Марсель Паньоль - Слава моего отца. Замок моей матери (сборник)

• Название: Слава моего отца. Замок моей матери (сборник)
• Автор: Марсель Паньоль
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-389-15258-8

Марсель Паньоль (1895–1974), драматург и кинорежиссер, первый из деятелей кинематографа, который стал членом Французской академии и снял фильмы, вошедшие в золотой фонд французской классики, в представлении не нуждается. А вот с Марселем Паньолем – писателем нам предстоит знакомиться заново. Впервые на русском полностью публикуются его знаменитые книги «Слава моего отца» и «Замок моей матери» (прежде печатались лишь избранные главы), рассказывающие о его детстве в Провансе. Забавные, трогательные, порой уморительно смешные приключения маленького Марселя разворачиваются на фоне пейзажей Прованса, удивительного края, где наслаждение жизнью воз ведено в ранг высокого искусства.

---

Так как толстое стекло искажало неповторимое зрелище, а неудобное положение тигра мешало его движениям, я счел своим долгом убрать банку. Богомол снова принял естественное положение со скрещенными клещами, упираясь всеми шестью лапками в землю. Но за каждую лапку, судорожно сжав челюсти, ухватилось по четыре муравья: твердо опираясь о землю, они держали его мертвой хваткой. Укрощенный этими лилипутами тигр, как некогда Гулливер, уже не мог больше двигаться.

Тем не менее свободными пока клещами он хватал насевших на него муравьев-солдат поочередно в каждой из точек, в которых они пригвождали его к земле. Но не успевали разрезанные пополам муравьи пасть на землю, как другие тут же занимали их место, и все приходилось начинать сначала.

Я задавался вопросом, в каком направлении может измениться это положение, казавшееся вполне стабильным, то есть застывшим в определенном моменте цикла, как вдруг заметил, что движения хватательных ног стали уже не такими быстрыми и не такими частыми. Я пришел к выводу, что богомол начинает падать духом из-за неэффективности своей тактики и что он намерен изменить ее. И впрямь, через несколько минут его боковые атаки прекратились совсем.

Муравьи сразу же покинули его затылок, грудь, спину, и он остался стоять неподвижный, молитвенно скрестив свои клещи, почти прямой на своих шести длинных лапках, которые чуть-чуть подергивались.

– Он размышляет, – сказал Поль.

Эти размышления показались мне несколько затянувшимися, а исчезновение муравьев заинтриговало: я распластался на земле и только тогда понял, какая произошла трагедия.

Муравьи расширили естественное отверстие под трехгранным хвостом задумавшегося тигра: одна вереница входила туда, совсем как в двери большого магазина накануне Рождества, другая выходила оттуда. Каждый уносил добычу, а аккуратные «домохозяйки» методично перетаскивали внутренности богомола.

Несчастный тигр, все такой же неподвижный и сосредоточенный, занятый своего рода самоанализом, наблюдал за тем, что происходило у него внутри, и, лишенный мимики и голоса, не имел возможности выразить свои муки и отчаяние, а посему его агония была отнюдь не эффектной. Мы поняли, что он мертв, только тогда, когда муравьи отпустили его лапки и принялись разделывать тонкую оболочку, в которой когда-то помещались его внутренности. Они отпилили шею, нарезали на тонкие ровные ломтики его грудь, очистили от кожицы его лапки и очень тщательно вылущили страшные клещи, как делает повар, готовящий омаров. Все это было унесено под землю и размещено где-то в глубине кладовых теперь уже в совершенно другом порядке.

На камешках не осталось ничего, кроме красивых зеленых надкрыльев, которые некогда торжественно проносились над травяными джунглями, приводя в ужас добычу или неприятеля. Презираемые «домохозяйками», они как бы скорбно признавались в своей несъедобности.

Так закончились наши «исследования» нравов богомола и «аккуратности» трудолюбивых муравьев.

– Бедняга! – вздохнул Поль. – Здорово его прочистило!

– Так ему и надо! – ответил я. – Он живьем проглатывает кузнечиков, и цикад, и даже мотыльков. Сказал же тебе папа: это самый настоящий тигр. А мне на понос тигров вообще наплевать!

Энтомологические исследования нам уже порядком поднадоели, когда мы вдруг открыли свое истинное призвание.

В послеобеденный час, когда африканское солнце огненным дождем поливает умирающую траву, нас принуждали целый час «отдыхать» под тенью смоковницы на складных креслах, так называемых «шезлонгах», которые трудно разложить, не прищемив пребольно пальцы, и которые имеют обыкновение неожиданно складываться под лежащим на них человеком.

