на вас, еще и языком окно облизывает?) я бросилась к открывшейся двери. Промчалась мимо какой-то довольно милой дамы, пронеслась по лестнице и чуть не вылетела в болото, не поймай меня за шкирку та самая женщина.

– Уты-уты, куда это так норовим? В болото нам еще рано. Маленькие, не доросли.

Уточнять, до чего не доросли какие-то «уты», женщина не стала, а я… Я приходила в себя от шока. Она говорит на простом и понятном русском языке! Свершилось чудо! Шизофрения прогрессирует. Я начала понимать местных обитателей! Победа!

Мило улыбаясь, эта добрая дама отконвоировала меня домой и усадила на стул, занявшись своими делами.

Комната мало походила на мою собственную. Возможно, все дело было в том, что она больше напоминала кухню. Милые резные шкафчики на стенах, кухонная утварь на полочках, стол… Большой обеденный и пара маленьких, для готовки. И даже печка с зеленым огнем.

Да уж, если болото, то все зеленое. А после недавнего забега я нисколечко не сомневалась, что домик этот стоит посередине самого настоящего болота.

– Голодная?

– Да, – честно призналась я, прикинув, что даже злая Баба-яга сначала спать укладывала, а потом уже печку топила и жарила. Или тут порядок действий сбит? Помыть-то меня помыли, спать уложили, а сейчас нафаршируют и запекут? Да уж, Данька, все у тебя не как у людей.

– Простите, не могли бы вы ответить на парочку вопросов? – забросила удочку я.

Если и планировать побег, то нужно хотя бы разжиться информацией, в какую сторону бежать. А раз языка мы потеряли, придется идти на контакт с похитителями-содержателями.

– Конечно, милая, – легко согласилась женщина, засовывая в печь горшочек. – Сейчас за молочком схожу и поговорим. Ты какое больше любишь: коровье или козье?

– Коровье, – выбрала я знакомый продукт.

Козье, может, и полезнее, но пробовать его доводилось только в очень далеком детстве, а последствия уже не поддавались восстановлению в моей девичьей памяти.

Женщина кивнула, принимая к сведению ответ, но вернулась с двумя бидончиками, которые были поставлены на стол. Вскоре к ним присоединился еще теплый белый хлеб, а уж когда из печки начали доноситься запахи, я едва слюной не захлебнулась. Да, хорошо у бабушки в деревне!