Константин Калбазов - Фаворит. Полководец

• Название: Фаворит. Полководец
• Автор: Константин Калбазов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-9922-2680-5

Хорошая жена, хороший дом… Что еще нужно, чтобы встретить старость? Да в общем-то и ничего. Разве что удержать все то, что досталось кровью и потом. Оно бы забиться в дальний угол да жить себе спокойно, не выпячиваясь. Но…

Иезуиты прочно встали на след странного человека, обладающего невероятными познаниями в различных областях. Хм. Еще бы Ивану Карпову, в прошлом Ивану Рогозину, представителю двадцать первого века, не поражать жителей века восемнадцатого. Карл, который Двенадцатый – не смотри, что молод, – затаил обиду нешуточную, спит и видит, как разорить Псковскую землю да наложить руку на вотчину молодого боярина. И что тому остается делать в этой ситуации? А бить первым. Бить нещадно и от всей широкой русской души. Бить так, чтобы впредь неповадно было точить зубы на Псков.

---

Наука воинская в дружине Карпова вбивается через труд и боль. Вот так. И никакой романтики, которая обуревала новобранцев, большинство из которых были молодыми парнями. Да и зрелые мужики в наивности своей не больно далеко ушли.

– Господин сержант, дозвольте вопрос? – поднимаясь на ноги и отплевываясь от пыли, забившей рот, обратился мужик лет тридцати.

– Спрашивай, – разрешил парень лет на пять младше его.

– А к чему мы столько учимся штыком да тесаками ворочать? И без них, с голыми руками, всем, что под руку подвернется? Ить в дружине боярина все пальбой решается. И припасу огненного всегда в избытке.

– Взво-од! Прекратить занятие! – И когда все замерли, внимая начальству, начал отвечать, чтобы всяк услышал: – Значит, спрашиваешь, к чему учимся драться в рукопашной с оружием и без? Разъясняю. На тот случай, если у вас вдруг не окажется зарядов. А случиться такое может. Как и то, что вам некогда будет перезаряжать винтовку. И такое бывает. Когда брали Нарву, конкретно нашему взводу это очень пригодилось на улицах города. А лично мне спасло жизнь. Еще вопросы есть?

– Никак нет, – за всех ответил давешний мужик.

– Тогда продолжить занятия.

И снова скрестились шесты с прикрепленными на концах валиками, имитирующими штык и приклад. Убить таким оружием проблематично, а вот огреть от души или вышибить дух очень даже возможно. Поэтому бойцы, валяющиеся на земле, корчась от боли, вовсе не редкость. Угу. Про жалость на учениях уж говорилось.

Наконец занятия закончились. Но только не мучения. Казалось бы, можно расслабиться. Ведь идут в казарму, где поставят винтовки в пирамиду, приведут себя в порядок и отправятся на обед. Но сержант решил иначе.

Мысленно простонав, солдаты поспешили выполнить команду. Подтянулись, вскинули подбородки и пошли четким строевым шагом, вздымая сапогами пыль. Сто двадцать шагов в минуту. Ни единым больше. Ни единым меньше. За два месяца в них это уже вбили намертво. Более того, они даже в увольнении ходят, расправив плечи. Велика сила муштры.

– Агап, чего это ты так глядел на капитана Рыбина? – тихо спросил Дмитрий у младшего брата.

Угу. Было такое дело. Занятия посетил командир роты лешаков. Единственное подразделение, которое несло потери даже в мирное время. Случались они редко, но все же имели место. Кого-то ранило. Кто-то богу душу отдал. Правда, и жили они куда веселее иных. Жалованье вдвое против обычного. Плюс военные трофеи, коими они распоряжались по своему усмотрению.

К примеру, в том бою у шлюза взвод лешаков одних лошадей взял около трех десятков. Остальные частью были убиты, другие ранены и их добили, а третьи разбежались. И сколько это выходило на круг, Дмитрий даже считать не брался. Эти бойцы перешли через границу, ведя в связке лошадей с тюками трофеев.

– Не глядел я ни на кого, – тут же открестился средний из братьев Дорохиных.

– Не ври, – надавил старший.

– Да не вру я.

– А он прошение подал о переводе в разведку, а его, вишь, сразу в лешаки сосватали, – не выдержал один из сослуживцев.

– Это как так? – вскинулся Дмитрий и даже на мгновение замер на месте.

– Да помолчите вы, бестолочи, – заставляя продолжить движение, толкнул его в спину сослуживец, явно настроенный решительно.

Впрочем, имелись причины для подобного поведения. Вот не было у него желания страдать из-за чьей-то чрезмерной болтливости.

– Потом языками почешете, не ровен час, начальство приметит, – поддержал другой сослуживец.

Угу. Замечание вовсе не лишено смысла. Сержант и десятники страсть как не любят, когда кто-то нарушает эту самую, как ее… Ага. Дисциплину. Как один провинится, так обязательно весь десяток бегает, прыгает, таскает да наизнанку выворачивается. А то и целому взводу достается. Это у них называется «один за всех и все за одного». Но пока чаще получается: один нагадил, а все подтираются. А чтобы один за всех, такого еще не бывало…

– Господин капитан, рядовой третьего взвода второго десятка Агап Дорохин, дозвольте обратиться! – Парень замер, едва войдя в канцелярию командира роты и закрыв за собой дверь.

