Джоуи Грасеффа - Элиты Эдема

• Название: Элиты Эдема
• Автор: Джоуи Грасеффа
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-107603-0

Семнадцатилетняя Ярроу – девушка из богатой семьи, дочь одной из самых могущественных женщин Эдема, ученица привилегированной школы, чья беззаботная жизнь проходит в вечеринках и развлечениях. У её ровесницы Рауэн иная участь. Законы Эдема запрещают семьям иметь больше одного ребенка, и родившаяся чуть позже своего брата-близнеца Рауэн не имеет права на существование… Две совершенно разные жизни, но одна судьба: после того, как она сведет их вместе, Эдем уже не будет прежним.

---

Перл заплатила музыкантам, и, когда мы входим, они играют нашу любимую песню. За нами тут же увязалась какая-то фанатка, которая хочет присоединиться к нашему тесному кругу, но зря надеется. Кампус украшен серебристым снегом, сделанным из мерцающих металлических наноботов, парящих на микродвигателях на уровне наших коленей. Они так прекрасны и ослепительны, что настоящий снег показался бы жалким и серым по сравнению с ними.

Перл похожа на ледяную скульптуру в бело-серебряном кружевном платье, которое подчеркивает ее фигуру. Ее блестящие, почти белые волосы уложены в высокую прическу, лишь пара прядей вьется у щек. Все взгляды прикованы к ней, но сама она ни на кого не смотрит, даже с высокомерием. Большую часть времени на ее лице отражается легкое удивление, граничащее со скукой. Я слышу вздохи зависти, несколько негромких едких замечаний.

Я тоже планировала надеть что-нибудь модное, но пришлось поменять мой праздничный наряд на что-то более функциональное. В конце концов, может быть, нам придется бежать, но Перл, похоже, это не заботит. Я ограничилась юбкой свободного покроя серого оттенка и черными сапогами-чулками с едва заметными переливающимся серебряными вставками. Мой наряд сшит из черных искусственных перьев, гладких и блестящих, как крылья ворона. Я гордо иду на полшага позади Перл. В любое другое время я бы купалась в лучах обожания, но сегодня я не могу оторвать взгляд от выхода.

Наша песня закончилась, и внезапно рядом со мной появляется Хоук, прикасается к мягким перьям на моем плече.

– Привет, красотка.

Собственно, все так, как я и предполагала. Он влюблен, а все влюбленные такие предсказуемые. Ими легко управлять.

Все смотрят на Перл, которая схватила своего очередного парня на «неделю» или на «час» и потянула его к столешнице. Она извивается перед ним – жаркая снежная королева, и даже не одобряющие такого поведения братья и сестры не могут отвести взглядов, хотя готовы в любой момент мягко попросить ее прекратить. Но еще не время. Она неотразима, и завистники и обожатели смотрят не отрываясь.

Кроме Хоука. Он даже не заметил ее. Все его внимание отдано мне.

Чудненько.

Я резко, почти неистово притягиваю его к себе, прижимаясь к нему всем телом. В его глазах написано изумление, но секунду спустя он уже целует меня в ответ. Я беру его руку и веду туда, куда мне нужно, и его прикосновения настолько нежны и неприличны, что я почти не притворяюсь, когда отталкиваю его и, перекрикивая музыку, издаю громкий вопль возмущения, смешанный со страхом.

Хоук уставился на меня с недоуменным выражением лица, а я отстранилась, вытянув руки вперед, как будто защищаясь.

– Как ты посмел? – кричу я, оглядываясь в поисках поддержки в эту минуту наигранного ужаса. Перл тут же оказывается рядом.

– Чудовище, – тихо произносит она, так чтобы услышали только те, кто стоит рядом. Отлично, сплетня разлетится со скоростью света. Перл обхватывает меня, словно защищая. – Как ты посмел такое вытворить!

К нам подходит одна из сестер, спрашивая, что случилось, и Перл шепчет что-то ей в ухо, отчего та краснеет, а затем смотрит на Хоука как на преступника. Хоук выглядит крайне озадаченным.

– Но я не… – пытается объяснить он, хотя понятия не имеет, в чем оправдывается.

Сестра широко раскрывает руки, и зеленые полы ее рясы раскрываются, как крылья попугая, стеной отделяя нас, нежных, невинных созданий, от неотесанного мужлана, который домогался меня.

– Пожалуйста, сестра, – говорю я подавленным голосом, – я бы хотела посетить Храм, если возможно. Он заставил меня почувствовать себя такой… нечистой.

Когда мы уходим, я вижу, как брат Бёрч кладет властную руку на плечо Хоука и уводит его в противоположную сторону. Линкс и Коппер присоединяются к нам, и, сопровождаемые сочувственными причитаниями сестры, мы доходим до Храма.

– Мне надо возвращаться на праздник, чтобы присмотреть за остальными, – говорит она и печально покачивает головой. – Поверить трудно, что такое произошло в наших «Дубах», осененных тенью Храма! Юноши уже не те, что раньше.

Я чуть не прыскаю от смеха. Что эта брюзжащая старая дева может знать о молодых людях?

– Юные леди, вы сможете побыть в Храме наедине? Боюсь, что все служители Храма сейчас на празднике. Кроме стража у двери, конечно же.

Именно на это мы и рассчитывали.

– Я чувствую себя здесь в полной безопасности, – смиренно говорю я. – Словно я в лоне Земли!

