Надия Мурад - Последняя девушка. История моего плена и моё сражение с «Исламским государством»

• Название: Последняя девушка. История моего плена и моё сражение с «Исламским государством»
• Автор: Надия Мурад
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-091617-7

15 августа 2014 года жизнь Надии Мурад закончилась. Боевики «Исламского государства» разрушили ее деревню и казнили ее жителей – мужчин, отказавшихся принять ислам, и женщин, слишком старых, чтобы стать сексуальными рабынями. Мать, отец и шестеро братьев Надии были убиты. А ее саму вместе с тысячами других езидских девушек продали в сексуальное рабство. Надию удерживали в плену несколько боевиков. Каждый день она делала мучительный выбор – покорность и боль или сопротивление и еще большая боль? Чуждая религия или религия предков?

История Надии – это история геноцида целого народа. Это свидетельство человеческого стремления к выживанию и любовное письмо к потерянной стране, хрупкому сообществу и семье, растерзанной войной.

---

Люди, которые знали мою мать только как религиозную и трудолюбивую женщину, удивлялись, обнаружив, что она умеет быть веселой и превращать все в шутку, даже тяжелые переживания. Она понимала, что почти наверняка не выйдет больше замуж, но даже это ее не огорчало.

Однажды, через несколько лет после ее расставания с отцом, в Кочо приехал один мужчина. Он надеялся привлечь внимание матери, но она, услышав, как он входит в дом, схватила палку и побежала за ним, крича, что ни за что не выйдет за него. Вернувшись, она хохотала без остановки. «Вы бы видели, как он перепугался! – повторяла она, изображая его гримасу, пока мы все не покатились со смеху. – Если и выходить замуж, то уж точно не за мужчину, который убегает от старухи с палкой!»

Она смеялась над всем – над тем, как ее бросил отец, над моей одержимостью прическами и косметикой, над своими неудачами. Вскоре после моего рождения она стала ходить на курсы грамотности для взрослых, а потом ее учительницей стала я. Она усваивала все быстро – наверное, отчасти потому, что умела смеяться над своими ошибками.

Рассказывая о своих попытках предохраниться от беременности до моего рождения, она как будто вспоминала книгу, которую читала когда-то давно и любила в ней только некоторые страницы. Ее нежелание забеременеть казалось ей забавным, потому что теперь она не могла представить своей жизни без меня. Улыбаясь, она говорила, что полюбила меня сразу же, как я родилась. И еще она очень любила, когда я каждое утро грелась возле глиняной печи, в которой она пекла хлеб, и разговаривала с ней. Мы смеялись над тем, как во мне просыпалась ревность, когда она ласкала моих сестер или племянниц. Я поклялась никогда не покидать ее, и мы всегда спали в одной кровати, пока в Кочо не пришло ИГИЛ и не разлучило нас. Она была мне одновременно и матерью, и отцом, и мы полюбили ее еще больше, когда стали старше и поняли, как много она страдала.

Я привыкла к нашему дому и даже не представляла, как смогу жить где-то еще. Посторонним Кочо мог показаться слишком бедным поселком, чтобы жить в нем счастливо. В такой глуши и среди таких пустошей он был просто обречен на бедность. Наверное, у американских солдат, которых дети облепляли и выпрашивали у них ручки и конфеты всякий раз, когда они появлялись в Кочо, сложилось именно такое впечатление. Я тоже была среди этих детей и тоже выпрашивала подарки.

Иногда в Кочо заезжали курдские политики – правда, только в последние годы, и то в основном перед выборами. Одна из партий, Демократическая партия Курдистана Масуда Барзани, после 2003 года открыла свой двухкомнатный офис в Кочо, но он в основном служил клубом для мужчин, вступивших в эту партию. Многие с глазу на глаз жаловались, что их заставляют поддерживать партию и утверждать, что езиды – это курды, а Синджар – часть Курдистана. Иракские политики вовсе игнорировали нас, а Саддам в свое время пытался заставить нас объявить себя арабами, как будто под страхом угроз мы забудем о своем происхождении и не будем протестовать.

Я поклялась никогда не покидать ее, пока в Кочо не пришло ИГИЛ и не разлучило нас.

В каком-то смысле жизнь в Кочо уже была протестом. В середине 1970-х Саддам начал насильственно переселять национальные меньшинства, в том числе курдов и езидов, из их деревень вокруг горы Синджар в шлакобетонные дома в строго спланированные поселения, где их было легче контролировать. Такая политика называлась «арабизацией» севера. Но Кочо находился достаточно далеко от горы, и нас пощадили.

Езидские традиции, которые считались устаревшими в новых поселках, в нашей деревне сохранялись и даже процветали. Женщины носили платья из тонкой белой ткани и головные уборы своих бабушек; на шумных свадьбах со сложными обрядами танцевали старинные танцы и звучала классическая музыка езидов; мы даже постились для искупления своих грехов, тогда как многие езиды уже забросили этот обычай. Мы ощущали себя сплоченным сообществом, и даже споры из-за земли или брака казались незначительными. По крайней мере они не мешали нам любить друг друга. Жители могли запросто заходить друг к другу допоздна и гулять по улицам без страха. Я слышала, как приезжие из других мест говорили, что ночью Кочо светится в темноте. Адки клялась, что однажды кто-то назвал его «Парижем Синджара».

