Галина Романова - Заповедник потерянных душ

• Название: Заповедник потерянных душ
• Автор: Галина Романова
• Жанр: Детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-094749-2

Полузаброшенный заповедник издавна пользуется у окрестных жителей дурной славой. Лет десять назад там пропадали люди, преимущественно бомжи. И вот снова в полицию поступает информация о том, что там пропали две пожилые женщины, которые поехали утром по каким-то делам, но к вечеру так и не вернулись. Как утверждают родственники исчезнувших, женщины собирались искать на территории заповедника жениха одной из них, который несколько дней назад отправился туда и больше не вышел на связь…

---

– Она очень долго занимала руководящий пост. До того как выйти на пенсию, была главой района. Умная, рациональная женщина. Представить ее совершающей глупые поступки невозможно. Так говорит о ней ее зять. Она помешана на справедливости. Кстати, зимой помогла в поимке преступника, нападавшего в вечернее время суток на пожилых женщин. Даже надавала ему.

– О господи! Этого только нам не хватало! – По лицу капитана прокатились волны судорог. Он сел, неестественно выпрямив спину. – Хочешь сказать, что эта тетка и впрямь явилась сюда кого-то искать? О ком плакала ее подруга Мария?

– Ой, не знаю, товарищ капитан. – Анна блаженно сощурилась, поболтала ногами. – Но что-то здесь не так.

– Где? Здесь?

Он повел вокруг себя руками, словно пытался обнять широкий выкошенный двор вместе с надворными постройками, березовыми поленьями и бревенчатым домом, косившимся на них немытыми окнами.

– И здесь, и в лесу. Как-то странно.

– Что?

– Звонили в лесничество, просили прислать проводника, а нам подсунули какого-то мальчишку. Мальчишка скрылся в доме, чтобы приготовить нам чай, и что-то медлит. А чайник уже трижды свистел, я слышала. Чего он медлит?

– А вот сейчас он явится, мы у него и спросим.

Дверь дома распахнулась. Парень вышел на крыльцо. В одной руке закопченный красный чайник со свистком, в другой большой пакет. В нем оказались чашки, сахарница, чайные ложки, упаковка чая в пакетиках и картонная коробка с пряниками.

– Вот, угощайтесь. – Он поставил на стол огненный чайник, швырнул пакет, посуда зазвенела. – Больше ничего нет.

– И на том спасибо. – Анна развернулась к столу, принялась разбирать пакет. – Ты присаживайся, присаживайся. Вместе чаю попьем. Поговорим.

– А я не хочу. – Он покосился на скамейку, отступил на шаг, сунул руки в карманы широких камуфляжных штанов.

– Чего не хочешь? Чая или поговорить? – Она разлила кипяток по чашкам, швырнула в них по чайному пакетику.

– И чая не хочу, и говорить не люблю. – Он криво ухмыльнулся. – Вернется дядька из леса, с ним и говорите.

– А дядька у нас кто? – Бодряков разломил жесткий пряник, сунул его боком в чашку.

– Он в лесничестве работает. Тут живет. Сейчас на объекте. Он почти всегда на объекте. Приходит ненадолго. Искупается, поест, поспит и снова в путь. А я ни при чем.

Речь в защиту самого себя далась ему странно тяжело. Он без конца переводил дыхание, ерзал взглядом по земле, не поднимая его на гостей, и медленно пятился. Отошел уже на пару метров, прикинула про себя Анна, разбалтывая ложкой сахар в чашке.

– А ты, который ни при чем, что вообще здесь делаешь? – спросила она, кладя ложку на старый линолеум, которым был обит стол.

– Я здесь вроде гостя. Дядька в лесничестве работает. Я ему помогаю. Но не на постоянной основе, а на месяц-два. А чё? – И он уставился на них очень гадким, вызывающим взглядом.

Такие взгляды им были известны. Так на них обычно пялилась молодежь, застигнутая с запрещенными таблетками или еще с чем похуже, во время рейдов в ночных клубах. Вызывающе, гадко, надменно. Покачиваясь, ломаясь в коленях, размахивая руками, выкрикивая оскорбления, они все как один смотрели на них именно так. До тех пор, пока их не укладывали физиономиями в пол или не предъявляли обвинения. Вот тогда вся их надменность улетучивалась. Они сразу делались мягкими, покладистыми, разговорчивыми. Болтали обо всем, как под диктовку. Даже иногда плакали.

Мажор, сделала вывод Анна. Наверняка родители спихнули в лес на принудительное воспитание. А он тут…

А что он тут, действительно?

– Что-нибудь видел, слышал подозрительное в минувшие два-три дня? Может, шум какой-нибудь, крики? – Бодряков кусал от размоченного пряника, роняя крошки себе на рубашку.

– Шум? Крики? – Парень вывернул нижнюю губу, отрицательно замотал головой, задрал взгляд в небо. – Ничего такого. Тихо здесь. Особенно ночью.

– А на машинах никто не подъезжал?

– На машинах? Нет. – Вот тут он глянул на них честно. – Дядька либо пешком, либо на квадроцикле. Машина тут не пройдет, видели же.

– Ну да, ну да… Хотя если постараться, то проехать можно. – Бодряков подлил себе кипятка. Заговорил, рассеянно обводя взглядом высоченный забор. – Зверья небось тут дикого!

