Мелисса Алберт - Ореховый лес

• Название: Ореховый лес
• Автор: Мелисса Алберт
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-107141-7

Семнадцатилетняя Алиса провела почти всю свою жизнь в разъездах: словно злой рок преследует их с матерью, заставляя раз за разом искать новый дом. Известие о смерти бабушки, Алтеи Прозерпины, ни разу не видевшей внучку, расстраивает девушку, и одновременно дает надежду: имение «Ореховый лес», перешедшее по наследству ее матери Элле, может стать для них не временным убежищем, а настоящим домом.

Но надеждам Алисы не суждено сбыться: кто-то похищает Эллу, пока ее дочь находится в школе. В поисках единственного дорогого ей человека Алисе придется заново открыть старые сказки и себя, а еще – пренебречь последними словами матери: «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ОРЕХОВОГО ЛЕСА!»

---

Нужно было срочно выбираться из квартиры. Ее стены начинали на меня давить, смыкались вокруг, молчаливо наблюдая. Я затолкала книжную страницу в рюкзак и побежала к лифту.

В подъезде все еще не было консьержа, так что я не могла спросить, не видел ли он, как Элла уходит. Консьерж, впрочем, всякий раз смотрел на меня особым взглядом – как на доставщицу пиццы, которая однажды вечером привезла заказ и до сих пор не удосужилась убраться, так что, пожалуй, я в любом случае не стала бы его спрашивать.

Я мерила вестибюль шагами, то и дело поглядывая на улицу. Я трижды позвонила Элле – она не брала трубку. Я проклинала себя за то, что у меня нет никаких контактов ее знакомых – например, коллег с бывшей официантской работы, хотя в последнее время мама с ними никак не общалась. Я попробовала еще раз набрать Гарольда – тот же результат.

В раннем детстве меня постоянно мучил страх, что мама может уехать и не взять меня с собой. Когда однажды этот страх настолько усилился, что не давал мне уснуть, я вышла к машине и пристегнулась на пассажирском сиденье, чтобы мама меня точно не забыла, если ей придет в голову уехать ночью. Теперь меня охватило похожее желание – убедиться, что наша машина все еще стоит у Гарольда в подземном гараже.

Гарольд еще не сделал для Эллы копию ключа от гаражного лифта – должно быть, боялся, как я в детстве, что она внезапно уедет из города. Но запасной ключ точно был у консьержа, и я пошла обыскивать его стол.

Огромная связка ключей лежала рядом с недоеденной порцией суши из японской забегаловки. Я быстро огляделась на случай, если он вдруг нарисуется у меня за спиной с палочками для еды в руке, но вестибюль оставался пустым. Прижав связку ключей к груди, чтобы они не звенели, я прокралась к лифту, спускавшему в гараж.

Когда мы спускались на парковочный этаж впервые, я ожидала, что гараж Гарольда окажется беломраморным, с узорной плиткой на полу. Но он был таким же, как все на свете подземные гаражи – бетонной коробкой, слегка пахнувшей автомобильными выхлопами. Нашу машину я разглядела еще из дверей лифта – она скромно притулилась между «мерседесом» и «БМВ». Какой-то придурочный ребенок богатеньких родителей пальцем вывел матерное слово на ее грязном заднем стекле.

Я долго смотрела на машину, словно пытаясь себя убедить, что она и правда здесь. Достаточно долго, чтобы тени в гараже стали казаться слишком длинными, а на языке появился привкус пыли и железа – привкус злой судьбы. Я отступила в глубь лифта и давила на кнопку «Вестибюль» до тех пор, пока двери не закрылись.

Когда я вернулась на улицу, было около пяти. Как и всяким погожим ранним вечером, Нью-Йорк разыгрывал свою любимую пьесу, выступая в роли самого себя. В такие вечера он заставляет вас забыть кучи мусора на улицах, или ужасные сэндвичи по двадцатке за штуку, или парня, который в час пик в поезде метро расстегнул перед вами ширинку… А всего-то линия горизонта подергивается золотом, в лицо ударяет запах жареных орешков, а рядом на тротуаре вырисовывается брат-близнец Леонардо ди Каприо, что-то бормочущий в свой мобильник. Дешевый трюк, но всегда срабатывает.

Однако сегодня он не сработал, потому что в моей крови кипел адреналин, а мозг все старался заглянуть за угол чужого нового мира, в котором я даже не представляла, как жить. Мира, в котором моя мама попросту исчезла. Я сходила с ума. Пропажу матери я обнаружила не более часа назад. Но этот конверт на подушке, казавшийся таким неправильным, и страх, угнездившийся у меня внутри, говорили, что я имею право паниковать.

Титульная страница. Что это – предупреждение? Приглашение? Ключ? Тот, кто оставил ее, заходил в мою комнату. Его рука зависла над моей подушкой, прежде чем опустить письмо.

Может, это насмешка? Он дразнит меня: я тебя вижу, я неподалеку, запертые двери и ключи от лифта для меня не препятствие. Но если это все-таки ключ к разгадке – и в сказке содержится нечто, намек или подсказка, – я должна ее прочитать. Где мне взять «Истории Сопредельных земель»? Я могла придумать только одно место.

