Робин Хобб - Книга Мечей (сборник)

• Название: Книга Мечей (сборник)
• Автор: Робин Хобб
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-107122-6

В «Книге мечей» известный редактор и автор бестселлеров Гарднер Дозуа представляет новую антологию оригинальных эпических историй от звездного состава современных мастеров жанра, многие из которых воплотили на этих страницах свои самые любимые миры. Присоединяйтесь к компании лучших рассказчиков, в числе которых Джордж Р. Р. Мартин, К. Дж. Паркер, Робин Хобб, Кен Лю, Кэролайн Черри, Дэниел Абрахам, Лави Тидхар, Эллен Кушнер и многие другие! Вас ждет изысканный ассортимент бесстрашных фехтовальщиков и брутальных воинов, которые на каждом шагу сталкиваются с опасностью и смертью, вооруженные мужеством, хитростью и холодной сталью.

---

– Спасибо, – прошептала я.

– Тебе нужно больше тренироваться, – сказала Джинджер ласковым голосом.

– Я должна сохранить тебе жизнь. – Глаза Конгер проказливо сверкнули. – Ты обещала угостить меня цветами софоры, помнишь?

Тонкий полумесяц свисает с кончика ветки древней софоры перед особняком губернатора. Ночной часовой вызванивает полночь. Уличные тени густы, как чернила, они такого же цвета, как мои шелковые лосины, узкая туника и тканевая маска, закрывающая нос и рот.

Я вишу вниз головой, цепляясь ногами за вершину стены, мое тело прижимается к ровной поверхности, словно ползучая лиана. Два солдата проходят подо мной. Взглянув вверх, они бы приняли меня за тень среди теней или за спящую летучую мышь.

Как только они уходят, я выгибаю спину и запрыгиваю на стену. Пробираюсь по ней тише, чем кошка, и оказываюсь напротив крыши главного зала. Разогнув напружиненные ноги, одним прыжком преодолеваю провал и сливаюсь с черепицей на мягком изгибе крыши.

Разумеется, есть намного более скрытные способы проникнуть на охраняемую территорию, но мне нравится оставаться в этом мире, чувствовать ночной ветерок и слышать далекое уханье совы.

Я осторожно поднимаю глазурованную черепицу и вглядываюсь в отверстие. Сквозь решетчатый потолок вижу ярко освещенный зал с каменным полом. На помосте в восточном конце зала сидит мужчина средних лет и внимательно просматривает стопку бумаг, медленно листая страницы. Я вижу родинку в форме бабочки на его левой щеке и нефритовое ожерелье на шее.

Это цзедуши, которого мне полагается убить.

– Заберешь его жизнь – и твое ученичество окончится, – сказала Учительница. – Это последний экзамен.

– Что он совершил, чтобы заслужить смерть? – спросила я.

– А это имеет значение? Достаточно того, что человек, однажды спасший мне жизнь, желает, чтобы он умер, и хорошо заплатил за это. Мы преумножаем амбиции и раздор; мы следуем только своему кодексу.

Я ползу по крыше, мои ладони и ступни беззвучно скользят по черепице – Учительница тренировала нас, заставляя скользить по озеру в долине в марте, когда лед такой тонкий, что даже белки иногда проваливаются сквозь него и тонут. Я чувствую себя одним целым с ночью, мои чувства остры, как кончик моего кинжала. К возбуждению примешивается печаль, словно первый мазок кистью по чистому листу бумаги.

Оказавшись прямо над губернатором, я вновь поднимаю одну черепицу, затем другую. Проделываю дыру, достаточно большую, чтобы пролезть внутрь. Потом вынимаю из сумки крюк – выкрашенный в черный цвет, чтобы не пускал блики – и закидываю на конек. Крюк надежно впивается в дерево. Потом я обвязываю себя шелковой веревкой.

Смотрю вниз сквозь дыру в крыше. Цзедуши сидит, не догадываясь о смертельной опасности над его головой.

На мгновение мне кажется, будто я вновь на огромной софоре перед моим домом, гляжу сквозь колышущиеся листья на моего отца.

Однако мгновение проходит. Я спикирую, словно баклан, перережу ему горло, раздену его и посыплю растворяющим плоть порошком. И пока он будет лежать, подергиваясь, на каменном полу, взмою обратно на крышу и скроюсь. К тому времени как слуги обнаружат его останки – голый скелет, – я буду далеко. Учительница объявит, что мое ученичество завершилось и я теперь равна моим сестрам.

Делаю глубокий вдох. Мое тело напружинено. Я тренировалась ради этого момента шесть лет. Я готова.

– Папа!

Я замираю.

Из-за занавесок появляется мальчик, ему лет шесть, его волосы заплетены в аккуратную тоненькую косичку, которая торчит вверх, словно петушиный хвост.

– Почему ты до сих пор не спишь? – спрашивает человек. – Будь хорошим мальчиком и возвращайся в постель.

– Я не могу спать, – говорит мальчик. – Я услышал шум и увидел тень на стене.

– Просто кошка, – отвечает человек. Мальчик явно не убежден. На секунду человек задумывается, потом говорит: – Ладно, иди сюда.

