Виктория Платова - Ловушка для птиц

• Название: Ловушка для птиц
• Автор: Виктория Платова
• Жанр: Детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-097456-6

Холодный Петербург. Унылый скрип автобусных дверей. Сорок две остановки. Пассажиры входят и выходят. Ритмичный и бесконечный круговорот. И никому нет дела до девушки, которая сидит на заднем сиденье, прислонившись к окну. Она неподвижна. Она мертва. Позже криминальный эксперт скупо констатирует: девушку убил профессионал. Хладнокровно и точно он вонзил в ее тело нож, что вызвало мгновенную смерть. И никаких зацепок. Только вопросы. И порывистый ветер с Невы, гуляющий по сырым кварталам и нагоняющий смертельную тоску…

---

– Носки как раз обычные. Средней ценовой категории…

Брагин на секунду забыл о носках, уставившись на шею девушки. Поначалу он думал, что ему просто показалось и это едва заметное пятно на шее – всего лишь игра теней. Но тени в стерильно-слепящих чертогах Пасхавера еще поди поищи! Следовательно – пятно существует, пусть и не очень хорошо проявленное.

– Что это? – спросил Брагин у Пасхавера, ткнув пальцем в пятно.

– Заметил, да? – хмыкнул судмедэксперт. – А я вот не сразу. Мартышка к старости слаба глазами стала, ага.

– Есть объяснения, старая ты мартышка?

– Не беги впереди поезда – получишь объяснение.

– На сладкое оставил? – Брагин за долгие годы совместной работы изучил все пасхаверовские штучки. – Колись.

– Судя по всему, она – профессиональная скрипачка. Ну, или довольно долго обучалась этому ремеслу. А вот Валюха не захотела… А какие данные были!.. Но нет, спустила нашу с матерью мечту об Альберт-холле в унитаз.

– Значит, скрипачка.

– Скорее всего. Как вариант – альтистка. Есть еще характерные следы на подушечках пальцев, правда, не ярко выраженные.

– И что это означает? Бросила играть?

– Откуда же мне знать? Все очень индивидуально, и кожа на внешнее давление реагирует по-разному… Ну что, подбросил я вам с Пашей работенки, а?

Работенки и без выводов Игоря Самуиловича было навалом. Следствие только начиналось, но никакого оптимизма по его поводу Брагин не испытывал. Что-то подсказывало ему, что дело будет долгим и муторным. И что убитая девушка вовсе не так проста, как ее куртка и кроссовки. Скрипичный след, белье за бешеные тысячи, духи на запястье, где совсем недавно болтались наручники, – это, конечно, аргумент. И не самый последний, особенно – наручники. Но и место преступления выглядит странным. Как минимум – странным. Автобусный салон и бесконечный круговорот людей в этом аквариуме на колесах… Для такой интимной вещи, как убийство, ничего хуже и придумать невозможно. Неудобнее и глупее. Если народу много – велика вероятность, что все твои манипуляции с ножом не ускользнут от чьего-то внимательного взгляда. Если народ схлынул и появилось свободное пространство, – тоже не гут. Манипуляции будут видны по определению, так что даже внимательный взгляд не понадобится.

Все то же самое можно было проделать в другом месте. В другое время. Подошли бы ночная подворотня и утренний парк – еще без спортсменов, но уже с собачниками; квартира, лифт, черная лестница, даже кинотеатр. Вопрос лишь в том, посещала ли жертва кинотеатры и какой покупала попкорн, сладкий или соленый? Посещала ли она утренние парки? И почему ее убийство стало делом, не терпящим отлагательств? Таким срочным и архиважным, что убийце пришлось идти на риск, возможно – импровизировать на ходу. Все силы были брошены на то, чтобы девушка не смогла выйти из автобуса живой.

Почему?

Допустим, она опасалась за свою жизнь и старалась не покидать людные места. Связано ли это со следами от наручников? Если кто-то удерживал ее насильно, и ей удалось вырваться, почему она не заявила в полицию? Почему поехала через весь город на автобусе, когда в любой момент можно было вызвать такси? Она не выглядела взволнованной или встревоженной, так утверждает контролер-кондуктор Маврокордато. Но это – всего лишь ее представления о девушке. У водителя Тариэла Кобахидзе – совсем другие представления. Хотя эм-ммм… Сандру он видел лишь мельком – когда та входила в переднюю дверь. После того как Маврокордато была обстоятельно допрошена, настал черед Кобахидзе. Он мало что мог добавить – в силу неважного владения ситуацией и русским языком.

– Не помните, как она вошла? – спросил у водителя Брагин.

– Помню, как она упала, дорогой мой. Прямо перед дверями. До этого видел ее на остановке. Перед остановкой – светофор. Был красный. Автобус стоял, и она стояла.

– На остановке?

– Да.

– Она была одна?

– Почему одна? Другие тоже стояли.

– Я имею в виду, была она одна или со спутниками?

– А-а-а. Так и говорите. Совсем без спутников она была. Говорила по телефону. Пока горел красный. На зеленый я поехал.