Я пробежала восемь кварталов – хотелось слегка растратить тревожную энергию, электризовавшую тело. Я знала, где живет Эллери Финч, потому что его отец, Джонатан Абрамс-Финч, был богаче Господа Бога и поэтому жил в доме, по сравнению с которым дом Гарольда казался лачугой. О доме Финчей дважды писали в «Нью-Йорк Таймс», в разделе про стиль жизни. Не то чтобы я увлекалась чтением о том, как живут богачи, – зато этой темой живо интересовалась Одри, которую каждое упоминание мистера Абрамс-Финча заставляло долго и громко рассуждать о том, что такое удивительное богатство достается совершенно не сексуальным и скучным парням.

Консьерж в доме Финчей был похож на нашего, разве что старше. Завидев меня, он слегка скривил рот под роскошными седыми усами.

– Мне нужен Эллери Финч, – сообщила я.

Он сощурился.

– Кто-кто?

Я вздохнула.

– Эллери Джан-что-то-там-Абрамс-Финч.

Консьерж тоже вздохнул в ответ, как будто я прошла некий сложный тест, хотя он и был уверен в моем провале.

– Как вас представить?

– Алиса Кру. Нет, погодите – Алиса Прозерпина. Скажите, что его ждет Алиса Прозерпина.

Он поднял трубку антикварного телефона с диском и нажал на кнопку, а потом заговорил, зачем-то изображая – клянусь – британский акцент. Он извинялся в трубку за мое посещение и существование до тех пор, пока его собеседник не изъявил явного согласия спуститься ко мне, что заставило консьержа разочарованно задвигать усами.

Я не сводила глаз с лифта, украшенного в стиле ар-деко – такого красивого, что его хотелось разобрать на бижутерию. Урок сценического мастерства ощущался безумно далеким, но я все же вспомнила предложение Финча. И мой ответ. Накатила неловкость с любопытством вперемешку: как он может воспринять мое появление тут?

Я постаралась придать лицу бесстрастное выражение, но когда двери лифта разъехались, ничего не могла с собой поделать: мир подернулся слезами. Знакомое лицо Финча было как спасительный остров для тонущего пловца.

Глаза его расширились, он подался вперед, будто желая меня приобнять. Не давая ему на это времени, я с ледяной физиономией прошествовала мимо него в лифт.

– Э-гм, спасибо, что вышел. Я могу подняться наверх?

– Конечно, – ответил он. – Конечно, Алиса.

Я заметила, что ему нравится называть меня по имени. Или по фамилии, или использовать и то и другое. Наверное, в реальном мире это признак дружелюбия, но в сказках имена несут в себе опасность. Когда-то я размышляла, не потому ли Алтея сменила свое на нечто столь экстравагантное. Потемкинская деревня, роскошный фасад, за который никому не захочется заглядывать.

Я стряхнула с лица сказочную паутину. Это не какая-нибудь книжка, а реальная жизнь. Соберись, тряпка. Двери лифта сомкнулись, запечатав нас в небольшой роскошной комнатке. У стены – длинная кушетка в стиле Людовика XV, над головой – хрустальная люстра. Люстра. В лифте. Финч проследил мой взгляд и засмеялся раньше, чем это могла бы сделать я.

– Религиозные взгляды моей мачехи сводятся к тому, что не бывает слишком много шампанского, хитрых диет и уродских бриллиантов. Это вроде бы пословица, но я думаю, что она сама ее изобрела. – Финч снова занервничал, я заметила это даже сквозь собственный страх и жалость к себе, и почему-то от этого почувствовала себя немного спокойнее.

А также от того, что Финч не приставал ко мне с немедленными расспросами, зачем я засоряю своим присутствием его шикарный лифт. Нередко мне в жизни приходилось являться куда-то без приглашения – в компании мамы, с искусственной улыбкой, прилипшей к губам, с чемоданами, притулившимися у ног – и я научилась безошибочно различать, когда мне рады, а когда – нет. Эллери Финч точно не был мне не рад.

До сих пор я не видела апартаментов красивее, чем квартира Гарольда, но дом Финча – это был уже качественно другой уровень. Он как будто сошел со страниц добротного английского романа, где сплошь графские угодья, сезон охоты на фазанов и избирательное право. Так и ждешь, что откуда-нибудь из-за угла выйдет злющий мистер Дарси.

– Дома никого нет, кроме экономки, – сказал Финч. – Мачеха ушла на фитнес или не знаю куда, а отец вообще дома редко бывает. Быть императором потогонных фабрик даже хуже, чем надсмотрщиком на галерах.

Я не знала, что на это ответить, но Финч вроде бы и не ждал ответа. На меня он не смотрел. Я вслед за ним уставилась на ковер, уставленный предметами мебели, каждый из которых заставил бы Гарольда рыдать от зависти. Финч, должно быть, привык показывать дом гостям, потому что сразу повел меня к смотровой площадке. Так странно было посмотреть из высокого стрельчатого окна – и увидеть внизу не туман над вересковыми болотами, а ранний вечер над Центральным парком. Этот вид заставил меня забыть грубость об отце, которую Финч только что сказал.