Билл Най - Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач

• Название: Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач
• Автор: Билл Най
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-106995-7

Знаменитый во всем мире популяризатор науки, ученый, инженер и популярный телеведущий канала Discovery, Билл Най совершил невероятное – привил любовь к физике всей Америке. На забавных примерах из собственной биографии, увлекательно и с невероятным чувством юмора он рассказывает о том, как наука может стать частью повседневной жизни, учит ориентироваться в море информации, правильно ее фильтровать и грамотно снимать «лапшу с ушей».

Читатель узнает о планах по освоению Марса, проектировании «Боинга», о том, как выжить в автокатастрофе, о беспилотных автомобилях, гениальных изобретениях, тайнах логарифмической линейки и о других спорных, интересных или неразрешимых явлениях науки.

«Человек-физика» Билл Най научит по-новому мыслить и по-новому смотреть на мир. Эта книга рассчитана на читателей всех возрастов, от школьников до пенсионеров, потому что ясность мысли – это модно и современно!

---

В тот день я усвоил и другую идею, которая произвела на меня гораздо более сильное впечатление: мы несем коллективную ответственность, а следовательно, способны на коллективные действия.

Большинство из этих двадцати миллионов, участвовавших в митингах и демонстрациях, были простые люди, представители всех классов и культур, озабоченные состоянием окружающей среды. А когда столько народу озабочено одним и тем же, это очень влиятельная сила. Несколько фракций Конгресса США быстро договорились с президентом Ричардом Никсоном и основали Управление по защите окружающей среды. Этот эпизод из истории охраны окружающей среды часто забывают: правительственное агентство, призванное бороться с загрязнителями окружающей среды и сделать нашу страну чище, было основано при консервативном президенте-республиканце. Не менее удивительно и то, что закон об учреждении Управления был принят всего через 8 месяцев после Дня Земли. Когда речь идет об охране природы, можно обойтись и без мелочных споров, и без проволочек.

Со дня основания Управление по защите окружающей среды исправно делает свое дело. Его миссия – защищать здоровье людей и окружающую среду. Оно неустанно трудится на благо общества в ситуации, когда и целые промышленные отрасли, и отдельные люди норовят всеми силами экстернализировать свои затраты. На языке экономистов это означает «пусть за это платит кто-то другой». Внешние затраты – следствие избитой истины, что за все надо платить. В целом загрязнять проще, чем не загрязнять, иначе никто этого не делал бы. В результате за то, чтобы оставлять после себя чистоту и не вредить природе, приходится чем-то расплачиваться. Это мгновенно подводит нас к следующей избитой истине: никто не захочет расплачиваться, если можно повесить счет на кого-то другого. В наши дни учреждения и отдельные граждане отчаянно бьются друг с другом за то, чтобы экстернализировать стоимость своего существования. Беда в том, что кому-то все равно придется платить за услуги по обеспечению качества окружающей среды, в которой нам всем хочется жить.

Если речь идет об охране природы, то все мы платим за вывоз и переработку отходов, то есть за комплексные системы, позволяющие избавиться от всей грязи, которую мы производим, от промышленного мусора и химикатов до побочных продуктов приготовления и переваривания пищи и грязного моторного масла, которое вашему соседу вздумалось спустить в канализацию. Если электростанция на реке Потомак сливала в реку настолько горячие сточные воды, что от них погибала рыба, теоретически все должно было быть организовано так, чтобы нам, прибрежным жителям, не пришлось иметь дело с гниющими рыбьими скелетами ниже по течению.

А нам пришлось. Когда я был бойскаутом, я как-то раз плыл на каноэ через целый остров дохлой рыбы на реке Потомак. Зрелище было весьма и весьма поучительное (как, впрочем, и запах). Рыба подохла, потому что в то время местная электростанция не была обязана охлаждать горячую воду из генератора, прежде чем сливать ее обратно в реку. Потом, когда электрическая компания решила эту проблему – установила дорогостоящие системы охлаждения, – она повысила и тарифы за электричество, чтобы окупить холодильное оборудование и здания, которые пришлось для него построить. Таким образом, компания переложила (экстернализировала) затраты на людей, оплачивающих счета за электричество, а не, скажем, на рыбу или на тех, кому иначе пришлось бы разгребать гниющие рыбьи скелеты.

Подобные ситуации экономисты называют «трагедией деревенского пастбища» – это они имеют в виду общие пастбища на Британских островах. Некоторые скотоводы решают, что ничего страшного не случится, если они будут выгонять на общее пастбище на одну-две головы скота больше, чем предусмотрено по договоренности с остальными жителями деревни. Подумаешь, слегка сжульничали, никто и не заметит. Но если так будет поступать большинство, очень скоро пастбище истощится и не сможет прокормить никого. Иначе говоря, общедоступные ресурсы исчезнут, если люди не разделят ответственность за их поддержание и пополнение. Как же гарантировать, что никто – ни человек, ни организация – не будет злоупотреблять ни деревенским пастбищем, ни другими общедоступными ресурсами, поставив свои интересы выше общественного блага?

