Ольга Савельева - Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви

• Название: Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви
• Автор: Ольга Савельева
• Жанр: Русское современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-094879-6

Что делать, если жизненный свет исчезает под завалами проблем? Как сохранить веру в себя и свои силы? Как научиться быть счастливым каждый день? Ответ прост и очевиден – любовь. Только она способна открыть человеку путь к счастью и помочь справиться со всеми перипетиями судьбы.

Ольга Савельева, популярный блогер, мотивирующий лектор и автор бестселлеров «Апельсинки» и «Попутчица», главным вектором своей жизни определила любовь. Семья для нее – спасательный трос, луч света, маяк в жизненном море. Именно о ней и написана эта книга. Ольге Савельевой удалось создать крепкую, надежную и веселую семью, и теперь она готова поделиться секретами семейного счастья с читателями.

---

– Зачем просто выбрасывать? Жалко! Вот пойдем с сыном на горку, захватим ванну и съедем в ней с горы! Знаешь как будет весело?

По существу вопроса у меня все.

P. S.

Главней всего погода в доме,
а все другое – хламота.
Есть я и ты, а все, что кроме, —
Безногий стул и палка от зонта.

Арбуз

Однажды с нами случился арбуз. Это было в самом начале отношений, когда еще страсть, помноженная на молодость, добавляет хмель даже в утренний кофе.

Прожить друг без друга целый день – немыслимо. Страсть такая, что ломаются кровати и застревают лифты.

Молодость – это бурлеск чувств и фейерверк эмоций.

Я болезненно ревнива, беспричинно обидчива и совершенно невыносима. Одним словом, я молода и объективно хороша. Миша тогда руководил подмосковной молодежной организацией, у него был плотный график мероприятий. Вокруг постоянно вились какие-то школьницы-выпускницы, трогали его за локти, спрашивали глупости. Я устраивала сцены просто так – метила территорию.

На лето был запланирован выезд активистов его организации в морской летний лагерь для молодежи. Миша похлопотал и включил меня в состав делегации. Это был ультиматум: или вместе, или все. Миша пьянел от меня, я подавляла его волю. Я физически ощущала свою власть над ним.

Мы сели в автобус и поехали на море. Там было много молодости, смеха, драйва и счастья.

Однажды вечером организаторы лагеря позвали молодежь на костер прямо на берегу моря. Нас было человек 40. На пляж принесли три арбуза. На 40 человек это очень мало: кому-то точно не достанется. Вокруг арбузов образовалась толпа, я не пошла в нее. У меня был Миша, он все решит.

Миша достал два больших, улыбчивых, красных и сочных куска арбуза и, довольный, протянул мне один. Мы хотели сесть на песок и съесть сладкую добычу в обнимку, но тут я увидела девочку. Она тоже была в этом лагере, приехала из другого города. Маленькая и хрупкая, совершенно беззащитная, она даже не пошла в толпу за арбузом. Видимо, побоялась, что затопчут: просто стояла в стороне, кутаясь в курточку и изображая безучастность.

Защемило сердце. У меня здесь было все: парень, любовь, солнце, море, счастье. У нее – одиночество. Я решительно встала, подошла к девочке и отдала ей свой кусок арбуза.

– Держи!

– Ой, – смутилась она и взяла арбуз двумя ладошками. – Спасибо большое.

Я вернулась к Мише, села рядом, откусила от его куска арбуза. Вот и все. Это отличный образ, он раскрывает меня полностью как облупленную. Я всю жизнь живу с мужчиной, который достает мне арбуз, а я отдаю его другим, чтобы откусить от его куска. Получается благотворительность за чужой счет. Муж постоянно говорит мне, что «ты где-то там», «ты для всех», «ты не рядом». Там я нарядная, летящая, на каблуках, а дома уставшая, в тапках.

Муж как бы спрашивает: зачем мне доставать тебе арбуз, если он не тебе? Если я захочу заняться благотворительностью, я займусь сам. Мне не нужно промежуточное звено.

– Ну как не мне? – удивляюсь я. – Мне. Просто это подарок, а с подарком я вправе сделать все, что хочу.

Но Миша возмущен. Пришло время собирать камни. Он как бы просит назад все свои арбузы. А я их раздала. Нет их.

Я все годы жила в латентном чувстве вины. За то, что я такая и не могу иначе. Ну, прости. Мне сегодня нужно уйти, но я вернусь вечером домой. Переобуюсь в тапки, это да. И обниму тебя. Сварю борщ. Уложу детей. Лягу с тобой в постель. Разве этого мало? Но Мише – мало.

Я очень люблю свою семью. И ей я отдаю максимум того, что есть. И даже если я ухожу на работу, то это тоже для семьи.

Муж говорит: всё, что ты делаешь, ты делаешь для себя. Не надо врать себе, что для семьи. Я думаю, он прав: я все делаю для себя. Мы все всё делаем для себя, мы все эгоисты.

Ты добываешь нам арбуз для себя, так ты чувствуешь себя мужиком. Ради любимой женщины хочется добывать арбузы, разве нет? А я отдаю, я такая и не хочу за это оправдываться. Я хочу, чтобы ты понял: если я так не сделаю, это буду не я.