Как нам удалось в тот момент сохранить серьезные лица – ума не приложу. Она что-то еще бормочет, пока я не напоминаю ей, что снегопад начнется с минуты на минуту. Наконец-то она оставляет нас одних.

Перл смотрит на меня с нескрываемым восхищением.

– Сработано как по волшебству! – говорит она, щелкая пальцами. – Ты видела выражение лица Хоука? Бедолага. – Она изобразила притворное сочувствие. – Ты думаешь, его исключат?

– Нет, – говорит Линкс, пристально глядя на меня, – просто будут звать сексуальным маньяком.

Я смеюсь вместе с ними, но, вспомнив выражение мучительного изумления на его лице, быстро говорю:

– Давайте найдем дверь и выберемся отсюда. Нам надо уйти до снегопада, иначе мы оставим следы.

Главная часть Храма, где верующие собираются на короткие дневные мессы и одну долгую воскресную, увенчана куполом матового синего цвета, который при дневном освещении кажется небесным сводом, но сейчас, после заката, напоминает ледяную пещеру. Обычные прихожане, которые не посвятили себя служению Земле, хотят иметь крышу над головой. Тем не менее, самые священные места Храма не имеют крыши и открыты небесам. Жрецы говорят, что поклоняться Земле можно только снаружи. Когда проходит свадьба, рождается ребенок или старик уходит в вечность, которая ждет нас после смерти, все отправляются в Звездный зал. Мы сейчас идем туда. Это помещение без крыши, открытое небу и ветрам, а вскоре и снегу. Позади него несколько комнат, которые паства никогда не видит: кабинет высшего жреца, святая святых брата Бёрча, и Комнаты Таинств, лабиринт, который хранит самые сокровенные тайны нашей религии.

Мы на цыпочках входим в Храм, прижавшись друг к другу, трепещущие, несмотря на нахальный замысел. Вот ряды скамеек, отполированных спинами нескольких поколений прихожан. В дальнем углу – выход, у которого есть альков, где сидит привратник. Невидимый и неслышный, он, должно быть, спит и не заметит, как мы проникнем в тайные комнаты. А если вдруг проснется и увидит, что нас нет, то подумает, что мы вернулись на праздник.

– Что, если нас поймают? – спрашивает Коппер.

– Скажем, что Ярроу спятила после случившегося и решила отвергнуть мужчин, навсегда став сестрой, – хихикает Перл.

Я смотрю на дверь, ведущую в запретные комнаты. Желудок, кажется, вот-вот выпрыгнет. С какой стати я решила, что у меня получится это сделать? Мне хочется уйти, вернуться на Праздник снега и слушать, как Хоук называет меня красавицей, хотя мне и нет до него дела. Мне хочется, чтобы все было легко, обычно и безопасно.

– Испугалась? – спрашивает Перл своим надменным тоном, и что-то распрямляется внутри меня.

Я поднимаю голову и, стиснув зубы, говорю:

– Пошли. – И стремительно направляюсь вперед.

Коппер, Линкс и Перл пошли за мной, сдавленно хихикая.

– Поверить не могу, что мы здесь, – говорит Коппер, осматриваясь. – Мы можем нарваться на неприятности. – Она сотворяет знак семени.

Я пока не увидела ничего особо мистического и захватывающего. Это не комната, а скорее длинный, узкий, изгибающийся коридор, освещенный факелами, сжигающими какие-то вещества с неуловимым непривычным запахом. Открытый огонь я видела только пару раз за свою жизнь. В Эдеме нет ни угля, ни дерева. Почти все наши материалы рукотворны и негорючи. Пламя факелов завораживающе танцует, отбрасывая длинные тени на стены.

Нам неизвестно, как устроено это место – сюда допускают только жриц и жрецов – поэтому мы разделяемся в поисках двери, ведущей наружу. Перл устремляется в одну сторону, и Линкс тут же идет за ней. Я поворачиваю в другую сторону, и Коппер, мгновение помедлив, присоединяется к Линкс.

Не люблю быть одна. Когда вокруг нет людей, я чувствую себя опустошенной. Иногда напуганной, хотя никогда не признаюсь себе в этом. Все в порядке, говорю я себе. Они рядом. Я вовсе не одна.

Надо мной появляются первые тусклые звездочки в мерцающем небе. Нам нужна дверь, а вдоль внешней стены расположено множество дверей, я открываю их одну за одной, но каждый раз нахожу за ними кельи храмовых жрецов, в которых ничего нет, кроме кровати, стола и лампы.

В конце концов я добираюсь до двери на внутренней стене. На ней нет ручки, но, когда я прикасаюсь к ней, она мягко отворяется на хорошо смазанных петлях. Это шестиугольная абсолютно пустая комната, если не считать шести дверей – по одной на каждой стене. Еще двери! Я открываю первую и оказываюсь в еще одной точно такой же комнате с шестью дверями. Я прошла через несколько таких, пока в панике не осознала, что не запоминала, куда сворачивала. Я попыталась пройти обратно тем же путем, но сразу же заблудилась. Если бы это было днем, возможно, я нашла бы дорогу по солнцу, но тусклые звезды, сияющие сквозь открытую крышу, не дают подсказки. Я заблудилась в сотовом лабиринте. Все комнаты одинаковые: пустые с шестью дверями.