Лори Спилман - Остров разбитых сердец

• Название: Остров разбитых сердец
• Автор: Лори Спилман
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-389-13163-7

Когда закончились летние каникулы, Эрика Блэр не смогла отменить важную деловую встречу и попросила дочерей самостоятельно добраться до их колледжей на поезде, хотя вначале обещала отвезти на машине. Поехала только одна из девушек, Кристен, и погибла в железнодорожной катастрофе.

Исчезла и вторая дочь, Энни, – она отправилась на поиски Кристен, внушив себе, что сестра в тот роковой день не села на поезд, а убежала к возлюбленному и где-то скрывается от родных.

Отчаявшаяся Эрика возвращается по следам Энни на свою малую родину, на остров Макито, с которым у нее связаны трагические воспоминания. Она не ждет спасения от горя и одиночества – и не догадывается о том, что случайно ей выпал шанс вернуться к жизни.

Впервые на русском!

---

Он и так думает, что она обманывает себя. И доктор Киттл, психотерапевт, говорит то же самое: ты, мол, находишься на этапе отрицания. В действительности ничего она не отрицает. Она просто подстраховывается. При опознании жертв несчастных случаев часто допускаются ошибки. Несколько лет назад, например, две девушки из Индианы погибли в автокатастрофе. Лица сильно пострадали, на месте происшествия был хаос, и поэтому их долго принимали за других людей. Вероятно, и с Кристен произошло что-то подобное.

«Ты должна двигаться дальше», – твердят и папа, и доктор Киттл. Но Энни не может, ей нельзя никуда двигаться, пока она не поговорит с Уэсом Девоном. У его родителей летний домик на острове Макино, и он сейчас живет там, пишет какую-то работу для Дартмутского колледжа. Крисси у него – Энни в этом уверена. Она же помнит: сестра непременно хотела с ним встретиться, шутила, что рванет в Мичиган. Эсэмэскам Уэса доверять нельзя. Энни посмотрит ему в глаза и, если он скажет: «Я ничего о Кристен не слышал», поверит. Наверное, даже попробует смириться.

Она встает с постели, подходит к письменному столу, включает лампу и изучает свой календарь. Какой же день выбрать для отъезда? Боже, до чего жалкая у нее жизнь! На март не запланировано вообще ничего. Все друзья разъехались по колледжам. Вернее, у нее всего-то одна подруга, да и та стала после происшествия какой-то чужой.

В отличие от Кристен, у Энни никогда не было обширного круга общения. Сестра говорила ей: «У тебя комплекс неполноценности». Может, так и есть. Как бы отреагировали одноклассники, дети из состоятельных семей, если бы узнали, что родная мать Энни была пятнадцатилетней испаноязычной девочкой из трущоб? А свою настоящую маму, Эрику, Энни сейчас почти не видит. Та превратилась в унылое существо, которое питается одним кофе да таблетками и безвылазно пропадает на работе. Сделала из себя мученицу рынка недвижимости. Ясно почему: избегает дочери. Ведь она, Энни, должна была присматривать за сестрой, а вместо этого отпустила ее одну, да еще в явно неуравновешенном состоянии. Энни виновата в том, что родители потеряли Кристен – свою красавицу, которая носила их гены.

На часах почти шесть. Можно попробовать поймать маму до ухода в офис и поговорить с ней о поездке на Макино. Хорошо бы уломать ее тоже поехать. Это будет так же трудно, как заставить саму Энни пробежать марафон. Или хотя бы милю. К тому же Крисси советовала сестре стать самостоятельнее. Но Энни до сих пор никогда никуда не ездила одна и не готова отпустить мамину руку прямо сейчас. Конечно же, Кристен это понимает.

За дверью слышатся какие-то странные звуки, похожие на тихое кошачье мяуканье. Энни осторожно пробирается по коридору и видит: дверь в комнату сестры приоткрыта. Впервые за полгода. Что происходит? Она заглядывает внутрь. За столом Кристен, закрыв руками лицо, сидит мама.

Вот это да! Неужели бизнес-леди все-таки позволила чувствам вырваться наружу? Энни стоит и смотрит, не зная, что делать и чем утешить человека, который так от нее отдалился. Если сосчитать, сколько раз они разговаривали после смерти Крисси, хватит пальцев одной руки. С тех пор мама стала еще худее. Энни не видела на ее лице ни одной настоящей улыбки, не слышала ни единой нотки ее смеха. В пустых глазах как будто погас свет. Раньше Энни ненавидела мамину работу, но теперь все бы отдала за то, чтобы та снова увлеклась хоть чем-нибудь. Хотя бы продажей квартир.

Энни зажимает рот рукой, стараясь не расплакаться. Мама позволяет себе быть уязвимой только в такие моменты, когда думает, что ее никто не видит. Она хрупкая – совсем как Крисси. И красивая, и грациозная. Рядом с матерью и сестрой Энни чувствовала себя клоуном, который долго пытался подражать двум балеринам, а потом бросил эти попытки.

Она переступает порог и прокашливается. Мама поднимает голову и вытирает щеки:

– Доброе утро, дорогая.

Она быстро прячет книжку, которая лежит у нее на коленях, под халат и накрывает рукой.

– Доброе утро, мама. С тобой все в порядке?

