Энн Тайлер - Удочеряя Америку

• Название: Удочеряя Америку
• Автор: Энн Тайлер
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-86471-759-2

«Удочеряя Америку» – пожалуй, один из самых теплых романов Энн Тайлер. Это история о том, что значит быть американцем. Две семьи, которые в обычной жизни никогда бы не встретились, сталкиваются в аэропорту – коренные американцы Дональдсоны и супруги Яздан, иранского происхождения. Обе пары ждут прибытия из Кореи девочек-младенцев, которых они удочерили. Дети прибывают, и первую годовщину взрослые решают отметить вместе. С этого дня семьи встречаются, сближаются, и постепенно их судьбы сплетаются. Роман полон света, нежности, удивительных наблюдений за жизнью. История, рассказанная с двух точек зрения – людей, родившихся и выросших в стране, и людей, приехавших в нее и пытающихся стать здесь своими.

---

– Успокойся, Зи, сядь наконец.

Зиба тихо, сердито выдохнула и плюхнулась на стул.

И еще невезение: первыми приехали родители Зибы. Рановато. Думали, что из Вашингтона дольше придется добираться. Миссис Хакими пустилась извиняться перед Мариам на фарси: «Мне так жаль, прошу нас простить, я сказала Мустафе, нужно поездить немного вокруг, но он сказал…» Зиба вскрикнула:

– Мама, пожалуйста, ты же обещала в этот раз говорить по-английски.

Миссис Хакими жалобно поглядела на Мариам. Приятная на вид женщина с пухлым усталым лицом, все ее семейство, как замечала Мариам, о нее ноги вытирает, особенно супруг, державшийся по-военному прямо, хотя зарабатывал бизнесом. Что-то импортировал (что именно, Мариам не знала). Обладатель желтоватой лысины и огромного брюха, растягивавшего жилетку серого, акульего цвета, костюма.

– Сюзи-джан! – загромыхал он и набросился на Сьюзен. Та смущенно улыбнулась и свернулась в клубок, прямо креветка, и неудивительно: мистер Хакими обожал щипать ребенка за щеку – хвать-хвать крепкими желтыми пальцами. Сьюзен ежилась и высматривала Зибу.

– Слышала, ваш праздник на прошлой неделе имел большой успех, – сказала Мариам миссис Хакими.

– О нет, пустяки. Простая семейная вечеринка, – ответила миссис Хакими и вдруг снова перешла на фарси: – Уверена, сегодняшний наш обед будет гораздо утонченнее, ведь его готовили вы, а никто из моих знакомых не делает такие изысканные… – Слова из ее уст вылетали стремительно, словно женщина спешила сказать как можно больше, прежде чем ее перебьют, и Зиба действительно повторила: «Мама!» И миссис Хакими смолкла, беспомощно глядя на Мариам.

По опыту Мариам, обычно быстрее адаптировались жены. Чуть ли не наутро после прибытия разгадывали кодекс местных обычаев, осваивали тонкости шопинга и поочередной доставки детей в школу, приобретали напор и уверенность в себе, в то время как мужья, погруженные в работу, учили английский в пределах медицинской терминологии или словаря научных семинаров. В ту пору мужчины полагались на женщин как на единственную связь с повседневной жизнью, но у Хакими все вышло наоборот. Когда явились родители Брэда в весенних нарядах, расцвеченных, словно пасхальные яйца, и жизнерадостно выкрикнули свои имена, прежде чем Мариам успела их представить, миссис Хакими только улыбнулась себе в колени и съежилась в кресле, а мистер Хакими повел разговор:

– Так вы бабушка и дедушка с отцовской стороны! Разрешите сказать, как мы рады знакомству! И кто же вы по профессии, Лу?

– А я поверенный, на пенсии! – ответил Лу, столь же добродушно и бойко. – Мы с женой теперь оба люди свободные. Ездим в круизы, в гольф-туры – и вы же слышали, разумеется, про Элдерхостел[2]…

Извинившись, Мариам ушла на кухню. Убавила огонь на одной конфорке, на другой, наоборот, усилила и позволила себе небольшую роскошь – поглазеть в окно, пока в дверь вновь не позвонили. Вернувшись в гостиную, она застала Брэда и Битси уже внутри дома, Брэд держал на руках Джин-Хо, родители Битси чуть приотстали: Конни с трудом преодолевала ступеньки. Дэйв подхватил ее под руку, и она старалась подтянуть одну ногу к другой.

– Ох, простите, – сказала Мариам, выходя ей навстречу. – Надо было проводить вас через заднюю дверь.

Но Конни ответила:

– Ничего подобного, мне надо тренироваться. – И обеими руками сжала руки Мариам. – Не могу даже выразить, как я ждала этого дня.

Наконец она отказалась от бейсбольной кепки. Негустые седые волосы отросли примерно на сантиметр, очень тонкие, мягкие на вид, голубое хлопковое платье было ей велико. Добравшись до двери, Конни остановилась, глубоко вдохнула, словно собираясь с силами, – и нырнула в гостиную.

– Вы, конечно, родители Зибы! – воскликнула она. – Добрый день! Я – Конни Дикинсон, а это мой муж Дэйв. Привет, Пэт! Привет, Лу!

Вихрь приветствий и комплиментов (новому цвету волос Пэт, штанам Битси на резинке), затем Дэйв спросил, что такое хафт син, предоставив таким образом мистеру Хакими шанс прочитать лекцию.