– Шутите! – присвистнул парень. – Нет тут никого, кроме мышей и лягушек. Ну птиц еще.

– Лягушек? – Бодряков изумленно вскинул брови. – А тут водоемы есть?

– Болото. Старое. Оно далеко. Но в тишине ночами, если ветер оттуда, лягушек слышно бывает.

– А я слышала, что здесь охотятся, – вставила Анна, потягивая невкусный чай.

До пряников она не дотронулась. Картонная коробка была старой, пыльной, пряники – слипшимися. И, судя по манипуляциям капитана, давно окаменели.

– Охотятся? – фыркнул парень вполне искренне. – На кого?

– Вот именно, – вставил Бодряков, поднимая на парня один из своих особенных взглядов, заставляющих ежиться даже Анну. – На кого, как думаешь, тут можно охотиться, если зверья нет? Зверья нет, а люди пропадают. Что с этим местом не так, парень?

Еще два шага назад. Нервное дерганье кадыка. Судорожный вдох-выдох.

– Не знаю я ничего, – выпалил молодой человек. – Никого не видел. Ничего не слышал.

– Ну и ладно. Чего ты так разнервничался-то? – Бодряков стряхнул с рубашки пряничные крошки. Выпил остатки жидкого чая. Глянул на Анну. – Где у нас карта-то, лейтенант?

Аня порылась в сумочке, достала карту заказника. Сдвинула со стола посуду и пряники. Расстелила карту.

– Вот смотри, парень, сюда. – Бодряков ткнул пальцем в жидкую полоску на плотной бумаге. – Это дорога, которая ведет от трассы к вашему лесничеству. Здесь и обрывается. Так?

– Наверное. – Он глянул издали, вытянув шею. – Не очень я силен в топографии, товарищ полицейский.

– Вот эта дорога, – Бодряков повел указательный палец параллельно предыдущей линии, – идет чуть восточнее и тянется аж до самого болота. Так?

– Наверное. – Шея парня заняла привычное положение, взгляд сделался скучным. – Я по ней ни разу не ходил. Зачем мне?

– Может, и так, – миролюбиво пробубнил Бодряков и повел пальцем по черте второй дороги в обратном направлении. – И вот эта параллельная дорога, заканчивающаяся на болоте, вполне проходима для автомобиля. Во всяком случае, километров сорок, тридцать от трассы по ней можно ехать.

– Не ездил! – грубо отозвался парень.

И вдруг принялся убирать со стола. Схватил пыльную коробку с несвежими пряниками, бросил в пакет. Сахарницу следом, чайные ложки. Чашки с недопитым чаем туда же, мало заботясь, что из пакета тут же потекло. Схватил чайник и пошел.

– Я и не говорю, что ты по ней ездил, – Бодряков скроил противную улыбку и крикнул в спину парню, скорыми шагами возвращавшемуся в дом: – Но ты нас туда проводишь.

Парень резко встал, будто споткнулся. Мгновение молчал, а потом, чуть повернув голову, поинтересовался тихо:

– А с чего это?

– А с того, что тебя к нам приставили. Тебе дядя твой не говорил?

– Дядя мне велел вас встретить, но ни о чем таком больше разговора не было.

Ане показалось, будто плечи парня покрылись мурашками.

– А мы ни о чем таком и не просим. – Капитан встал со скамейки и пошел к крыльцу, возле которого затормозил юноша. – Все, что нам нужно, это чтобы ты нас довел до той дороги, а там уж мы сами. К тому же твой дядя, видимо, забыл предупредить тебя.

– О чем?

– О том, что препятствие расследованию грозит наказанием. – И Бодряков потрепал его по плечу, как старого знакомого. – Иди, иди, собирайся.

Собрался он быстро. Вышел в чем и был. Захватил только фляжку с водой и клетчатую рубашку с длинными рукавами. Зачем он это сделал, Аня поняла уже через час. Час они продирались сквозь такие дикие заросли, что они с Бодряковым начали всерьез подозревать парня в намеренном отклонении от маршрута. Анна ободрала руки, левую щеку, наступила на муравьиную кучу, на нее открыли настоящую охоту комары. Ей уже было плевать на блузку, сделавшуюся мокрой, грязной, с дюжиной зацепок на плечах и спине. Сохранить бы глаза и волосы!

– Он нарочно блудит, стервец, – прошипел Бодряков, в бешенстве ломая ветку, хлестнувшую его за мгновения до этого по лицу. – Мне кажется, можно было другой дорогой идти.

– Так и шли бы, товарищ полицейский, – отозвался весело парень, услыхав. – Поверьте, это еще не самый плохой путь. Есть еще хуже. По дну оврага. Там вашей коллеге наверняка не понравилось бы.

– Это еще почему? – возмутилась Анна. – Холодно и сыро?

– Ага. А еще ужей полно. – Он обернулся на них с язвительной улыбкой.

– Там машина не пройдет, – буркнул Бодряков. – А нам ее надо найти.

– А что хоть за машину-то ищете? – наконец-то спросил проводник, ныряя под низкую ветку старой ели. – Угнали у кого?

– Нет. Не угнали.

Бодряков тоже нырнул под широкую колючую лапу. Сделал два шага и очутился на грунтовой дороге, которую рассматривал на карте.