Юлия Алейникова - Клад последних Романовых

• Название: Клад последних Романовых
• Автор: Юлия Алейникова
• Жанр: Детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-095317-2

После убийства царской семьи Романовых сохранились уникальные сокровища, которые имеют не только финансовую, но и историческую ценность… В собственной квартире зверски убиты родители Максима Панова, но за что их убили, для полиции остается загадкой. Судя по всему, убийцы что-то искали, вот только что именно, если деньги и драгоценности так и остались лежать в сейфе? Максим уверен, что полицейским не удастся отыскать тех, кто расправился с его семьей, а значит, он должен сделать это сам. Даже если придется проверять самые сомнительные версии, раскапывать историю семьи и искать сокровище, которое якобы было передано на хранение его предкам последним императором…

---

– Я всегда к вашим услугам, Ваше Величество.

– Евгений Степанович, я хочу просить вас взять на хранение часть драгоценностей, которые нам позволили увезти с собой из Царского. Хранить их в этом доме становится все опаснее и ненадежнее. – Голос императора звучал как всегда тихо и ласково, и глаза смотрели на полковника с глубокой бездонной печалью. – Участь наша становится все более неопределенной с каждым днем, а потому я прошу вас об этом одолжении. Если с нами что-то случится, передайте шкатулку и наши с Алексеем шпаги и кинжалы Марии Федоровне или кому-то из семьи, кому будет возможно.

– Ваше Величество…

– Нет-нет, Евгений Степанович, мы очень хорошо все обдумали с Аликс, так будет надежнее. Ну, а если Господь смилуется над нами и пошлет нам избавление, вы всегда сможете вернуть нам шкатулку. – Тень улыбки, с которой Николай II произнес последнюю фразу, не оставила у полковника сомнений, что по крайней мере в собственное избавление Государь давно уже не верит. – Вы сможете выполнить нашу просьбу?

– Я делаю все возможное, Ваше Величество.

– В числе прочего я передаю вам Малую корону Ее Величества, сохраните ее, Евгений Степанович, очень вас прошу. Она более чем все прочие сокровища дорога нам с Аликс. Ею она короновалась на царство. – При этих словах на глаза опального Императора навернулись слезы.

– Обещаю сделать все, что в моих силах, – твердо, по-военному ответил полковник.

Николай с глубокой благодарностью взглянул в осунувшееся лицо полковника, окинул взглядом поседевшие за последний год виски, седую полоску усов и, обняв его, от переполнявшей сердце теплоты и благодарности расцеловал его трижды, по христианскому обычаю, словно уже прощаясь.

Шкатулка была не велика по размеру, но изрядно тяжела, и к тому же еще к ней прилагались завернутые в мешковину шпаги и упакованная в вату и папиросную бумагу корона. Как пронести это мимо караула? Было поздно, все солдаты охраны, кроме постовых у ворот, уже спали. Кто сегодня в карауле? Если эти крикуны из комитета, дело плохо, могут и досмотреть. Но, на счастье полковника Кобылинского и Их Императорских Величеств, в карауле в эту ночь стояли Сорокин с Демидовым, ребята добродушные, верные сердцем данной царю присяге и в глубине души сочувствовавшие пленникам, хотя и они не стали бы в открытую вставать на их защиту. Времена пошли нынче такие, что за лишнее словцо могли и к стенке поставить по законам большевистского правительства. А кому умирать охота?

Евгений Степанович оделся, застегнул пальто, поправил шапку и, прихватив чемодан с саквояжем, вышел на завьюженный двор. К ночи опять похолодало, и растаявшие днем на весеннем жарком солнышке проталины прихватило ледком. Полковник не спеша двигался по посыпанной опилками дорожке к воротам, где ежились в шинелях караульные.

Завидев начальство, они вытянулись по стойке смирно, хотя и с ленцой, честь отдавать не стали. Да и не положено одетому теперь в гражданское платье полковнику под козырек брать.

– Ну, что, все спокойно? – строго взглянув в глаза часовым, поинтересовался для порядку Евгений Степанович.

– Так точно, – гнусаво ответил Сорокин, который третий день ходил простуженный с сильным насморком.

– Шли бы вы, Сорокин, в караулку отлеживаться. Пусть сегодня вместо вас Мишутин подежурит.

– Ага. Пойдет он, как же, – хрипло ответил Сорокин и смачно высморкался в снег, отчего полковник испытал приступ отвращения и едва сдержался, чтобы не прикрикнуть на караульного и не назначить лишний наряд. Но все же сдержался, не прикрикнул, потому как не то сейчас время, а даже совсем наоборот, пожелал Сорокину скорейшего выздоровления и беспрепятственно покинул территорию «Дома свободы».

Нести чемодан к себе, в дом Корнилова, где полковник квартировал вместе с охраной, было неразумно и опасно. Куда же его девать среди ночи? Их надо куда-то пристроить хотя бы на время.

