Юлия Лавряшина - Гости «Дома на холме»

• Название: Гости «Дома на холме»
• Автор: Юлия Лавряшина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-096821-3

Две сестры, Анита и Эля, приезжают в небольшую гостиницу под названием «Дом на холме». Они одержимы чувством мести: их мать умерла, и они уверены, что виноват популярный писатель Авдонин, которого она любила. Никто никогда не видел Авдонина, но известно, что он живет в этой гостинице. Кто же из постояльцев скрывается за писательским псевдонимом? И стоит ли вообще осуществлять задуманный план мести?

---

От него пахнуло сигарами. Курит натощак? Или сочинял всю ночь? Актер поклонился ей с улыбкой, в которой была одна лишь вежливость. Эльке он улыбнулся бы по-другому. Анита быстро кивнула в ответ и прочертила в мыслях его путь: сейчас он дойдет до гостиной, увидит Эльку, ее поджатые длинные ноги, пухлые детские губы, и можно сказать, что один кролик уже у них в шляпе!

Способен артист писать хорошие книги? Вполне. Стивен Фрай, например. Говорят, Том Хэнкс выпустил отличный сборник рассказов. Анита не успела прочитать перед отъездом, но намеревалась это сделать, когда… когда все будет закончено. Если у них получится…

Она быстро дошла до конца коридора и обнаружила стеклянные двери, выводившие в сад. Видимо, небольшой – с вечера Анита даже не заметила его. Был ли он открыт для постояльцев? Мог ли Максим выйти туда?

«А почему нет?» – решила она сразу обо всем. И нажала на золотистую ручку.

Дверь отворилась без скрипа – похоже, в гостинице действительно царил порядок. Анита сошла с невысокого крыльца на дорожку, выложенную фигурной плиткой приятного песчаного оттенка, и прислушалась. Кроме птичьего попискивания на разные лады, никаких звуков не доносилось. Но это не значило, что в саду не было людей. Кто-нибудь мог наблюдать за ней сейчас, расслабляться не стоило.

Хотя так захотелось… забыть о великих планах и благородной цели, опуститься прямо на траву – еще не согретую солнцем, но уже подсвеченную, на острых верхушках которой покачивались искры. Вытянуть ноги, опершись сзади на локти, запрокинуть голову к небу. Облака на теплой лазури мягкие, чуть размытые, не ослепительно-белые, серый пепел ночи на всем… Они протянулись через небо волнистыми клубами, но не закрыли солнца, и оно улыбалось, точно выглядывало сквозь приоткрытые небесные жалюзи.

Анита замерла, растянувшись на газоне – нестриженом, мягком. Какое теплое утро! Наконец-то пришло настоящее лето… Когда они с сестрой только собирались сюда, подавляло ощущение, что непогода пришла к ним навечно, а вот же, вытеснило ее солнце. Или только в этом саду так радостно, как будто небо улыбается ей? А выйдешь за ворота – и вновь окажешься в промозглой серости?

Прикрыв глаза согнутым локтем, Анита блаженно улыбалась теплу, скользившему по лицу, по руке… О сестре она не волновалась: Элька знает свое дело. Актер уже наверняка попал в ее сети, дело за профессором. И про хозяина гостиницы не стоит забывать. Впрочем, этот уже на крючке… А как вести себя с той ученой дамой, они поймут, увидев ее. Не факт, что она – сухарь, синий чулок. Может оказаться совсем наоборот.

– Эй, вам плохо?

Вздрогнув, Анита открыла глаза. Так не хотелось выходить из состояния легкой дремоты…

Стоявшая над ней девочка казалась подростком: майка-шорты-сандалии. Смешной, толстенький пупс. Ускользающий взгляд – не успеваешь заметить, какого цвета глаза!

Анита улыбнулась снизу:

– Нет. Мне так хорошо… Хочешь присоединиться?

Круглый носик задергался – выдал сомнения. Но девочка решилась и тяжело рухнула в траву. Элька сделала бы это изящно и легко…

– Ты здесь с родителями? – спросила Анита, чтобы с чего-то начать разговор. Раз уж девочка составила ей компанию.

– С отцом, – буркнула она.

– Приехали монастырь посмотреть?

– Больно нужен… Мы тут живем.

Анита сразу проснулась:

– Твой отец… профессор?

Никто не говорил, что у кого-то из этих троих есть ребенок…

– Вот еще! Мой папа – владелец этой гостиницы.

– А! Петр Николаевич. Вот как… С твоей сестрой я уже знакома.

Лицо девочки, обращенное к ним профилем, резко сморщилось:

– Она мне не сестра! Ну… Только по отцу. Это не считается!

– Понятно. И тебя зовут…

– Тася.

– Я запомню. Имя больно необычное.

– Идиотское имя! Это он придумал. Мама хотела назвать меня Полиной. А ему не понравилось, мол, это же «Поля». Говорит: человек – это человек, а не поле. Можно подумать, какая-то «Тася» лучше «поля»…

– Мое имя не лучше – Анита. Даже не знаю, с чего меня так назвали…

– Не Анна?

– Нет. Так и в паспорте – Анита Александровна. Но по отчеству меня пока никто не зовет.

Помолчав, Тася спросила уже мягче:

– Вы недавно приехали? Я вас не видела. С кем вы?