Ты можешь съесть свой арбуз сам, но это будешь не ты. Ты любишь свою семью и всю жизнь все делал для нее, для нас. Ты скуп во внешнем мире, а для семьи – самый щедрый человек. Но ведь в этом наше счастье. Разве нет?

У детских психологов есть тест для определения ребенка, который подвергается домашнему насилию. Предположим, есть подозрение, что дядя Боря – сволочь. Ребенку рассказывают сказку, в которой есть добрая принцесса, добрый принц, злая Баба-яга и Кощей. После сказки у ребенка спрашивают:

– Вот мама, она добрая, как принцесса?

– Дя, – говорит малыш.

– А папа – добрый, как принц?

– Дя.

– А дядя Боря? Добрый?

– Неть, – машет головой малыш. – Он злой, как Кощей…

Все ясно, подозрения подтвердились. У детей все просто: есть хороший – есть плохой. И больше никаких. Мы все взрослые дети. По сути, у нас тоже так: есть кто-то хороший, а есть дядя Боря. Хороший – это я. Плохой – это та, вторая сторона в конфликте.

Например во время ссор мой муж кричит, его глаза наливаются злостью. Я защищаюсь от его крика своим. В итоге мы мечем друг в друга копьями громогласных обвинений, раним дротиками обид и в этой борьбе теряем желание отыскать истину. Остается только одно желание – побольнее укусить другого. Внутри у обоих разливаются раздражение и разочарование. Я не хочу, чтобы со мной так обращались, забываю, что муж не враг, а друг, которому плохо. Много лет он мой лучший друг. Может, он орал не потому, что гнилой подлец, а от отчаяния? Потому что устал говорить спокойно. Он же говорил, говорил, говорил.

А я все ела арбуз. Тот второй кусок, который по сути его. А свой я уже отдала. И вот я ем его кусок, а он оставался голодным все эти годы, голодным и злым. И вот эта злость и выплескивается в ссорах.

Обычный человек в кризисе начинает вести реестр чужих недостатков, которых полно. Ему очень важна эта работа, которая примиряет его с собственной внутренней неудовлетворенностью, он таким образом прощает себя за несовершенство. Это нужно перетерпеть, прожить, а потом помочь и спасти его.

Хороший человек становится плохим не от хорошей жизни. Мужчины в определенном возрасте проходят жесткую трансформацию, случается перелом.

Когда два близких человека попали в кризис, важно помнить, что они остались близкими людьми. Сложно понять, что второй человек тебе не враг, а если он ведет себя как враг, то своим поведением хочет сказать что-то важное. Например, попросить помощи.

Ему самому не нравится быть плохим, но разбитая ваза – это элемент привлечения внимания. Чьи же вазы ему бить, как не твои?

И как он срастется – черт его знает. Все зависит от самих людей. Захотят ли они терпеть непредсказуемую турбулентность отношений и гипсовать переломы? Или проще разойтись, выйти на новый уровень трансформации и идти дальше своей дорогой? Тут нет правильных ответов. Только выбор.

Он один, если есть любовь, он другой, если ее нет, он разный и всегда правильный. Иногда вместе лететь в пропасть правильно, отпустить руку – правильно, ждать наверху – правильно, ждать внизу – правильно.

Мужчины ломаются чаще всего из-за внутренней неудовлетворенности своими результатами, из-за сбитых прицелов, разочарований, потерянных вдохновений, оборванных крыльев, прерванных полетов.

Сейчас я могу достать арбуз сама. Я все умею! Достану и накормлю своих детей. Но тот, который достает муж, всегда слаще. И я говорю мужу: ты мой герой! Он понимает, о чем я. Дело не в арбузе, дело в том, что мы оба выучили новые правила игры.

Я не верю в идеальные браки. Ну, когда люди встретились – и дышат в унисон, «пока смерть не разлучит их». Я уверена, что любое дыхание в унисон имеет свою цену, которую люди готовы заплатить ради любви.

Мне подруга рассказывает, что ее родители вместе 40 лет и ни разу не поссорились.

Я молчу, не комментирую. Но думаю, это не про отсутствие противоречий, а про умение перерабатывать возражения молча. Люди из разных песочниц лепят разные куличики. Не могут два разных человека совпадать всегда и во всем.

Я считаю, любые качественные долгосрочные отношения заслуживают кризиса. Это полезно, это прививка для улучшения иммунитета семьи.

Наш арбузный кризис прожит и съеден, остались корки и косточки. Но внутри не разочарование – удовлетворение. Это был очень вкусный урок.

Борщ

Однажды я колдовала над борщом. Борщ – это вид творчества, насыщенная вкусовая и цветовая палитра. Я люблю творчество, предполагающее фантазию.

Гречка коричневая, с ней ничего не придумаешь интересного, разве что сосиски как свечки повтыкать. А борщ – другое дело. Тут я сальвадорю как хочу, ищу свой личный рецепт.

Моя мама варила борщ очень вкусно, но каждый раз по-разному. Я удивлялась, что вкус каждый раз новый.

– Ну, просто в этот раз я не добавила лук, – поясняет мама.

– Экспериментируешь?