Брагин на секунду представил себя на месте Тариэла Кобахидзе, в теплой, отгороженной от всего мира кабине, возвышающейся над землей метра на два. Отличный обзор, масса информации – она вливается со всех сторон через лобовое стекло. В основном – необязательная и совершенно ненужная, если это не касается знаков, дорожной разметки и участников движения. Теперь – остановки, они не заканчиваются на протяжении всего рабочего дня. Люди, на них стоящие, не заканчиваются тоже; сотни людей, тысячи. Мог бы Брагин запомнить хоть кого-нибудь из них? Вряд ли, если бы не случилось чего-нибудь выдающегося. Но разговор по телефону – вполне рядовое событие. Инцидент у дверей имеет чуть больше шансов задержаться в памяти, вот только случился он позже телефонной беседы. Что-то привлекло Тариэла Кобахидзе до этого.

– Почему вы запомнили девушку?

– Э?

Похоже, до Тариэла не сразу дошла суть вопроса. А когда дошла – он и сам удивился. Не вопросу – себе самому, витязю в тигровой шкуре, вынужденному крутить баранку в стылом северном мегаполисе. И цепляться глазами за любой предмет, способный вырвать его из ледникового периода.

– Патара ангелозо, – произнес он наконец.

– Простите…

– Маленький ангел. Я так подумал.

– О девушке?

– Да. Подумал недолго. Пока горел красный.

Безыскусные и какие-то куцые, рубленые предложения вдруг стали раздражать Брагина. Тем более что все последующее он мог пересказать и сам: оранжевая шапка, зенитовский шарф, Сандра падает, поднимается, покупает билет, красный рюкзак.

– Подумал еще о Соне.

Новое откровение.

– А кто такая Соня? – осторожно спросил Брагин.

– Правильно – Сона.

– Это ваша девушка? Жена?

– Кошка.

Лицо Тариэла Кобахидзе сморщилось, как если бы он испытал приступ острой боли. Пришлось даже закусить губу, чтобы ничем ее не выдать.

– Кошка-то здесь при чем?

– Все время с ней разговаривал. Пока разговаривал – она… Не знаю, как сказать, дорогой мой. Она была живая. Но и на работу надо. Когда уходил – знал, что умрет.

Тариэл махнул рукой, давая понять, что разговор окончен. Двумя минутами позже Брагин узнал недостающие подробности от посвященной в кошачью трагедию Маврокордато.

– Котенком ее подобрал, – закатив глаза, шепотом сообщила кондукторша. – Сону эту. Носился, как с писаной торбой. Ну, его тоже понять можно. Семья в Грузии осталась, а он один здесь жилы тянет. Деньги ведь с неба не падают. Но и отдыхать когда-то надо. Другие любовниц себе заводят, от холода и от скуки, а Тариэл – нет. Честный мужик, хороший. Эта кошка у него вместо семьи была. А потом то ли из окна выпала, то ли собаки подрали… То ли все вместе. В общем, помучилась неделю и померла.

Чуткая к чужому горю Маврокордато даже хотела подарить Тариэлу котенка. Но водитель отказался, так потрясла его смерть несчастной Соны.

– Вы уж не тревожьте его, гражданин следователь.

– Постараюсь.

Тревожить Тариэла Кобахидзе действительно не имело смысла: он уже рассказал, что знал, и вряд ли расскажет больше. А историю с кошкой Брагин тотчас же постарался забыть, как старался забыть все остальные, не относящиеся к делу истории. Их за свою – почти двадцатилетнюю – практику следователь выслушал немало: побочный эффект «МБ», метода Брагина, подразумевающий неформальное общение со свидетелями. Погружаясь в это общение, Брагин выступал в самых разных ипостасях – в зависимости от обстоятельств и правды момента. Психотерапевт, репортер, помощник народного депутата, телепроповедник, сосед по купе в поездах дальнего следования. Судмедэксперт Игорь Самуилович Пасхавер, не раз наблюдавший брагинскую цыганочку с выходом под протокол, шутил:

– Так ты скоро исповедовать начнешь. И причащать.

– И буддизм приму, если понадобится. – Брагин всегда готов был поддержать шутку.

– А обрезание – слабо?..

Как бы то ни было, необязательная кошка улетела в архив, а вот телефонный разговор остался. Убитая с кем-то разговаривала на остановке, хотя телефон так и не был найден. Совершенно очевидно, что он разделил участь красного рюкзака, куда девушка впихнула всю свою жизнь. Или почти всю: в карманах ее одежды был найден лишь один заслуживающий внимания предмет – связка ключей с зеленой магнитной «таблеткой», которая обычно отпирает подъездную дверь.

То, что можно сбросить со счетов:

наполовину выпотрошенная упаковка жевательной резинки;

отдельно взятая жвачка, уже основательно разжеванная и завернутая в кусок бумаги с каким-то текстом (судя по шрифту и тексту, обрывок при жизни был книжной страницей);

флайер из «Кофе-Хауса»;

рекламная листовка Филармонии с перечнем выступлений на декабрь;

купон олдскульного барбершопа «Серпико» («предъявителю купона 10 % скидка на первое посещение»);