Эрика О'Рурк - Диссонанс

• Название: Диссонанс
• Автор: Эрика О'Рурк
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-102856-5

Каждый наш поступок меняет мир.

Ведь каждый день, каждый час нам приходится совершать выбор – мелкий и крупный, значимый и не очень. И каждый из нас хоть раз задумывался: «А что было бы, если бы…?»

Если бы успеть. Если бы, наоборот, опоздать. Сказать. Промолчать.

Как часто мы об этом мечтаем – вернуться в прошлое и изменить свой поступок, пойти по другому пути…Но то, что для нас лишь несбыточные мечты, для шестнадцатилетней Дэл Армстронг – реальность. Она обладает редким даром – и при желании всегда может воочию увидеть, к чему приведет любой выбор и каковы будут последствия.

Однако именно этот дар и подводит Дэл: в попытках привлечь внимание самого красивого парня школы, спортсмена и сердцееда Саймона Лэйна она забывается и совершает серьезную ошибку.

Ошибку, которая может стоить и ей, и всем окружающим очень дорого…

---

– К сожалению, это невозможно, детка…

– Но…

– Я могу присмотреть за ними обеими, – внезапно подал голос Монти. – Будет неплохо, если я тоже поучаствую в данном деле. И уж будь уверена, дорогая Адди, мне известны кое-какие трюки, которых нет в твоих книгах.

– Цель занятий состоит вовсе не в этом, – заявила мама и, положив вилку на стол, посмотрела на Монти и нахмурилась.

Его это не смутило.

– Мне нужно побольше Путешествовать. Это полезно для сердца. Моего сердца, – сказал Монти, и на его лице появилось мечтательное выражение. Он встал из-за стола, уронив салфетку на пол. – Ладно, я, пожалуй, пойду.

– Нет, пап, пожалуйста, сядь, – возразила мама.

– Я нужен Роуз! Она где-то там, Уинни. Я обещал, что найду ее.

Моя мама играла в семье несколько важных ролей. Она была скрепляющим цементом, фундаментом, компасом. Но самое главное – она была тем, кто принимает трудные решения. Мы бежали к отцу, разбив коленку, чтобы он продезинфицировал ссадину и заклеил ее пластырем, а затем поцеловал пострадавшую и вручил ей в качестве утешения кусочек печенья. Но когда кто-то из нас ломал руку или ногу, мы обращались за помощью к матери. Именно она, не теряя головы, вызывала нам «Скорую», чтобы мы как можно скорее оказались в приемном покое больницы. Она была такой целеустремленной, излучала такую энергию и силу, что как-то забывалось, что она, когда мой дед потерял жену, лишилась матери.

Ее ладонь, удерживавшая Монти за предплечье, ослабла. Дед, пользуясь моментом, встал и зашагал прочь, одной рукой поддергивая штаны цвета хаки, а другую вытянув вперед в поисках ближайшего перехода. Отец напружинился, явно намереваясь догнать его и сгрести в охапку, но я знала, что поймать Монти нелегко. Мне пришло в голову, что лучший способ остановить деда – отвлечь его внимание. Или, точнее, привлечь его.

– А как же шоколадный кекс? – громко спросила я. – Мама приготовила его на десерт – я видела. И еще мороженое. Неужели ты не хочешь попробовать кекс а ла мод?

Монти остановился.

– А ла мод?

– Это значит – кекс с мороженым, – пояснила Адди.

– Я в курсе, что это значит.

Монти пригладил ладонью растрепавшиеся седые волосы.

– Ты получишь угловую часть, – продолжила соблазнять я.

Он медленно, словно делая всем присутствующим одолжение, вернулся к столу и сел. Мама облегченно вздохнула, а папа ободряющим жестом взял ее руку в свою.

Адди встала, сходила в кухню, принесла десерт и принялась его резать и раскладывать по тарелкам. Прикончив половину своей порции, Монти произнес:

– Значит, вопрос решен. Я присмотрю за девочками.

Мои родители вели молчаливый диалог, в котором слова заменяли наклоны головы, выражение глаз и движения бровей. Содержание его было понятно только его участникам. После паузы отец неохотно проговорил:

– Ты должен будешь смотреть за ними в оба, Монтроуз. Особенно за Дэл.

Я мысленно выругалась, но мама, видя, что я собираюсь возразить, предостерегающе покачала головой. Значение этого жеста было более чем очевидно: не спорь.

Идея поручить Монти присматривать за нами была абсурдной. Он зачастую не помнил, какой на дворе год и где у нас хранится молоко, но Путешествовать с ним, безусловно, было бы веселее и интереснее, чем с Адди, которую, судя по выражению ее лица, грызли два чувства: уязвленная гордость и ярость по поводу того, что ее отстранили от процесса моего воспитания, заменив кем-то другим.

– Лично я не возражаю, – сказала я. – Мне нравится проводить время с дедушкой.

Мама вопросительно посмотрела на Адди. Та, сделав над собой усилие, принужденно улыбнулась:

– Да, конечно.

– Отлично. Я дам знать об этом Совету.

Мама отряхнула руки, словно давая понять, что вопросы решены и все в полном порядке.

Монти встал из-за стола и отправился на улицу. Отец двинулся за ним следом. Адди поднялась на второй этаж, в свою комнату, чтобы предаться хандре. Я же забралась на чердак.