Этот отдых был для нас настоящей пыткой, и отец, великий педагог, то есть мастер золотить пилюли, сумел нас примирить с ним, дав нам несколько книг Фенимора Купера и Гюстава Эмара.

Маленький Поль, широко раскрыв глаза и чуть приоткрыв рот, слушал, как я вслух читаю «Последнего из могикан». Для нас это было откровение, впоследствии подкрепленное открытием «Следопыта». Мы стали индейцами, сынами девственного леса, охотниками на зубров, истребителями медведей-гризли, душителями удавов, теми, кто снимает скальпы с бледнолицых.

Мать согласилась пришить, не ведая, для каких именно целей, старую скатерть к дырявому одеялу, и мы разбили свой вигвам в самом диком участке сада.

У меня был настоящий лук, доставленный прямо из Нового Света, лишь ненадолго задержавшийся в лавке старьевщика. Я смастерил стрелы из тростника и, спрятавшись в кустарнике, со свирепым видом стрелял в дверь уборной – будочки в конце аллеи. Затем я украл «наточенный» нож в кухонном буфете, и, взяв его большим и указательным пальцем за лезвие, как это делают индейцы-команчи, что есть силы метал в ствол сосны, а Поль в это время издавал пронзительный свист, превращая нож в грозное оружие.

Однако скоро мы поняли, что нам нельзя принадлежать к одному и тому же племени, так как война – единственная по-настоящему интересная игра.

Поэтому я остался команчем, а Поль стал пауни, что позволяло мне скальпировать его по нескольку раз в день. А взамен, к вечеру, он убивал меня картонным томагавком и убегал со всех ног, так как я мастерски изображал предсмертную агонию.

Головные уборы из перьев, сооруженные мамой и тетей, и боевой грим из клея, варенья и толченого цветного мела окончательно придавали нашему индейскому облику жутковатую реальность.

Иногда оба вражеских племени закапывали томагавк войны и объединялись для борьбы против бледнолицых, жестоких янки с севера. Низко пригнувшись к земле, мы крались по воображаемым следам за врагами, пробирались за ними в высокой траве, внимательно исследуя метки, оставленные на кустах, или невидимые отпечатки ног, и я со свирепым видом долго рассматривал какую-нибудь шерстяную нитку, повисшую на золотом зонтике укропа. Когда следы расходились в разные стороны, мы молча расставались…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Гай Марий (158–86 до н. э.) – древнеримский полководец и политический деятель.

2

Тевтобод – по легенде, гигант, король кимвров.

3

Пон-дю-Гар – римский акведук через реку Гардон (I в. н. э.). Памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО.

4

Борджиа – род, подаривший католическому миру двух пап римских и два десятка кардиналов. Символ распущенности и вероломства.

5

«Западня» (1877) – роман Эмиля Золя.

6

Полиевкт – герой одноименной трагедии Пьера Корнеля (1606–1684).

7

Орден Академических пальм – во Франции награда за заслуги в народном образовании и науке.

8

Жан-Жак Бартелеми (1716–1795) – основоположник жанра археологического романа. «Путешествие юного Анахарсиса по Греции» (1788) – роман из семейной и общественной жизни древних греков.

9

Жан Калас (1698–1762) – торговец из Тулона, ставший жертвой предвзятого суда, из-за того что являлся протестантом, – символ религиозной нетерпимости.

10

Папесса Иоанна – женщина, якобы занимавшая папский престол под именем Иоанна VIII.

11

Пьеникле – серия комиксов Луи Фортона о трех мошенниках, впервые появившаяся в 1908 г. в журнале «L’Epatant».

12

Принц Бонапарт – Наполеон IV Эжен Луи-Жозеф Бонапарт (1856–1879), принц империи, единственный ребенок Наполеона III и императрицы Евгении Монтихо. Его гибель привела к утрате практически всех надежд бонапартистов.

13

На своих двоих (лат.).

14

Вагоновожатый (англ.).

15

В 1958 г. Марсель Паньоль перевел «Буколики» Вергилия на французский. Подчеркивая связь земли Прованса и описанных древнеримским автором пейзажей, он стремился отбросить наложенный на него ярлык «певца родного края», вписав свое творчество в русло классической литературы.

16

Сантилитр – французская мера объема, одна сотая доля литра.

17

Бастида – на юге Франции так называются небольшие сельские дома, сложенные из местного камня.