Владислав Савин - Война или мир

• Название: Война или мир
• Автор: Владислав Савин
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-109188-0

«Война или мир» – продолжение цикла «Морской волк», истории с попаданием в 1942 год атомной подлодки «Воронеж». Исправляя известные ошибки истории, не совершаем ли мы новых? Не начнется ли в альтернативном мире Третья мировая война уже в 1950 году – из-за резкого обострения не Корейской (в этой истории отсутствующей), а Китайской войны, в которую, поддерживая Мао и Чан Кайши, вмешиваются и СССР с США? Или все же выйдет в итоге «мир лучше предыдущего»?

---

Как локаторщики сообщили, через полторы минуты пара на взлет, я и капитан Долинин. Цель одиночная, высотная, по всем параметрам В-29, у нас на его летные данные глаз был пристрелян, поскольку на учениях стандартную задачу на нашем Ту-4 отрабатывали. Успели набрать шесть тысяч, когда с «Березы» кричат, что цель резко ускоряется. А нам надо не только подняться еще на четыре-пять тысяч, но еще и зайти этому гаду с хвоста! Вверх лезем на форсаже – и тут с земли сообщают, цель ставит помехи, мы ее теряем.

Но я уже успел эту тварь в луч поймать. Тут уже и помехи, ленты фольги, не помогут, они быстро вниз опускаются. На Як-25 радар с прицелом был совмещен, когда метка в центре индикатора, то можно стрелять. А еще на моей машине был тепловизор, ИК-техника, чтоб вы знали, еще до войны в СССР разрабатывалась, теперь еще и с немецкими трофеями соединили, так что на самолетах комэсков и командиров звеньев такой прибор был. И что за черт – вот не похожа картинка на привычную, с учений! Рядом со слабыми выхлопами моторов по краям два факела светятся, явно реактивные!

Альбом вспоминаю, с техникой вероятного противника – вот была там и такая экзотика, бомбер, а к торцам крыла пристыкованы два Ф-84, так американцы пытались задачу истребительного прикрытия дальних бомбардировщиков решить. Положим, эти ночью ничего не увидят – так что мешает точно так же Ф-94 прицепить, «шутинг стар» в ночной версии? А этот урод, тем более значит, не с простым грузом – валить его надо, пока не отцепились, может, закувыркается и крылья поломает, и им, и себе! Я и всадил, патронов не жалея! Высота была одиннадцать тысяч, дистанция открытия огня где-то две, может чуть меньше. Слышу, штурман мой, старлей Рысаков, восклицает: Ух ты, огромный!» Тогда лишь я от прицела взгляд отвел – ну ешкин кот, это уже после вспомнилось, когда из атаки выходил, силуэт В-36 тоже в альбоме был, но вот так вживую его видеть! Громадина, намного больше В-29, не четыре мотора, а шесть, а по краям еще реактивных четыре, значит, самая последняя модификация, вот отчего так резво шел! Но и мы промахнуться никак не могли, и после меня еще должен был Долинин атаковать. А наши 30-миллиметровые, я повторяю, были ну очень действенным оружием – двухмоторный бомбер в воздухе просто разваливало, да и для В-29 половины боекомплекта с избытком бы хватило, ну а тут мы вдвоем отстрелялись хорошо!

Мимо проскакиваю, принимаю целеуказание «Березы», на вторую атаку. Судя по ним, цель падает – резко теряет высоту, оставаясь почти над одним местом! Долинин не отвечает, оторвался, что ли? Запрашиваю – земля, где «Коршун-2»? И тут вспыхнул яркий свет, и истребитель хорошо тряхнуло! Радио обрубилось и локатор. И даже сквозь гул движков слышу, как Рысаков что-то кричит из задней кабины. Оказалось, он наружу смотрел, как рвануло – и ослеп. Да, было – что по уставу пилоты «мигов» в ПВО с затемненными очками летали. Но не мы – ночью в кабине приборы не увидишь, освещение все же не дневное!

Отчего взорвалось, я не знаю. У американцев первое поколение атомных боеприпасов было урановое, «пушечной» схемы, самой простой, когда два куска соединяются, образуя критическую массу, от взрыва самого обычного заряда. Так что могла, как обычная авиабомба, детонировать от огня или удара. Может быть, экипаж успел ее сбросить, чтоб гибнущий самолет облегчить. Может, даже было, как в том голливудском фильме, когда бомбардир остается на своем месте до конца и сам подрывает бомбу, чтобы побольше наших с собой унести. Не знаю – и не знает никто. И никогда уже не узнает. Да и какое это имеет значение, отчего взорвалось?

Я бы хотел узнать, что стало с Долининым и его штурманом Васютиным, они так и числятся пропавшими без вести. Мой ведомый ведь был рядом со мной, а значит, не мог так пострадать от самого взрыва? Возможно, они были ослеплены, как Рысаков, и, лишенные связи, пытались как-то посадить «Як»? Отчего не катапультировались? Никто больше не видел их «Яка», не нашли ни тел, ни обломков. Хотя прошло много времени, прежде чем наши туда вернулись, – но ведь и американцы не сообщали ничего?