Кочо был молодой деревней, полной детей. Очень немногие из жители лично помнили «фирманы». Большинство считало, что все это в далеком прошлом, что мы живем в современном цивилизованном мире, где никто не будет истреблять целый народ из-за его религии. Я тоже так думала.

Мы росли, слушая истории о резне, и они казались нам страшными сказками, которые просто должны сильнее сплотить нас. Подруга моей матери, например, рассказывала о притеснениях со стороны оттоманов в Турции, где когда-то жило много езидов, и о том, как ее мать и сестру держали в пещере и морили голодом. Чтобы выжить, им приходилось есть вареную кожу. Я слышала этот рассказ много раз, и от него всякий раз сосало под ложечкой. Мне казалось, я никогда не стала бы есть кожу, даже если бы умирала с голоду. Но это была всего лишь страшная история.

С другой стороны, жизнь в Кочо нельзя было назвать легкой. Все дети, как бы их ни любили, были обузой для родителей, которым приходилось работать день и ночь, чтобы прокормить семьи. Когда мы заболевали и болезнь нельзя было вылечить травами, приходилось ехать в Синджар или в Мосул, к врачу. Одежду нам с братьями и сестрами шила мама, а когда мы стали немного богаче, то раз в год покупали ее на городском рынке. Во время санкций, наложенных ООН на Ирак с целью вынудить Саддама отречься от власти, мы плакали, потому что нельзя было достать сахар. Когда в поселке появились школы, сперва начальная, а потом и средняя, родителям приходилось выбирать – отправлять детей учиться или оставлять их дома, чтобы они помогали в работе. Очень долго простому езиду было трудно получить образование, и не только из-за иракского правительства, но и из-за религиозных лидеров, которые считали, что светское образование подталкивает к бракам на стороне и, следовательно, к потере самобытности. Родители тоже многим жертвовали, лишая себя дополнительной пары рук. Да и какую работу найдут их дети, получив образование? Такой работы в Кочо не было, а жизнь за пределами деревни, далеко от езидов, манила только самых отчаянных или очень самонадеянных.

Родительская любовь становилась источником страданий. Жизнь в сельской местности опасна, случается всякое. Мама вспоминала, как в молодости погибла ее старшая сестра – она упала на пшеничном поле с трактора, и он ее переехал. Лечиться часто бывало слишком дорого. Мой брат Джало и его жена Асма теряли одного ребенка за другим из-за болезни, унаследованной Асмой. Они были слишком бедны, чтобы купить лекарства или отвезти ребенка к врачу. Из их восьми детей умерли четверо.

Моя сестра Дималь лишилась своих детей из-за развода. В езидском обществе, как и во всем Ираке, у женщин очень мало прав при разводе, чем бы он ни был вызван. Другие дети погибали в войнах. Я родилась всего через два года после войны в Персидском заливе и через пять лет после окончания ирано-иракской войны, бессмысленного восьмилетнего конфликта, основной целью которого, казалось, было желание Саддама заставить свой народ страдать как можно сильнее. Эти дети, которых нам никогда не было суждено увидеть, обитали в наших воспоминаниях, словно призраки в домах. Отец отрезал свои косички, когда погиб его старший сын. Хотя в честь погибшего назвали одного из моих братьев, отец никогда не называл его по имени, а только по прозвищу Хезни, что означает «печаль».

Мы вели счет времени по урожаям и езидским праздникам. Погода не жаловала нас круглый год. Зимой по улицам Кочо разливалась похожая на цемент грязь, засасывающая обувь, а летом стояла такая жара, что приходилось работать на ферме ночью, чтобы не упасть в обморок на солнцепеке. Иногда случался неурожай, и тогда воцарялось всеобщее уныние, по крайней мере до следующей посевной.

Порой, как бы мы ни старались, нам никак не удавалось раздобыть достаточно денег. Мы таскали на спинах мешки на рынок, где покупатели подходили, вертели овощи в руках и отходили, ничего не купив; так на своем горестном опыте мы узнавали, что пользуется спросом, а что нет. Выгоднее всего было продавать пшеницу и ячмень. Лук тоже расходился, но не так хорошо. Несколько лет мы скармливали перезрелые помидоры скотине, только чтобы избавиться от них.

Родительская любовь становилась источником страданий.

И все же, несмотря на все трудности и лишения, я никогда не хотела жить нигде, кроме Кочо. Пусть зимой улицы и заливала грязь, но зато не нужно было идти далеко, чтобы повидаться с любимыми людьми. Пусть жара летом и удушала, но зато мы все вместе спали на крыше, где можно было разговаривать и шутить с соседями, спавшими на своих крышах. Пусть работать на ферме было тяжело, но мы зарабатывали достаточно для простой и счастливой жизни. В детстве я так сильно любила свою деревню, что мастерила миниатюрный Кочо из старых коробок и всякого мусора. Вместе с Катрин мы заселяли эти дома самодельными куклами и женили их между собой. Конечно же, перед каждой свадьбой куклы-девушки посещали роскошную парикмахерскую, сделанную из пластикового ящика из-под помидоров.