– Хафт син означает «семь С», – начал он ораторским голосом, – мы ставим на стол семь предметов, названия которых начинаются на С.

Дэйв и Конни пресерьезно кивали, а Битси удерживала Джин-Хо, пытавшуюся стянуть со стола расшитую скатерть.

– Стойте, стойте! – возмутился Лу. – Тюльпаны же не на букву С.

– Папа… – попытался остановить его Брэд.

– И эта травка тоже не на С.

– Названия на нашем языке, – пояснил мистер Хакими.

– О! Ага. Очень интересно.

– У вас очаровательный дом, Мариам, – говорила меж тем Битси. – Мне нравится такая смесь материй. Я же ткачиха, как вы знаете, я замечаю подобные вещи. – Она снова ухватила Джин-Хо и на этот раз взяла ее на руки. – Вы привезли все эти ковры с собой, когда приехали в страну?

– О нет, – засмеялась Мариам, – с собой я привезла всего один ковровый саквояж.

– Но персидский же саквояж, я точно знаю, с каким-нибудь чарующим узором!

– Ну да…

Саквояж она сплавила через месяц после приезда, стеснялась, что это не «самсонайт». О, в ту пору она бы не повезла из дома ковров, даже если бы для них было место. Ей требовалось все модное, стильное, практичных тонов, предпочтительно бежевого оттенка – американское-американское, говаривал Киян. Они оба восторгались западной отделкой. Лишь со временем она поняла, что они переняли худшее: обзавелись дешевыми бежевыми пластмассовыми тарелками, пустынями бледно-бежевого ковролина, креслами, которые обтянули какой-то бежевой синтетикой, простроченной металлическими нитями.

Пас перешел к Дэйву, он подхватил разговор о профессиях, и Мариам, разносившая лимонад, вино и виски со льдом (для мистера Хакими), услышала, что Конни преподавала студентам английский, сам Дэйв преподавал физику, а Брэд – биологию. Неудивительно, что члены этого семейства склонны объяснять другим, как что делается. А может быть, гены влияют и на выбор профессии? – размышляла Мариам по пути в кухню.

Рис издавал уже тот самый запах прожаренного масла, попкорна. Мариам переставила кастрюлю в раковину и выключила горелку.

Из гостиной доносился голос мистера Хакими. Очередная тема: политика, вопиюще иранская, длинная и славная история Ирана и печальный итог – Революция. Хорошо, что ей пришлось отойти, Мариам избегала подобных разговоров с любыми родственниками Зибы. Налив холодной воды в раковину, она подождала, пока от кастрюли не перестал подниматься пар, хотя вполне могла не заморачиваться. За спиной, к ее радости, послышались частые, неровные шажки.

– Сюзи-джан! – воскликнула она, обернувшись, и Сьюзен с улыбкой подняла ручки и попросила: «Вейх!»

Она старалась как можно тщательнее выговаривать, словно понимала: сейчас она осваивает язык. Мариам подхватила девочку, прижалась лицом к ее мягкой щеке. Тут явилась и Джин-Хо, прижимая к груди игрушечный трактор, залепетала:

– Кэк? Кэк?

Мариам, сообразив, вытащила из буфета печенье.

– Крекер! – сказала она, выдавая по штучке обеим девочкам. – «Спасибо, Мари-джан». – И опустила Сьюзен на пол.

Сьюзен и Джин-Хо стали катать машину друг к другу, сжимая свободной рукой печенье, усевшись так, как могут только маленькие, словно бескостные дети: на корточках, стопы широко разведены и прижаты к полу, попки зависают в двух сантиметрах от пола. Так приятно было смотреть на них. Мариам могла бы простоять целый день, ничего не делая, просто наслаждаясь этим зрелищем. Потом стало ясно, что это и был лучший момент дня. К тому времени, когда садились за стол, девочкам уже пора было спать. Ревущую Сьюзен унесли в кроватку на втором этаже, а Джин-Хо маялась на коленях у матери, все больше капризничая, хныкала, отворачивалась, когда Битси предлагала ей что-то вкусненькое. Но дурно вели себя не только дети. Для начала Пэт вздумала дать Конни совет: а не лучше ли обматывать голову симпатичненьким шелковым платком (неужто в этом семействе даже свояки считают себя вправе учить друг друга?), Конни покраснела и явно расстроилась, и Дэйв сказал:

– Спасибо, Пэт, но, на мой взгляд, Конни и так красива.

А Пэт ответила:

– О! Конечно! Что вы! Я вовсе не хотела…

И тут Битси, пытаясь сменить тему, сказала:

– Кстати, о модах. Зиба, этот хвостик у Сьюзен на голове очень милый.

Зиба на это:

– Главное, чтобы волосы не лезли ей в глаза.

Битси:

– Ах да, у Джин-Хо такой проблемы нет, потому что мы сохранили прическу, с которой она прибыла. Мы сознаем, что девочку не следует американизировать.

– Американизировать? – переспросила Зиба. – Мы не американизируем!

(«Можно подумать, кого-то можно вот так взять и запросто американизировать», – проворчала про себя Мариам. Уж она-то навидалась, как приезжие пытаются выглядеть «натурально», втиснувшись в линялые джинсы.) Похоже, Зиба все еще не чувствовала себя достаточно уверенно в обществе Дональдсонов, иначе она бы так не ощетинилась. А мистер Хакими, в свой черед попытавшись сыграть роль миротворца, лишь усугубил ситуацию.