Диана Акерман - Всеобщая история любви

• Название: Всеобщая история любви
• Автор: Диана Акерман
• Жанр: Прочая научная литература

Рассказывая о том, как менялись представления о любви в истории, соединяя пунктиром эпохи Древнего Египта, Древней Греции и Древнего Рима, Средневековье, эпоху Возрождения и современность, американский публицист и поэт Диана Акерман приглашает нас постичь «великое непостижимое» – любовь во всем многообразии ее аспектов. Изысканно написанная и основанная на потрясающей информированности, эта книга – подлинный гимн любви.

«Как возникает любовь? Как ее можно понять в контексте эволюции? Что такое психология любви? Эротическая и неэротическая любовь – по сути одно ли и то же? Кто по своей природе любит больше – мужчина или женщина? Что такое материнская любовь? Как любовь влияет на наше здоровье? Можно ли сказать, что у мужчин и женщин разные сексуальные программы? Как связаны между собой отсутствие любви и преступность? Что такое химия любви? Моногамны ли мы по природе или рождены, чтобы обманывать своего партнера? Как менялось представление о любви от эпохи к эпохе? Действительно ли существуют афродизиаки? Испытывают ли любовь животные? Каковы обычаи и причуды любви? Нам очень повезло, что мы живем на планете, изобилующей человеческими существами, растениями и животными, и часто меня изумляет, какие странные задачи ставит перед ними эволюция. Но из всей жизненной круговерти, из всех тайн, которые нас зачаровывают, я предпочитаю любовь».

Диана Акерман

---

5. Любовь необходимо хранить в тайне от родителей. Никто не хочет говорить своим родителям о том, что влюбился. Но почему это надо скрывать? Ведь родители тоже флиртовали, влюблялись, испытывали влечение. Однако влюбленные стесняются сумасбродства своей одержимости, пытаются скрыть свои чувства и не хотят, чтобы родственники о них узнали. С этими чувствами связано ощущение греховности или чего-то постыдного. Это, подозреваю, потому, что люди воспринимают свою влюбленность как предательство, как измену, которая отдалит их от семьи. Любовь к родителям будет вытеснена любовью к супругу и детям. Они перебегут в другое племя и поклянутся в преданности посторонним.

6. Усиление чувств. «Ее пальцы напоминают мне лепестки, подобные лотосу», – писал древнеегипетский поэт. Любовь обостряет все чувства, вызывает синестезию – соощущение цвета и звука. Все обычные категории меркнут, и человек воспринимает мир свежо, по-новому, как водопад ощущений. Часто мы позволяем себе банальности, когда говорим, что любовь «снова делает нас молодыми» или «делает нас детьми». Но на это можно посмотреть и с противоположной точки зрения. Глядя на играющих зверят, мы понимаем, что они невольно учатся всем основным ритуалам ухаживания. Любовь возвращает нас в то время, когда рядом было меньше тех, о ком надо заботиться, когда мы сильно зависели от родителей, которые давали нам все – еду, тепло, внимание, любовь, нежность.

«Сестра моя, моя невеста»

Обычай древних египтян, почти всех нас шокирующий, – это инцест. Часто влюбленные в стихах нежно называли друг друга братом или сестрой. Однако и для нас, и для людей всех стран мира и всех возрастов инцест – это табу, нечто такое, что страшно и представить, нечто противоестественное и предосудительное. Инцест родителя и его ребенка представляется наиболее омерзительным, потому что основан на силе, подчинении и эксплуатации. Считается, что при этом старший член семьи истязает младшего, невинного и беззащитного. В греческой трагедии Эдип был обречен на слепоту и скитания, потому что он спал со своей матерью, хотя и не знал об этом. Есть что-то особенно оскорбительное в представлении о том, что он вошел частью своего тела в то место, из которого родился. Через несколько веков Фрейда будут высмеивать в кругах психиатров, потешаясь над его гипотезой о том, что мальчики испытывают эдиповы желания – ревнуя к отцу и желая вступить в связь с матерью. Коллеги Фрейда не просто не верили в его теорию; они были в ужасе.

Еще одно основание для решительного табу на инцест, существующее и среди других млекопитающих, состоит в том, что инцест – это крайняя форма инбридинга, то есть близкородственного разведения. Если заключать брачные союзы только внутри небольшой семейной группы, то всему потомству перейдут одни и те же гены. Однако окружающая среда меняется, возникают новые болезни, случаются неурожаи, скот вымирает, появляются новые хищники. В изменчивом мире выживают только изобретательные. Эволюция развивается благодаря смешению родов – таким образом, чтобы всегда было много особей, которые бы могли приспособиться к изменениям. Разнообразие не просто придает жизни пикантность; оно – главный ингредиент эволюции. Генетическое разнообразие необходимо нам для того, чтобы приспосабливаться к изменению окружающей среды и к тем многочисленным опасностям, с которыми мы сталкиваемся на протяжении жизни. А инбридинг всего за двадцать поколений создаст однородность.

Пример того, что может произойти, если не обуздывать инцест, можно наблюдать теперь в мире животных. Речь идет о тяжелом положении гепарда. Поскольку гепарды находятся под большой угрозой вымирания, и в дикой природе этих бесценных животных осталось совсем немного, какое-то время они рождались от близкородственных особей. Вид их молекулы ДНК под микроскопом вызывает тревогу. По сути, все они – клоны друг друга. Они выглядят одинаково, болеют одними и теми же болезнями, никаких новых черт или качеств своим потомкам не передают. Вирус, который может убить одного гепарда, может убить и любого другого. Во всем животном мире гибриды крепче, приносят больше потомства и живут дольше. Несомненно, что у табу на инцест – биологическая основа, но существует и немало социологических, психоаналитических и антропологических теорий, а самая убедительная аргументация сочетает в себе генетические и социальные факторы.