Клавдия Михайловна! Она не квартирует с остальной свитой, потому что не так давно прибыла в Тобольск с письмами для их Величеств. И Евгений Степанович, круто развернувшись, направился на квартиру госпожи Битнер, которая в последние дни присоединилась к их маленькому кружку и согласилась по просьбе императрицы, в память о своем прежнем занятии учить царевен и наследника русскому языку, литературе и математике. До революции Клавдия Михайловна руководила женской Мариинской гимназией в Царском Селе.

Думая о Клавдии Михайловне, Евгений Степанович оживился, настроение его исправилось, и даже необходимость побеспокоить ее в столь поздний час его не смутила.

Добравшись до дома госпожи Битнер, к счастью, она квартировала на первом этаже, полковник взобрался на хрупкий, по-весеннему ненадежный сугроб и тихонько постучал в окно.

Тонкие белые занавески качнулись, и в окне показалось встревоженное лицо Клавдии Михайловны. Увидев полковника, она побледнела, молча кивнула в сторону ворот.

– Что стряслось? Что-то с наследником, с семьей? – Ее голос взволнованно дрожал, а на милом нежном лице застыло выражение испуга.

– Нет-нет. Вернемся скорее в дом, пока меня никто не увидел, – поправляя на Клавдии Михайловне сползший с плеч пуховый платок, попросил полковник.

Клавдия Михайловна, строгая, собранная, словно бы и не ложилась до его прихода, стояла возле стола с замершим от дурных предчувствий лицом и ждала объяснений.

– Простите меня ради бога за столь поздний визит, – ставя на стол саквояж и снимая шляпу, проговорил Евгений Степанович, – но дело не терпело промедлений. Вот здесь драгоценности императорской семьи, здесь оружие Государя и наследника. Мне только что их вручили, и я, признаться, побоялся нести их к себе на квартиру. Учитывая настроения в рядах солдат охраны, я могу быть в любой момент смещен, арестован, а комнаты мои обысканы.

– Конечно, конечно, я все понимаю, – поторопилась успокоить его Клавдия Михайловна.

Полковник плохо видел ее лицо в бледном, неверном сиянии луны, льющемся из наполовину зашторенных окон, но свет он сам просил не зажигать.

– Вы можете все оставить у меня. Вот только куда бы их спрятать? Хозяйка приходит убирать комнаты и может проявить любопытство.

Почти до рассвета искали они подходящее место и не придумали ничего лучше, чем спрятать сверток с оружием под матрас, а шкатулку в сундук и запереть его. Саквояж полковник оставить так и не решился, после настойчивой просьбы императора во что бы то ни стало сберечь корону он не рискнул бы расстаться с нею и на миг.

– Авось пронесет, – перекрестилась Клавдия Михайловна. – Хозяева люди порядочные, может, и обойдется, – устало вздохнула она, провожая Евгения Степановича.

А он, выйдя на ночную улицу, дошел до угла и остановился в раздумье. Он не имел никакого представления, как быть дальше. Ничего не оставалось, кроме как идти к себе. Но пока шел, он придумал, что ему делать с короной, теперь нужно было дождаться утра, а пока что он спрячет ее под половицы, авось Господь милосердный не попустит завтра бунта среди охраны и он благополучно осуществит свой план.

На следующий день, проверив караулы и выставив на дежурство самых надежных людей, он, не сказав никому ни слова, исчез и вернулся лишь спустя сутки.

А вскоре докатилась до Тобольска большевистская власть. Застучали копыта за высоким дощатым забором, заскрипели сани. Замелькали кумачи. И оживилась тихая тобольская жизнь. Вслед за первым отрядом из Омска прибыл отряд, посланный большевистским правительством Екатеринбурга, и тоже с требованием выдать им царскую семью. Екатеринбургский отряд был меньше, хоть и горластее, а потому был изгнан из Губернаторского дома вон.

И пошла в Тобольске новая жизнь. Разогнали в городе местную земскую и городскую управы, переизбрали Совет, и полетели из Омска и Екатеринбурга наперегонки телеграммы председателю ВЦИК Свердлову с требованием перевести царскую семью из Тобольска, чтобы не сбежали по весне.

Неспокойно было в Губернаторском доме, хоть и не знали его обитатели ни о телеграммах, ни о сжимавшемся вокруг них кольце, но чувствовали угрозу.

А потому выносили из дома доверенные люди царские драгоценности, те, что невозможно было бы утаить от новой власти. Вынес чемодан с бриллиантами дворецкий Чемодуров, укрыла часть сокровищ игуменья женского Иоанновского монастыря, спрятал в храме бесценное оружие семьи Романовых и царские драгоценности священник отец Алексей Васильев. Так что когда в апреле месяце появился в «Доме свободы» комиссар Яковлев, дабы этапировать царственных узников в Москву на суд, а фактически в Екатеринбург на расправу, основная часть семейных ценностей уже была передана надежным людям, и после расстрела царской семьи лишь малая толика досталась их палачам.