Он откладывает бумаги на низкий столик. Мальчик карабкается к нему на колени.

– Не нужно бояться теней, – говорит человек и устраивает теневое представление, держа руки против лампы для чтения. Он учит мальчика делать бабочку, щенка, летучую мышь, волнистого дракона. Мальчик радостно смеется. Потом делает котенка, который гонится за отцовской бабочкой по затянутым бумагой окнам зала.

– Тени рождает свет, и он же их убивает. – Человек перестает трепетать пальцами и опускает руки. – Иди спать, дитя. Утром будешь гоняться в саду за настоящими бабочками.

Мальчик сонно кивает и тихо уходит.

На крыше я медлю. Не могу выкинуть из головы смех мальчика. Может ли девочка, которую выкрали из семьи, украсть семью у другого ребенка? Лицемерна ли такая мораль?

– Спасибо, что подождала, пока мой сын уйдет, – произносит мужчина.

Я замираю. Кроме него, в зале больше никого нет, и он говорит слишком громко, чтобы обращаться к самому себе.

– Я предпочитаю не кричать. – Он по-прежнему просматривает бумаги. – Будет проще, если ты спустишься.

Сердце оглушительно стучит в ушах. Следует немедленно скрыться. Возможно, это ловушка. Если я спущусь, окажется, что в засаде прячутся солдаты или под полом скрывается какой-то механизм, который не даст мне уйти. Но что-то в его голосе заставляет меня подчиниться.

Прыгаю в дыру в крыше, шелковая веревка, привязанная к крюку и несколько раз обернутая вокруг моего пояса, замедляет падение. Легко приземляюсь перед помостом, бесшумная, как снежинка.

– Как ты узнал? – спрашиваю я.

Камни под моими ногами не распахнулись, чтобы обнажить зияющую бездну, солдаты не хлынули из-за ширм. Но мои руки крепко сжимают веревку, а колени готовы к прыжку. Однако я еще могу выполнить миссию, если он действительно безоружен.

– Слух у детей острее, чем у родителей, – говорит он. – И я давным-давно развлекаю себя тенями, когда читаю допоздна. Я знаю, как мерцают огни в этом зале без сквозняка из новой дыры в потолке.

Я киваю. Это хороший урок на будущее. Моя правая рука движется к рукояти кинжала, что висит в ножнах на спине.

– Цзедуши Лу из Ченсу честолюбив, – говорит мужчина. – Он давно жаждет заполучить мою территорию, думает заставить молодых людей с ее богатых полей вступить в свою армию. Если убьешь меня, никто не встанет между ним и троном в Чанъане. Его восстание охватит империю, и миллионы людей погибнут. Сотни тысяч детей осиротеют. Бесчисленные тени станут бродить по земле, не способные упокоиться в мире, пока дикие звери глодают их тела.

Числа, которые он называет, колоссальны, словно множество песчинок в мутных водах Хуанхэ. Я не могу их осмыслить.

– Однажды он спас жизнь моей Учительнице, – говорю я.

– И потому ты слепо подчиняешься ей?

– Мир прогнил насквозь, – говорю я. – У меня есть долг.

– Не скажу, что мои руки не запятнаны кровью. Вот что бывает, когда идешь на компромиссы. – Он вздыхает. – Ты хотя бы дашь мне два дня, чтобы привести дела в порядок? Моя жена покинула этот мир, рожая сына, и я должен позаботиться о его будущем.

Я смотрю на него. Я не могу воспринимать детский смех как иллюзию.

Представляю, как губернатор окружает свой дом тысячами солдат; представляю, как он прячется в подвале, дрожа, будто осенний лист; представляю его на дороге далеко от этого города, он нахлестывает лошадь, скалясь, точно отчаявшаяся марионетка.

Словно прочитав мои мысли, он говорит:

– Я буду здесь, один, две ночи спустя. Даю тебе слово.

– Сколько стоит слово приговоренного к смерти? – интересуюсь я.

– Столько же, сколько слово убийцы, – отвечает он.

Киваю и подпрыгиваю. Стремительно взобравшись по веревке, словно по лианам на родной скале, исчезаю в дыре на крыше.

Меня не тревожит, что цзедуши сбежит. Я хорошо обучена и найду его, куда бы он ни скрылся. Лучше дать ему возможность попрощаться с сыном; это кажется правильным.

Я брожу по городским рынкам, наслаждаясь запахами жареного теста и карамелизованного сахара. В животе бурчит при мысли о лакомствах, которых я не пробовала шесть лет. Быть может, персики и роса очистили мой дух, но плоть по-прежнему жаждет земной сладости.

Обращаюсь к торговцам на придворном языке, некоторые владеют им вполне приемлемо.

– Искусная работа, – говорю я, изучая генерала из сахарного теста на палочке. Фигурка в ярко-красном боевом плаще, покрашенном соком ююбы. Мой рот наполняется слюной.

– Вам нравится? – спрашивает торговец. – Он очень свежий, юная госпожа. Я сделал его только сегодня утром. С начинкой из лотосовой пасты.

– У меня нет денег, – с сожалением отвечаю я. Учительница дала мне только деньги на гостиницу и сушеный персик в качестве еды.

Торговец разглядывает меня и принимает решение.