Леонид Петропольский - Спарта. Игра не на жизнь, а на смерть

• Название: Спарта. Игра не на жизнь, а на смерть
• Автор: Леонид Петропольский
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-093188-0

Что заставило молодую учительницу одной из питерских школ выброситься из окна школьного спортзала? Что это – обычный суицид, поступок неуравновешенного человека или Анастасия Истомина стала жертвой преступления? И почему в этой же школе месяцем ранее при неясных обстоятельствах погибла девочка – ученица того самого 11-го класса, которым руководила Истомина? Ответить на эти вопросы берется опытный капитан полиции Игорь Крюков. В ходе расследования он встречается с такими проявлениями подлости и предательства, каких не видел в самых сложных прежних расследованиях. Постепенно Крюкову становится ясно, что узнать всю правду в этой истории он сможет, только пожертвовав своей карьерой, свободой – а может быть, и жизнью…

---

– А что вообще с вашей училкой случилось? Мужик бросил? Денег должна была?

– Не мужик. И не денег, – ответила Суворова. – Не знаю я, что случилось.

– Нет, ну как? Ни с того ни с сего в окно не выходят. Дура она, что ли?

– Наверное, дура… – пробормотала Кристина. И неожиданно попросила:

– Поцелуй меня!

Коля не стал отказываться…

В это время Аня осторожно открыла дверь своей квартиры. Не зажигая света, сняла туфли, куртку и на цыпочках направилась к ванной. И тут вспыхнул свет. У выключателя стоял отец Ани.

– Папа, нас в школе задержали… – начала объяснять Аня.

Однако отец не дал ей договорить – молча отвесил сильную пощечину.

…Наташа Белодедова, придя домой, тоже не стала включать свет. На ощупь прошла в свою комнату, включила компьютер. Экран осветился, и кое-что стало видно. Например, что на диване сидит мать Наташи, Галина. Но Наташа не заметила матери, не увидела и раскрытую дверцу шкафа. И, проходя к окну, стукнулась о нее лбом – так, что даже вскрикнула.

– Наташка! Что, опять? – спросила Галина.

Только теперь Наташа ее заметила. Держась за лоб, села перед компьютером и сердито ответила:

– Нет! Просто здесь темно! Просто темно! Темно, понимаешь?

Галина подошла к ней, молча обняла. У обеих по лицам текли слезы.

…В той самой пельменной, куда участковый Крюков приглашал Тошу, за столиком сидели Довженко и Барковский. Впрочем, они пришли сюда не есть – говорить.

– Ладно, сменим тему, – сказал Барковский. – Что там у тебя с матерью?

– Да у нее крышняк поехал на старости лет! – заявил Довженко. – Психует по любому поводу. «Как ты разговариваешь с матерью? Что за тон?»

– Ну правильно, – кивнул Барковский. – Я же ее видел, она молодая красивая женщина.

У Довженко аж рот открылся от изумления:

– Кто, мать?

– Ну да. Ты подумай своей тупой башкой: ведь с ней ни в метро, ни в магазине, ни на работе так никто не разговаривает. Потому что она женщина. А ты ей хамишь. Ты ей, к примеру, дверь открываешь, как Олеське, когда в школу заходишь?

– При чем тут это? Что ты сравниваешь?

– А что ты не сравниваешь? Я тебе говорю, мудила, она обыкновенная баба. Одинокая. У нее мужик в доме только жрет, спит и хамит. А у нее, может, роман. А может, на нее начальник наорал. Ты бы ей цветов принес хоть раз, ты же мужчина ее жизни…

Довженко был совершенно потрясен, не знал, что ответить. И тут к их столику нагнулся Крюков и спросил:

– Свободно?

Довженко еще сильней перекосило; теперь на его лице было не только удивление, но и испуг.

– Я это… матери обещал… – залепетал он. – Поздно уже, волноваться будет… Я пошел…

И убежал. А Крюков расставил тарелки и начал с аппетитом есть.

– Круто излагаешь, – заметил он, прожевав. – Извини, что подслушал. Мне бы такого друга в свое время. Не так бы стыдно перед матерью было.

– Может, еще не поздно? – осведомился Барковский.

– Поздно. Похоронил давно. А тебе домой не надо?

– Нет, меня ругать не будут.

– Да? А с кем это ты у школы ругался? – с невинным видом спросил Крюков. – Ну, мужик такой высокий, в дорогом пальто. Вроде как орал на тебя. Не батя был твой?

И отметил, что, как говорится, «попал»: Барковский побледнел.

– А, этот… – начал он, еще не зная, что ответить. – Да это… директора нашего покойного приятель.

– А как зовут приятеля?

– Да я не помню, пару раз всего виделись… – промямлил Барковский. И вдруг круто переменил направление разговора:

– Извините, можно спросить? Ведь у вас инсульт был?

Теперь он «попал»: участковый смотрел на него удивленно.

– С чего ты взял? – спросил он.

– Ну, я смотрю: рука так немножко… прихрамываете… и в руках все время что-то вертите. Это для восстановления мелкой моторики? Я не прав?

Теперь Крюков смотрел на него по-другому.

– Во-первых, это не твое дело, – заявил он. – А во-вторых… Это у вас так принято теперь: в лоб, не стесняясь?