Вот тут-то и выходит на сцену безвинно опороченное слово «регламент». Я, как инженер, считаю, что регламент – это как сложный современный завод, оборудованный конвейерными лентами, автоматизированными сварочными аппаратами, сортировочными устройствами и так далее. Когда проектируешь такой завод, легко увлечься, закупить слишком много машин и сделать сборочную линию слишком извилистой. Это приведет к неоправданным расходам, снижению производительности, а может быть, и к сбоям в производственном процессе. С другой стороны, есть какой-то критический минимум оборудования, без которого завод не сможет работать. Нельзя просто взять и сказать: «Не нравится мне выражение лица вон того робота, так что давайте выкинем из производственного процесса этап сварки». А как только определишься с количеством оборудования, которого будет достаточно, чтобы все шло гладко, придется учесть возможные неисправности. Нельзя, чтобы изнашивались ремни: если за ними не следить, они порвутся, и весь завод встанет.

С охраной природы все точно так же. Мы хотим, чтобы у нас были все необходимые правила и ничего лишнего. Если правил слишком много – мы начнем мешать инновациям и экономическому росту, не получая взамен никакой практической пользы. Но если законодательная защита слабовата, сильнее риск. Если не уделять достаточно внимания общей ответственности, мы нанесем серьезный ущерб и людям, и другим биологическим видам, от которых мы зависим. Загрязнение окружающей среды, особенно выбросы углекислого газа, который считают виновником изменения климата, – это тоже трагедия деревенского пастбища, только в более крупном масштабе, крупнее и не придумаешь.

Законодательный регламент – это просто юридический аналог грамотного инженерного решения. Он формализует наши представления о том, как лучше заботиться о планете (и о себе) и сделать так, чтобы вся система работала без сбоев.

Сегодня в некоторых кругах стало модно говорить о правительственных агентствах так, словно это какие-то автономные устройства, которые работают для себя и в своих интересах, а остальное их не волнует. Это примерно так же глупо, как критиковать начальника цеха на фабрике за то, что он больше думает о своих станках, чем о конечном продукте.

Заботиться о машинах – неотъемлемая часть заботы о производственном процессе. Вот и правительственные агентства вроде Управления по защите окружающей среды созданы для того, чтобы заботиться о планете и предотвращать трагедии. Как человек, лично побывавший на первом Дне Земли, должен сказать, что едва ли можно представить себе что-то более человечное, нежели встревоженная, страстная пестрая толпа, собравшаяся ради агитации за чистоту на планете. Управление по защите окружающей среды и все прочие агентства, занимающиеся примерно тем же, состоит из пламенных ботанов, которые изо всех сил стараются сосредоточиться на картине в целом и удовлетворять потребности большинства, а не избранных. И нападать на такие учреждения – это нападать на всех нас, а нам нужно защищать свои общие интересы.

Управление по защите окружающей среды – это американский народ, а все мы – это Управление по защите окружающей среды. По крайней мере, в идеале.

Сейчас об этом уже и не вспомнишь, но очень долго сама мысль, что люди могут повлиять на жизнь на планете, казалась просто смешной. Со времен начала Промышленной революции принято было считать, что Земля такая огромная, а людишки так ничтожны, что мы можем навредить разве что совсем немножко.

Это представление всерьез изменилось лишь в шестидесятые, и на то было несколько причин. Астрономы начали сравнивать климат других планет с климатом Земли. Появилось первое фото Земли – такой одинокой и хрупкой за иллюминатором командного отсека «Аполлона-8»: оно разошлось по всему миру в конце декабря 1968 года и оказало колоссальное влияние на настроения в обществе. Первые портреты нашей планеты, снятой издалека, заставили нас радикально пересмотреть свое мировоззрение.

А потом настал первый День Земли. Не «День борьбы за чистоту в нашем районе», не «Национальный день окружающей среды». Этот митинг должен был донести до всех нас, что наша планета – это огромная единая экосистема, что Земля – это глобальное деревенское пастбище. В мировоззрении «все и сразу» изначально заложены моральные принципы. Все мы в ответе за глобальное пастбище. Все мы должны помогать соседям, а теперь стало понятно, что соседями нужно считать и тех, кто живет в другом полушарии. Кем бы ты ни был, ученым или художником, великим политиком или рядовым гражданином, ты обязан отстаивать общее благо. Вскоре такой образ мыслей стал уже не просто разумным, но и очевидным – по крайней мере, для многих. Поэтому да, День Земли достиг своей цели. И продолжает влиять на нас до сих пор.