Мы с Адди жили в одной комнате до тех пор, пока мне не исполнилось десять лет. Когда это произошло, родители предложили мне переселиться в одно из чердачных помещений. Я сделала это в тот же день. Летом в моем жилище стояла удушающая жара, зимой – лютая стужа, но это было мое, и только мое, личное пространство. К тому же ведущая туда крутая и шаткая лестница была достаточно надежной защитой от чрезмерно частых визитов гостей и родственников.

Интерьер моей комнаты не был выдержан в каком-то стиле – скорее это было их смешение. Окна странной формы, потолок наклонный. Я обставила ее старой мебелью и тем, что не поместилось в других комнатах – в ней, например, стоял обитый бутылочно-зеленой тканью шезлонг, потрепанный кожаный стул и огромный чемодан с медными застежками. Столом мне служила старая дверь, взгроможденная на козлы для пилки дров. Она была почти не видна под кипами нотных тетрадей и ворохами карт.

Вдоль балок и над окнами я развесила звездочки оригами – это была моя собственная разноцветная вселенная. Они закачались на веревочках, когда я захлопнула дверь. Войдя, я взяла в руки скрипку.

Ничто так не восхищало меня и не помогало отвлечься от неприятностей, как музыка Баха. Она была нелегка для исполнения, но, погружаясь в нее, я забывала обо всем. Когда-то скрипка принадлежала моей бабушке, а еще раньше – ее бабушке. Чистый, сильный звук, лившийся из-под смычка, дал мне возможность выплеснуть из души весь гнев, который я ощущала, но не могла выразить на Совете.

Сыграв одну пьесу, я начала другую. В это время в комнату вошла мама.

– Очень хорошо, – похвалила она меня. – Но, по-моему, слишком быстро. Разве эту пьесу не следует играть в темпе ларго?

Разумеется, этого комментария следовало ожидать. Я сыграла последние такты еще быстрее и закончила произведение залихватской трелью.

– Я ведь имею право импровизировать, верно? Или Совет намерен контролировать и то, как я играю в свое удовольствие у себя дома?

Мама вздохнула:

– Хочешь верь, хочешь не верь, но мы все беспокоимся за тебя и желаем тебе добра.

Я сделала вид, будто полностью поглощена ослаблением смычка перед тем, как убрать его в футляр.

– Никто не сомневается в том, что ты очень талантлива, но тебе не хватает дисциплинированности. Путешествия – это не развлечение и тем более не игра, Дэл. Тут требуется внимание и полная сосредоточенность. И еще здесь важен опыт. Это как с музыкой – надо сначала изучить все правила и какое-то время неукоснительно следовать им, прежде чем ты получаешь право их нарушать.

– Монти постоянно нарушает все правила.

– И посмотри, к чему это привело. Если тебе нужны свидетельства того, насколько важно выполнять правила и инструкции, Монти – отличный пример. – Мама понизила голос, словно боялась, что ее отец может нас услышать. – Ему становится хуже.

Я провела пальцами по струнам, вызвав неприятный резкий звук. Монти был моим первым учителем, и мне не хотелось верить в то, что он деградирует как Путешественник.

– Его не так уж трудно контролировать – необходимо только вовремя предложить ему то, что он хочет.

– Он хочет одного – вернуть твою бабушку. Я знаю, что вам с Адди не нужен сопровождающий, но он нужен ему.

Только тут до меня дошло, в чем состоял замысел моих родителей.

– Значит, вы хотите, чтобы это мы за ним присматривали? А не наоборот?

– Адди в состоянии проконтролировать вас обоих. И потом, как-никак официально ответственной будет она. Но к твоему мнению он прислушивается больше, чем к мнению любого другого члена нашей семьи. Так было всегда.

Мама говорила правду. После того как Адди пошла в школу, мы с Монти часто оставались вдвоем.

– Пойдем со мной, Дэл, – предлагал он, протягивая мне руку.

И мы отправлялись в Путешествие. Монти повторял, что звучание отраженных миров – тоже своеобразная музыка, и учил меня слышать ее. Я внимательно слушала все, что он говорил, и теперь он платил мне тем же.

– Конечно, с ним надо что-то делать, но… – Мама потрогала кулон, висевший у нее на шее. Это был миниатюрный камертон – такой же, как у Адди. Подобный кулон имелся у каждого Путешественника. Точнее, у каждого лицензированного Путешественника. – Я не готова отправить его в интернат.

Так часто называли дом престарелых – место, где за Монти заботливо ухаживали бы, но где он был бы навсегда и накрепко привязан к Главному Миру. Ничто другое не убило бы его быстрее.

– И не надо так на меня смотреть, – продолжила мама. – Мы надеемся, что, если он будет находиться рядом с вами, с ним не случится никаких неприятностей. – Протянув руку, она заправила мне за ухо прядь волос. – Ты очень на нее похожа. Я имею в виду свою маму.

Разумеется, я много раз видела фотографию моей бабушки, висящую в передней, но никакого сходства не замечала. Снимок был сделан во время их с дедушкой свадьбы. Бабушка смотрела прямо в объектив фотокамеры, слегка приподняв подбородок. Ее облик излучал энергию и уверенность в себе. Взгляд темных глаз, улыбка – все свидетельствовало о том, что перед вами честный, умный, уверенный в себе, душевно щедрый человек. Она была из тех красавиц, которых люди называют ослепительными. Про меня же в лучшем случае говорили, что я миленькая, не более. Правда, нередко мне приходилось слышать в свой адрес и слово «красотка», но обычно в составе фразы вроде: «Дэл могла бы быть просто красоткой, если бы не ее ужасная одежда (прическа, манера держаться)».