– А вы этого стесняетесь? – удивился школьник. – Вы же не инвалид, своими ногами ходите, слюни не пускаете…

Крюков еще с большим интересом взглянул на собеседника. И сам решил сменить тему.

– А этот парень, который сбежал, – твой друг? – спросил.

Барковский усмехнулся.

– Ну как друг… Понимаете, в сентябре, когда я в эту школу пришел…

И он рассказал две истории, которые произошли в минувшем сентябре.

…На большой перемене школьная столовая была, как всегда, переполнена. Шорина с подносом в руках пробиралась в дальний угол, где заметила свободное место. И посреди столовой встретилась с Довженко. Тот мило улыбнулся и спросил:

– Помочь?

Ирина удивленно подняла глаза: никогда Жора Довженко не проявлял к ней интереса. А тот протянул руки к ее подносу… и вдруг быстро расстегнул на девушке кофточку. Девушка ахнула, хотела защититься, но не могла: руки были заняты подносом, а Довженко не давал ей его куда-то поставить. Со всех сторон раздался гогот, кто-то уже снимал происходящее на телефон. Сидевший неподалеку Худяков провозгласил:

– Британские ученые доказали: жизнь без сисек существует!

– Уроды! – кричала Шорина. – Пусти!

– Шорина, с тебя доклад: как прожить в России без сисек! – провозгласил Довженко. Он просто скисал от смеха. Шагнул в сторону – и наткнулся на Барковского.

– Тебе нравится, что ли? – спросил тот у Шориной.

Девушка замотала головой. Тогда новичок взял у нее из рук поднос… и внезапно кинул его в лицо Довженко. Тот стал ловить, а Барковский шагнул вперед – и быстро стащил со спортсмена его модные джинсы. Довженко остался стоять посреди столовой, облитый супом, со спущенными штанами, под которыми обнаружились не слишком свежие трусы. В столовой стоял уже не хохот, а настоящий рев. Барковский повернулся к Шориной и произнес:

– Не нравится – не делай. Заставляют – сопротивляйся. Не можешь – зови на помощь.

– Да пошел ты… – по привычке начала девушка.

– Классная у тебя фигура, Ир… – заметил Барковский. И пошел доедать свой обед.

Эта сцена позже получила продолжение в школьном коридоре. Когда Барковский шел мимо туалета, стоявший рядом с ним Худяков вдруг накинул ему на голову мешок от сменной обуви и затолкал в туалет. Оттуда послышался грозный голос Довженко:

– Ты что, решил меня перед всей школой опустить?

А вслед за этим донесся звук разбитого стекла, послышались удары и крики. Затем из туалета вылетел Довженко, за ним Худяков. А потом вышел Барковский. Снял с головы мешок, наклонился к лежащему Довженко и назидательно произнес:

– Правило номер один: закрывая противнику глаза, ты лишаешь его не только зрения, но и страха.

Потом повернулся к Худякову и добавил:

– Британские ученые доказали.

…Выслушав этот рассказ, капитан Крюков рассмеялся, спросил:

– Так и подружились?

Барковский пожал плечами:

– Некоторые люди обожают тех, кому удалось их отлупить.

…К себе домой Крюков добрался уже ночью. Достал ключи, чтобы открыть дверь подъезда, и тут стоявшая неподалеку машина пару раз мигнула фарами. Крюков подошел, вгляделся в человека на водительском сиденье, после чего открыл дверь и сел рядом. Когда сел, его бывшая коллега, а ныне сотрудник СК в чине майора, Анна Липатова сказала:

– Привет.

– Привет, Анюта, – отозвался Крюков. – Мне померещилось или мы расстались?

– Просто мне доложили об этом самоубийстве, и я подумала… – объяснила Липатова. – Если бы узнала пораньше, сказала бы следователю, чтобы он тебя не трогал.

Крюков пожал плечами:

– Это его право – напрячь участкового. Если понадобится помощь, дам знать. Но, по-моему, здесь классика: причина смерти – падение с высоты, так что отказ в возбуждении уголовного дела я вскорости подпишу, можешь не волноваться, если ты за этим приехала.

– Игорь, я понимаю, в каком ты сейчас состоянии… – начала Липатова, но Крюков ее перебил:

– А какие проблемы? То, что моя жена год назад покончила с собой, не означает, что я теперь от каждого самоубийства буду в истерику впадать. Хотя если та, из-за которой, собственно, моя супруга и оставила меня вдовцом, будет меня навещать, то я согласен подумать.

Липатова сделала вид, что не понимает:

– Та, которая что?

– Ну, Анька, бывшая моя любовница. Что поделать, даже в Следственном комитете бывают внебрачные связи. Можно, в общем-то, понять: оба не старые, не свободные, в одном звании… И тут встречают свою первую любовь в соседнем кабинете. Крыша и поехала… А моя жена нас застукала в этом самом автомобиле, пошла да и выбросилась из окна.

– Ты псих.

– О да! Доктор тоже так сказал. И что псих, и что гнать таких надо из органов. Причем еще так совпало удачно, что место начальника отдела освободилось, и ее, Аньку-полюбовницу, на это место как раз назначили и в звании повысили. Вот как бывает…

– А не она тебя участковым пристроила, когда тебя вообще комиссовать собирались?