Единственное, что мы знаем наверняка, – это то, что в далеком прошлом людей было меньше. Миллион лет назад во всем мире жило лишь около полумиллиона человек, что эквивалентно населению города наподобие Осло. Тогда для выживания видов инцест был жизненно необходим. Детская смертность была высокой. Однако по мере того, как племен становилось все больше, больше становилось и возможностей для генетического смешения. И для любви – тоже. Подходящими женщинами обменивались для того, чтобы создавать политические союзы. Как напоминает нам Рэй Тэннэхилл в своей книге «Секс в истории», «“любовь с первого взгляда” возможна только между чужаками». Библия часто сообщает о кровосмесительных браках и относится к ним снисходительно: в ветхозаветные времена браки между родственниками поощрялись. В Древнем Египте обычно вступали в браки с людьми из других семей, но браки между братом и сестрой тоже были в порядке вещей, если это представлялось выгодным. Это не означало, что их союз был полноценным, что дело доходило до совокупления или что они сохраняли верность друг другу, рожая общих детей. Инцест у египтян был практическим способом оставить царскую собственность в семье, поскольку женщины могли ее наследовать. Речь шла об обычае, основанном на экономических, а не на семейных отношениях. Но даже при этом имеются сведения о браках между братьями и сестрами, а не между родителями и детьми. Семья подобна городу-государству, в котором каждому отведена важная роль, в зависимости от взаимоотношений. Вот к какой путанице может привести перемена ролей в результате брака между отцом и дочерью:

Родившийся сын будет единокровным братом своей матери, пасынком своей бабушки, единокровным братом брата своей матери и не только ребенком своего отца, но и его внуком! Отсюда возникают проблемы идентичности и авторитета: будет ли он относиться к своей матери как сын или как единокровный брат; будут ли к дяде относиться как к дяде или как к единокровному брату?.. Если брат и сестра поженятся, а потом разведутся, то смогут ли они без труда вернуться к своим изначальным отношениям?

В таком случае невозможно будет сохранить не только целостность семьи; повседневная жизнь тоже станет совершенно запутанной. Во всяком случае, брак был полезен для установления родственных связей и распределения ролей в обществе. Инцест не давал развернуться любви и сплачивал семью.

Долгое желание

На первый взгляд, древние египтяне кажутся экзотическими, совершенно не похожими на нас существами, и в некотором смысле так оно и есть – но только не в вопросе любви. Наше поведение в любви столь же древнее, как и пирамиды. В любви египтяне были и сентиментальными, и романтичными. Слово, которым они пользовались для обозначения любви, означало что-то вроде «долгого желания». Их любовная лирика со множеством метафор свободна и от чувства вины, и от самоунижения, и от гремучей смеси любви и ненависти, которая так характерна для современности. До нас не дошло египетских текстов о гомосексуальной любви, но древнеегипетская Книга мертвых включает в себя эпизод, где умерший клянется, что он не вступал в связь с мальчиком. Гомосексуальность, похоже, была распространена: у мужчин часто возникало искушение совращать мальчиков, иначе бы не издавались соответствующие запреты. Мы встречаем упоминания о фетишизме, мазохизме и других крайностях. Кроме того, уже тогда заботились о предохранении от беременности: женщины использовали маточное кольцо из слоновьей кожи или помет крокодила. Иногда любовь считали сладостной западней, а иногда – болезнью, о которой мечтают. Ни один бог либо богиня не управляли поступками влюбленных, не мешали их усилиям и не подвергали испытаниям чувства. И хотя влюбленных порой жестоко трепали вихри страстей, они не жаловались на муки любви и не винили высшие силы. Поэзия донесла до нас живые чувства людей, сохранила биение их сердец, и благодаря египетским поэтам мы знаем, что любовь в древности процветала. Любовь – чувство, у которого мало общего с прозой и обыденностью брака, – оказалась вне времени. Египтяне испытывали те же самые сладостные страдания, что и современные влюбленные.

Греция

Мир царственного гражданина

Думая о конце шестидесятых, я вспоминаю, как страстно, с каким пылом пытались тогда переделать общество. Поколение хиппи, галлюциногенов и вьетнамской войны, мы жили в состоянии постоянного смятения. Мы были одновременно и циниками, и идеалистами. Истины, доставшиеся нам в наследство, уже не годились, и мы чувствовали, что изменить их – это и наша привилегия, и наш долг. Наша жизнь напоминала американские горки с их сумасшедшими виражами и вылетами из колеи. Веселиться – значило позволять себе безумные выходки в публичных местах. Рок-н-ролл пьянил нас лозунгами и высокими децибелами. «Война» маячила за всем и всеми. Мы боролись за объединение. Мы протестовали. Нас арестовывали. Мы записывались в армию. Нас в нее забирали. Мы уклонялись или убегали. Мы устраивали сидячие забастовки. Мы занимались свободной любовью. Мы пробовали наркотики и выходили за пределы обыденного сознания. Как и каждое поколение, мы жили с нравственными дилеммами. В университетах мы спорили о политике до, после и даже во время лекций, переписывая их учебные планы.