– Все хорошо.

Но подбородок у нее дрожит. Энни подходит ближе и, молясь о том, чтобы не сделать матери еще больнее, говорит:

– Она вернется. Вот увидишь.

Мама зажмуривается:

– Энни, пожалуйста… Ее больше нет. Тебе придется это принять.

– Мама, я много прочла о маниакально-депрессивном психозе. Импульсивность, склонность к риску и нанесению вреда себе. По-моему, у Крисси типичный случай. Она могла просто воспользоваться аварией, чтобы сбежать.

– Перестань, Энни. Это неправда.

– Она скрывается, и ей нужна наша помощь. Помнишь, как весной она сказала нам, что едет в Коннектикут с Дженнифер, а сама улетела в Юту с горнолыжным спасателем, которого встретила в аэропорту? Признай: она не всегда вела себя разумно.

– Тайком уехать кататься на горных лыжах рискованно, конечно. Но разыграть для нас собственную смерть было бы просто жестоко.

– Но Кристен этого не понимала! – разгоряченно спорит Энни. – Когда на нее что-нибудь находит, она перестает нормально мыслить…

Мама качает головой и дрожащими губами произносит:

– Ты у меня всегда верила в чудеса. За это я тебя обожаю. Но у Кристен в кармане было удостоверение.

– Вот именно! Кристен никогда не носит удостоверение в кармане. Никогда! Всегда в сумочке. И ты сама мне говорила, что у нее есть фальшивые документы. Значит, настоящие могли оказаться у кого-то другого. У той девушки из поезда.

Энни торжествующе скрещивает руки, как следователь, нашедший неопровержимую улику. Мама, видимо, хочет что-то сказать, но не уверена, стоит ли. Поколебавшись, она все-таки признается:

– Осенью я наняла детектива.

– Детектива? – переспрашивает Энни, округлив глаза. – Ты мне поверила?

Мать качает головой:

– Я просто хотела, чтобы профессионал развеял твои сомнения. Этот человек (его зовут Брюс Бауэр) уверен, что девушка, которая входит в вагон (помнишь, мы смотрели запись с камеры наблюдения?), и есть Кристен. Она не пользуется кредитной картой, ее телефон в момент аварии был разряжен, и отследить его местоположение невозможно. Расследовать нечего: абсолютно ничто не дает нам оснований думать, будто она жива.

– У той девушки были ненакрашенные ногти.

А Кристен ушла из дома с накрашенными. Клянусь. Только потому что детектив сказал…

– А ноги? Ты же видела фиолетовый лак.

Энни хватается за голову:

– Господи! Мама! Миллионы девушек красят ногти на ногах фиолетовым лаком! Неужели этого оказалось достаточно, чтобы тебя убедить?

Мама кусает губу:

– Мы об этом тысячу раз говорили, дорогая. Папа ее опознал. Мы с тобой тоже видели фотографии.

– Папа-то опознал, но мы видели лицо не дольше секунды! Это была не Кристен! – произносит Энни срывающимся голосом.

Ей хочется закричать: «Какого черта ты разрешила так быстро ее кремировать?!» – но она знает, что мама и сама об этом жалеет. «Если бы мы даже захотели сделать анализ ДНК, теперь это невозможно» – так мама сказала по телефону тете Кейт в день, когда доставили прах.

– Как ни тяжело в такое поверить, мы должны идти дальше.

Энни опускается на колени возле маминого стула:

– А сама-то ты идешь дальше? Погляди на себя: совсем исхудала, все время пропадаешь на работе. – Тут она обращает внимание на книжку, чуть выглядывающую из-под материнского халата. – Что это?

– Ничего.

Мама пытается спрятать альбом, но Энни уже заметила золотистый переплет. О боже! Это не ничего, это ее альбом с афоризмами, который она хотела дать сестре с собой в день происшествия. Положила на кровать и не забрала. Решила, пускай лежит до возвращения Крисси.

– Энни, вы обо мне говорили? Она действительно считала, что я путаю главное со второстепенным?

Так вот в чем дело! Вот почему мама плакала и пыталась спрятать альбом! Черт! Она прочла язвительные комментарии, которые нацарапала Энни! Нужно извиниться… Стоп! Как можно было принять эти колкости за мысли Кристен? И разве мама не знала, что у той серебряный альбом? Энни всегда втайне гордилась тем, что золотой достался ей. Допустим, это ничего не значащая случайность. Но неужели мать не различает дочерей по почеркам? Энни бросает взгляд на покрытое красными пятнами лицо, обращенное к ней в профиль. Нет, очевидно, она не заметила разницы. Да и неудивительно. Ведь они уже несколько лет переписываются только при помощи клавиатуры.

Энни отворачивается. Сердце стучит учащенно. Надо признаться. Эти комментарии очень огорчили маму. Вдруг Энни, как укус пчелы, поражает мысль: а что, если это шанс? Не успев хорошенько обдумать возможные последствия, она принимает спонтанное решение:

– Да. – Ей хочется сглотнуть, но во рту пересохло. – Кристен обожала тебя, мама. Просто она видела, какой грустной ты стала. – Понимая, что говорить от имени сестры нехорошо, Энни все-таки продолжает: – Мы обе это видели.