Андрей Левицкий - Охотники за артефактами

• Название: Охотники за артефактами
• Автор: Андрей Левицкий
• Жанр: Боевая фантастика

Жизнь далеко развела двух бывалых сталкеров – Химика и Пригоршню. Один теперь живет на Большой земле и занялся политикой. Другой по-прежнему топчет Зону, да к тому же заболел смертельной болезнью. Но когда загадочная группировка Руна начинает свою тайную деятельность и за Периметр попадает наркотик, имеющий аномальную основу и оказывающий зловещее воздействие на людей, Пригоршня решает, что ему снова пора действовать. Вот только он пока не знает, что впервые на пути у него встанет старый друг Химик. И противостояние этих двоих разорвет Зону в клочья!

---

Сквозь шум прорывался крик Кобы:

– Йо-хо-хо!

А вот мне было не «йо-хо-хо», потому что «горгона» разрядилась над болотцем, если она породила «ведьмин коготь», он на дне. Остается надеяться, что это неглубокая лужа, а не омут.

По дымящемуся склону бугра я сбежал к луже, поднял полутораметровую палку, ткнул в воду в нескольких местах: везде было максимум по колено. Придется немного помокнуть.

– Эй, ты куда? Ты чего? – заорал покинувший засаду Коба, увидев, что я стянул берцы и собрался лезть в воду. – Это опасно! Кыслота!

Вода была самой обыкновенной, холодной и мокрой. Стопы провалились в мягкий и скользкий ил. С огромной вероятностью «коготь» находится в середине лужи. Волоча ноги по илу, я сделал четыре шага и прислушался к ощущениям: надо сделать полтора шага правее. Ухмыльнувшись, я глянул на сопровождающих: длинный, мосластый Коба, сопереживая, танцевал недалеко от лужи, рыжий и рябой Джига стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

– Поражаюсь тебе, Химик! – выдохнул Джига.

Кто хоть раз видел его, уже не забудет: типичная монголоидная внешность в нем сочеталась с огненно-рыжими волосами и веснушками.

– Хватит поражаться, лучше помоги. Здоровая доля безумия помогает дожить в Зоне до моих лет.

Я принялся шарить руками в вязком иле – плавно, осторожно, чтоб не пораниться о сучок. Ветка, еще ветка, и внизу тоже. Я растянул ветки в стороны, и рука коснулась шероховатого теплого камня. Есть контакт!

Артефакт напоминал отрезанный палец размером с три человеческих: костяное шероховатое основание, темнеющее к концу и загибающееся наподобие когтя. Если положить его на одну ладонь, а другой накрыть сверху, ощущается слабая пульсация, будто бы артефакт отталкивает руку.

Коба и Джига думают, что «палец» нужен для важных исследований, от которых зависит судьба человечества, на деле же они просто спасают мою шкуру: сборка из крайне редкого «пальца» и «гематогена» дает артефакт, продлевающий ремиссию на год плюс-минус пару месяцев при том, что все прочие арты дают кратковременный результат с побочными эффектами, усугубляющими течение болезни.

– Ну и везет тебе, Химик, – с нескрываемой завистью протянул Джига.

– Ага, как утопленнику, – улыбнулся я.

Шутку Джига, конечно же, не понял, меня они уважали и не позволяли себе панибратства, я для них был чем-то типа старейшины племени – мало чей стаж в Зоне превышал пятнадцать лет.

Если бы не Институт, мой стаж закончился бы семью годами. Не мутант, не аномалия остановили бы меня – лейкоз. Никому не позволено нарушать покой Зоны безнаказанно. Молодежь думает, что это как гонки на болидах, а на самом деле скорее как война – Зона поселяется в тебе, присваивает, и ты без нее уже не можешь. В итоге она забирает тебя насовсем.

– Ну что, валим? – осторожно поинтересовался Джига.

– Солнце скроется, муравейник тю-тю, – почти без акцента проговорил Коба.

Издали донесся визг радиоактивного кабана, переходящий с предсмертный хрип, Коба шевельнул монобровью и уставился вдаль, повел плечами.

– Что, расслабился? – Джига погладил противогаз, лежащий поверх резинового плаща.

Джига всегда перестраховывался и этим напоминал меня в молодости, а раскрепощенный простодушный Коба – Пригоршню, не к ночи будь помянут. Воспитывал-воспитывал его, да все во вред пошло.

Коба широким шагом обогнул лужу и направился к замшелым буграм.

– А ну стой, куда разогнался! – скомандовал Джига, и Коба в землю врос, обернулся и сделал недовольное лицо – мол, чего тебе?

Джига догнал его, тщательно осмотрел поляну, бросил вперед гайку – она махнула оранжевым хвостом и повисла на шиповнике.

– Ну и? – буркнул Коба.

– Тише едешь – дальше будешь.

С автоматом наготове Джига подбежал к шиповнику, взял гайку.

– Ты и по квартире с автоматом бегаешь? Ясно же, что ничего нет.

– В Зоне ничего не ясно, – отмахнулся Джига.