– Мы вдвоем с сестрой, она сейчас в гостинице.

– А чему вы тут улыбались?

– Когда?

– Сейчас. Лежали и улыбались…

– Я вдруг небо увидела.

– И что? Оно ж постоянно над нами!

Анита улыбнулась:

– Верно. Только я давно его не замечала.

– Значит, вы неправильно живете, – выпалила Тася.

«А вот это уже интересно», – Анита перевела взгляд на девочку:

– Наверное, ты права. Не должен человек так жить, чтобы не замечать неба. И травы, – она провела по ней рукой. – И солнца.

– Оно пару раз за месяц выползает – трудно не заметить!

– Значит, сегодня – счастливый день.

Тася издала смешок:

– А вам немного для счастья надо!

На секунду задумавшись, Анита подтвердила:

– Это потому, что я не верю в глобальное счастье. Такое, чтоб на всю жизнь. А вот вспышки случаются. И они помнятся.

– И много таких? – Тася быстро скосила на нее глаза и опять отвела взгляд.

«Слишком мало», – у Аниты вдруг заныло в груди.

Как родился этот разговор? Зачем он? Нелепо разговаривать с незнакомым человеком о счастье… Не абстрактном, а твоем. Пережитом. Или только со случайными людьми и можно об этом? Ведь Тася наверняка забудет их разговор. Можно не сомневаться: в таком возрасте собственные переживания горами заслоняют чужие. Зачем тогда выпытывает? Своего счастья не хватает? Любимая дочка богатого отца, еще школьную форму не сняла, а уже фактически хозяйка гостиницы.

– Немного, – смягчила Анита, чтобы не показаться нытиком.

– Ну, расскажите хоть про одну!

Анита решила, что девочка хочет сравнить ее воспоминания со своими – чьи ярче. И не стала сопротивляться… В конце концов, Тася жила в этой гостинице дольше всех служащих. И хоть до сих пор была, по сути, ребенком, могла помочь. Детские впечатления бывают самыми правильными.

– Мы впервые на море…

– Ну, такое-то у каждого есть, – разочарованно протянула Тася. – Море – это такое всемирное счастье.

– Наверное, ты права. Тогда… Вот другое: мы с мамой прячемся в ледяном домике. Только мы с ней. Элька уже родилась, но она еще спит в коляске, а мы с родителями играем в прятки. Мама всегда пряталась вместе со мной. Наверное, боялась потерять. Тогда я этого не понимала… Мне просто нравилось, что мы с ней затаились в крошечной избушке и давимся смехом, пока папа нас ищет. И мама держит мои руки в варежках. Мы смотрим друг другу в глаза.

Несколько секунд Тася молчала, потом вдруг неловко вскочила, поскользнувшись на траве, метнула злобный взгляд и бросилась бежать. Аниту так и подбросило: «Что не так?!»

– Зря вы ей это рассказали… Вчера была годовщина смерти ее матери.

* * *

Подслушивать Максим не собирался. Вышел в сад, продолжая разыскивать Дашу, и вдруг увидел двух девчонок, валявшихся на траве. Тасю узнал, конечно, но подумал, что с подружкой, и лишь по голосу догадался, кто это с ней. Анита. Он уже посмотрел учетные записи, имя запомнилось. И такой голос, как у нее, не забудешь: колдовской, черт возьми! Неожиданно женский в щуплом теле. А у ее сестры – высокий, с льдинками. До сих пор звенит в ушах…

Анита смотрела на него в упор. «Глаза какие огромные, всего тебя так и сканируют!» – подумал Максим. Губы сжаты так, что не поймешь – то ли смешок удерживает, то ли ярость. Показалось, будто Анита борется с собой. Точно хочет сказать ему что-то, но не позволяет себе этого. Интересно, почему?

– Я случайно услышал, – буркнул он, когда Тася убежала.

– Вы так и не нашли Дашу? – спросила она неожиданно мягко.

Он даже опешил, готовый оправдываться и дальше. И мотнул головой:

– Как сквозь землю!

– Здесь ее не было, – Анита оглянулась вслед убежавшей девочке. – Значит, я сдуру по больному… Не знала.

– Конечно. Откуда вам знать?

Она болезненно поджала губы:

– Ох, как ужасно вышло… Может, поискать ее?

Максим качнул головой:

– Не стоит. Удивительно, что она вообще разговорилась с вами! Тася ни с кем не общается. Хотя… Мы же для нее обслуга.

– Она вроде не похожа на избалованную «мажорку»…

– Не избалованная. Но… она не совсем обычная девочка.

– Особенный ребенок? Так аутистов и даунов называют…

– Не даун точно. Про таких говорят «себе на уме».

Анита издала легкий вздох:

– Наверное, ей кажется, что никто не в состоянии понять ее боль? Что она одна такая на свете? Или, по крайней мере, в этой гостинице. Вот вы же не теряли никого из близких?

У него внезапно задергался подбородок, и у Аниты остановилось сердце: «Опять по больному?! Да что со мной сегодня?»

Прикусив губу, Максим переждал прилив отчаяния. Потом выдавил:

– Мой щенок. Умер.

И столько в этих словах прозвучало неподдельного отчаяния, что Анита безотчетно шагнула к нему и протянула руки. Громко всхлипнув, Максим уткнулся ей в плечо, позволив обнять себя, погладить по спине.