Рука вскинута к обрезу кепки. Вытянут в струнку. Не косая сажень в плечах, но и далеко не плюгав. Подтянут, опрятен, вид молодцеватый. Вот только взгляд все время съезжает на гостя.

Вообще-то Рыбин набирал себе пополнение строго из разведвзводов, созданных в каждом полку. Там парни уже успевали нахвататься кое-какого специфического опыта, ну и комплектовались взводы отборными бойцами из линейных частей. Вот лучших из лучших, да еще и сугубо на добровольной основе, и отбирали в лешаки. Как, впрочем, и в разведчики. Много у них общего. Отличия только в самой службе. Как уже говорилось, лешакам и в мирное время покоя не было.

– А чего это ты по имени представляешься? – спросил Рыбин.

– Так двое нас Дорохиных. Братья мы, и оба в одном десятке, – пояснил Агап.

– О как. Тогда понятно. – Удовлетворив любопытство, командир лешаков откинулся на спинку стула, потеряв к рядовому всяческий интерес.

– Ну, чего замер как истукан? – окинул его взглядом капитан Горский.

– Так это… – начал было и тут же запнулся парень.

– Чего ты тут мямлишь? Толком сказывай, – подбодрил его командир роты.

– Ну, я это… Вещички-то собирать?

– Какие вещички?

– Ну, я это… Я ить прошение подавал о переводе в разведку.

– Ага. Вот теперь понял. То есть ты решил, что настолько хорош, что тебя сразу в лешаки заберут. Нет, ну как же они, бедолаги, без вот такой подмоги! Григорий Семенович, ить вам без него никак.

– Ты, Сильвестр Петрович, меня в свои ротные дела не мешай. А что до моих, то, слава тебе господи, в роте вакансий нет. А то ведь сам ведаешь, как они появляются.

– Ведаю. Дневальный!

– Я, господин капитан! – В канцелярию тут же вбежал дежуривший солдат.

– Сержанта Родионова ко мне.

– Слушаюсь.

Рыбин глянул на часы, висевшие на стене, и недовольно скривился, словно отведал клюквенного сока.

– Сильвестр Петрович, мы идем или как? – посмотрел он на капитана Горского.

– Да погоди уж. Не видишь, нужно вразумить заблудшую овцу.

– А что, парень, небось хорош в учебе, коли решил, что я непременно за тобой пожаловал?

– Негоже мне о себе сказывать, – понурился Агап.

Он окончательно понял, что выпросил себе на голову целую кучу неприятностей. И за куда меньшее, чем обращение к командиру роты не по команде, стирают на плацу нещадно. В солдат буквально вколачивают основы порядка и дисциплины. Но вот показалось ему, что свершилось, и не утерпел. Оно так бывает: когда очень чего-то хочешь, то непременно начинаешь в это верить.

– Из лучших будет в новом пополнении, – между тем ответил Горский.

При этих словах Агапу порадоваться бы. Не всякому удается услышать такую похвалу из уст капитана. Но… Вот не хотелось бы слышать ее именно так-то.

– А скажи-ка, братец, чего это ты вдруг возжелал податься в лешаки? – поинтересовался Рыбин.

– Видел, как они малым числом сошлись с ротой драгун. И вообще, слышал много всего чудного, – шмыгнув носом, пробурчал парень.

– И? – приподнял бровь командир лешаков.

– Воем таким стать хочу, – а вот теперь тяжкий вздох.

– Господин капитан, командир третьего взвода сержант Родионов по вашему приказанию прибыл, – войдя в канцелярию, доложил командир Агапа.

Парень покосился в его сторону и, встретившись взглядом, вновь тяжко вздохнул. Вот и горюшко его заявилось. Что-то теперь будет…

– Вот что, сержант, рядовому Дорохину за обращение не по команде два наряда вне очереди.

– Слушаюсь! – Родионов поднял руку к козырьку.

– Да, Аркадий Иванович, увольнения его не лишай. Глупость глупостью, но право на побывку он своим усердием и потом заработал.

– Слушаюсь, господин капитан.

– Все, забирай свое чудо.

Едва вышли из канцелярии, как сержант отвел парня в сторону. Странное дело. Обычно в таких случаях Родионов не рассусоливал. Строил взвод и объявлял взыскание. Да еще тут же претворял наказание в жизнь. Хотя чего спешить? Сейчас что-нибудь удумает.

Подумаешь, капитан сказал не лишать увольнения. Это ведь за обращение не по команде. А тут ведь дело какое. Был бы человек, а наказание сыщется. Уж у сержантов с этим не заржавеет. Не за то, так за другое. Вот и получится, что и приказ выполнил, и умника, из-за которого получил выволочку, наказал.

Но если по правде, то выволочку сержанту капитан не устраивал. Никто не упомнит, чтобы офицеры наказывали сержантов и десятников. Даже худого выговора им никогда не делали. Солдаты вообще были уверены, что сержантам ничего не будет, хоть прибей они подчиненного насмерть.

– Ну, сказывай, за каким лядом поперся к капитану?

– Капитан Рыбин… он ить и на полосе штыкового боя был… А я, значит, прошение…

– Ясно. Что, так хочется в лешаки?

– Да хоть в разведку. Но в лешаки…