Я шагал следом за ними, почти физически ощущая «коготь» в контейнере. Мне нужно набраться сил, прежде чем выдвигаться за «живицей» – недостающим звеном для сборки из семи артефактов, которая способна не только избавить меня от болезни, но и изменить общество. Вот на это я бы посмотрел! Как рушатся големы на глиняных ногах, как тараканами разбегаются паразиты всех мастей и зарождается что-то новое. Но прежде, конечно, нужно позаботиться о себе.

Институт располагался под землей, защищенный от выбросов бетонными стенами полуметровой толщины и дополнительно – колпаком, который я собрал из четырех артов. Именно благодаря «колпаку» стало возможно использовать компьютеры. Чтобы любопытным было нечего тут ловить, приходилось разряжать аномалии, кроме того, в километре от входа я создал «кольцо» – что-то наподобие «паранойки», но в основе его работы – инфразвук, потому, когда сталкеры, заподозрив неладное, использовали арты от пси-аномалий, они не действовали, и незваные гости уходили восвояси.

Над входом в Институт находился деревянный сруб с гостевыми комнатами – фикция чистой воды, дохода заведение не приносило и существовало для отвода глаз, цены там были ломовые, номера грязные и пыльные, если кто и сидел в баре – охранники и сотрудники Института, даже барменом работал охранник. Лишние люди надолго там не задерживались.

На крыше крутили лопастями, мерно стрекоча, три ветряка. Под козырьком поскрипывала деревянная вывеска, качающаяся на цепях. «Три поросенка». Почему так назвали бар, не мог ответить даже Иггельд, отец-основатель Института.

Дверь распахнулась беззвучно, в лицо пахнуло табачным дымом и запахом жареного мяса. За столиком играли в нарды Чук и Гек – братья, похожие друг на друга – лысые, коренастые, с эспаньолками. Они были заинтересованы в Институте по той же причине, что и я, и так же ревностно оберегали его. После пяти лет в Зоне старший Чук заболел раком, лечился долго и безрезультатно, помогли ему только здесь.

Сидевший ко мне спиной Чук обернулся, схватившись за лежащий на столе автомат, но просиял, кивком ответил на приветствие и опустился на стул.

– Как дела, бродяги?

Розовощекий Гек не поленился встать, пожал всем руки и обратился к моим сопровождающим:

– Как вы смотрите на то, чтобы пропустить по рюмашке?

– Не, я – спать, – сказал Джига и зевнул.

– Вино есть? – поинтересовался Коба. – Если есть, буду.

– Только то, что ты три дня назад не допил.

Коба остался, а мы с Джигой по скрипучим доскам прошествовали за барную стойку к лестнице, ведущей в номера. Джига откинул люк под лестницей и спустился в бункер, который деревянной перегородкой, имитирующей подпорную стену, делился на две части: бункер для попавших под выброс сталкеров, оказавшихся неподалеку, и вторую часть, где была бронированная дверь наподобие корабельной на кодовом замке в форме красного руля, который надо в разные стороны крутить определенное количество раз.

Вправо – исходное положение – влево – исходное – два раза влево, пять раз вправо – надавить на середину руля. Дверь вздохнула и чуть отошла от стены, я потянул ее на себя и шагнул в ярко освещенный длинный коридор, от которого в стороны отходили одинаковые двери. Самые первые, решетчатые, были чем-то типа КПП, откуда меня поприветствовали Уксус и Бали.

Мне нужно было в жилой блок – две последние двери, моя справа.

Еще один коридор, больше напоминающий прихожую или уютную лестничную клетку на пять квартир. Только я достал ключ, как из своего жилища выпорхнула лаборантка Таня, ойкнула, поздоровалась и заторопилась по своим делам. Толстая коса моталась из стороны в сторону, как хвост недовольной черной кошки. Возле выхода она обернулась, приложила палец ко лбу:

– Забыла! Иг приехал и хотел тебя видеть, вот!

– Спасибо, – кивнул я, шагнул к себе и подумал, что отдыхать хочу больше, чем видеть Иггельда, но все равно в ближайшее время не получится – ему уже донесли, что наша группа вернулась.

Я скинул прорезиненный плащ, освободился от подсумков и контейнеров, наскоро принял душ и поспешил к Иггельду.

В отличие от всех нас он жил прямо в лаборатории, отгораживался шторкой от лабораторных обезьян, крыс и мышей и спал под мерцание мониторов с камер наблюдения, как и подобает чокнутому профессору. Правда, профессором он не был, его поверхностные познания компенсировались изрядным градусом фанатизма. Как и я, он был исследователем, изучал Зону и мир в целом.

– Ты представляешь, Элджернон умер, – проговорил он, едва я переступил порог.

Я глянул перед собой на стеклянный колпак, накрывающий керамическую чашу размером с сидячую ванну, где мы получали «нектар забвения», на аквариум у стены, где гукали встревоженные макаки, на стеклянный лабиринт для крыс, на кушетки и стеллажи с медицинскими инструментами, на шкаф с контейнерами для артов, напоминающий банковский сейф с ячейками. На облучатель, похожий на огромный микроскоп, – штуку бесполезную, но очень любимую Иггельдом. Он верил в облучатель, как в святыню, и был уверен, что с его помощью можно передавать мысли на расстоянии.