А мне пришлось сажать истребитель, без связи с землей, с беспомощным штурманом в задней кабине. База горела, и полоса была видна, оставалось надеяться, что на ней не навалило обломков. В конце пробега «Як» все-таки налетел на что-то и покатился на брюхе – повезло, что не было пожара! И что рядом оказались китайские товарищи, вытащившие меня и Рысакова из кабины. А Матюшкин и Семенов взлететь не успели, из их экипажей в живых остался лишь лейтенант Головня, сильно обгоревший.

И погиб расчет «Березы» – те, которые обеспечили нам победу. И, наверное, спасли тех, кто выжил – что было бы, если бы американцы не промахнулись?

Утешало лишь, что из экипажа В-36, десять человек, никто выжить не мог даже теоретически. И стоимость огромного «стратега» для американской казны – побольше, чем наши четыре истребителя.

А дальше – был прорыв, рейд по американо-гоминьдановским тылам. Но про него уже рассказано и написано много помимо меня.

Ночь с 14 на 15 сентября.

Возле авиабазы Синьчжун

Генерал Мо, полновластный правитель не самой маленькой из китайских провинций, был доволен. Как в притче Конфуция – умная обезьяна сумеет извлечь выгоду даже из смертельной драки двух тигров!

В двух атаках сдохло не меньше двадцати тысяч этих ничтожных червей! И за каждого американцы обещали заплатить по пятьдесят долларов, и еще по полному солдатскому комплекту – винтовка, патроны, обмундирование, каска, сапоги, ранец и паек на три дня. И русские тоже приняли эту игру, раз сами предложили забрать с дохлых все, что на них было – так что даже не придется тратиться на снаряжение для тех, кого завтра наловят в деревнях! Ведь истинно, что низшие должны не жалеть своих никчёмных жизней ради блага вышестоящих – почитание власти, начальства и родителей, это высшая добродетель, как учил Конфуций! Хотя и тут новые веяния – что ж, ничего не стоит перед убоем сказать эти овцам что-нибудь знаменательное, про освобождение Китая от иностранного ига! Ну а что все умерли, так военное счастье так переменчиво.

Тут фанза (лучший в деревне дом старосты, где расположился сам командующий) подпрыгнула, как при землетрясении. За окошком все залило ярким, почти дневным светом. А затем на голову Мо рухнули стены и потолок.

Генералу, однако, повезло не только не быть раздавленным, но и обойтись без особенных увечий. Верные гвардейцы вытащили своего господина из-под обломков. На севере, где также стояла часть его армии, что-то сильно горело. А вокруг все бежали с криками – те, кто мог бежать, а не полз и стонал или лежал недвижно.

– Русские сбросили на нас бомбу, как на Шанхай! – доложил Чен, старший из офицеров охраны. – Надо скорее спасаться, мой господин!

Тут Мо ощутил, что живот готов его предать. Один из глупых, но могучих тигров обратил внимание на бедную обезьяну! Эти северные варвары совсем не понимают тонкой игры – все у них грубо и просто: враг? Убить! А если сейчас упадет вторая бомба, и третья? Нет позора в бегстве от разъяренного тигра!

– Мой автомобиль, скорее!

– Не заводится, повелитель!

Ничтожества! После всех казню! Великий Цинь Ши-хуанди как-то сказал, что мудрый правитель должен регулярно избавляться от всех приближенных – дабы те, кто станут вместо них, служили усерднее! Вместо джипа нашелся паланкин, помятый, но пригодный. Генерал был тучен, как положено высокородному – и шестеро гвардейцев несли его с трудом, пока десяток остальных расчищал дорогу прикладами и палками. А где прочая охрана – сбежали, трусы, бросив своего господина? Всех казню!

На мосту был абсолютный, возмутительный беспорядок. Наверное, тысяч десять этих проклятых голодранцев, кто завтра должны были умереть в атаке, сейчас ломились на тот берег, спасая свои ничтожные жизни. Расступитесь перед своим повелителем, черви! А вы что стоите – стреляйте в тех, кто не проявляет почтения!

Орущий толстый генерал в шелковом халате, сидящий в носилках, на плечах солдат. Посреди обезумевшей толпы, ночью, на нешироком и непрочном мосту. И все это – в отсветах атомного пожара вдали.

Первыми не выдержали те, кто расчищал путь – смешались с толпой, думая лишь о своем спасении. Чен пропал куда-то еще раньше. Паланкин держали лишь четверо, где еще двое? Мерзавцы, всех казню!

И полетели носилки в воду. Это не было даже умыслом или местью – толпа не думала сейчас даже о том. Упали в реку – прямо на головы тех, кого в давке спихнули с моста прежде. Кто умел плавать, тому повезло, ну а прочим совсем наоборот!

Генерал Мо плавать не умел. Для высокородного любое физическое занятие это умаление достоинства: имеющий власть должен повелевать другими! Поскольку, как сказал Конфуций, кто делает что-то сам, тот владеет лишь собой одним, кто указывает многим, тот владеет силой многих!