Александр Прозоров - Любовь литовской княжны

• Название: Любовь литовской княжны
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-096819-0

Юный князь Василий, преодолевший тысячи верст на пути домой, попадает в Тракайский замок, где выказывает дружеское расположение литовскому князю Витовту. Визит оборачивается встречей с прекрасной Софьей, дочерью хозяина замка, которая с первого взгляда очаровывает знатного гостя. Несмотря на препятствия в виде соперницы и приказ литовского короля, который запрещает княжне выходить замуж, она не отчаивается и… борется за свое счастье так, как умеет. Но как быть молодым, если их брак не одобрит и отец Василия, сам Дмитрий Донской?

---

Гладко выбритую голову одного из величайших правителей ойкумены покрывала серая войлочная тюбетейка с вышитыми арабской вязью молитвами, большие синие глаза смотрели пронзительно и остро. Остальные черты лица были тонкими, изящными, можно сказать – нежными. Розовые узкие губы, прижатые к черепу резные уши с длинными мочками, остренький носик; тщательно выбритые белые щеки и короткая бородка клинышком. И если бы не эта самая бородка – Тохтамыша, несмотря на возраст сильно за тридцать лет, можно было бы принять за миловидную девицу.

– Ты звал нас, отец? – от имени всех запыхавшихся парней спросил царя Джелал ад-Дин.

Правитель Орды, неспешно прихлебывая из кубка, прошел мимо знатных мальчишек, остановился перед княжичем Василием и, глядя ему в глаза, неожиданно спросил:

– Не вижу ни Кадыра, ни Джоббара, ни Чокре… Где они?

– Мы были на охоте, отец, – ответил Джелал. – Они еще слишком молоды…

– Молоды для охоты?! – быстро перешел к нему царь. – Да я в свои десять уже отправился в первый поход! А в четырнадцать первый раз повел кованую сотню в копейную атаку на мордвинскую дружину! Молоды, молоды… Это какими же хлюпиками растут нынешние дети? В десять лет они еще слишком маленькие? Стыдоба! Куда катится этот мир? В наше время…

Тохтамыш внезапно осекся, повернулся, отступил. Задумчиво произнес:

– Нам никогда не сравняться с нашими отцами. Ладно, раз четырнадцать в наше время считается детством, так тому и быть. Пусть развлекаются. Взрослым же детям своим повелеваю на рассвете выступить в поход в полном ратном снаряжении! Пришло время и вам пролить кровь во славу отчей державы!

– Да, отец! Как прикажешь, отец! – на разные голоса отозвались царевичи и кинулись к уходящей наверх лестнице. Ведь все жилые покои находились наверху.

Правитель Орды поставил кубок на столик возле пруда. Прищурился на рыбок и, глядя на них, спросил:

– Сколько тебе лет, княжич Василий Дмитриевич?

– Скоро будет пятнадцать, – с неожиданной для себя самого хрипотцой ответил паренек.

– То есть четырнадцать, – сделал вывод Тохтамыш и самыми кончиками пальцев пощупал кончик бородки.

– В четырнадцать ты уже водил свою сотню в копейную атаку, великий царь! – резко выкрикнул княжич и ощутил на спине неожиданный колючий холодок, словно бы за шиворот свалился с еловой ветки изрядный шмат подтаявшего крупянистого снега.

– Да, водил, – криво усмехнулся правитель, поднимая на него голубые глаза. – Но ведь ты здесь гость, а не союзник, и тебе незачем отдавать живота своего за мою державу. Хотя я понимаю твои чувства. Все друзья отправляются воевать, и тебе не хочется показаться в их глазах трусом, тебе не хочется остаться одному среди несмышленых малолеток. Но я поклялся твоему отцу в твоей полной безопасности! Что мне ответить великому князю, если с тобою вдруг случится беда?

– Ты поклялся моему отцу, что я получу самое лучшее образование, великий царь! – напомнил Василий. – Разве ратное искусство не обязательно для будущего правителя? Разве умение общаться с астролябией для князя важнее навыков управления полками и походами?

– Я вижу, княже, тебе за словом в карман лазить не надобно… – Властитель великой Орды снова пригладил бородку кончиками пальцев. – Что же, воля твоя. Ты гость в моем доме, и долг честного хозяина обязывает меня прислушиваться к твоим желаниям. Коли ты готов обнажить свой меч во славу великой Орды, я с радостью возьму тебя в свою свиту. Передай своим слугам, я прикажу выделить тебе походный возок. Пусть спросят на хозяйственном дворе. Выступаем на рассвете. Будь готов!

– Благодарю, государь, – поклонился княжич и тоже поспешил к лестнице.

* * *

Царь Тохтамыш вместе с малой свитой всего из полусотни ближних советников и воевод выехал из ворот дворца с первыми лучами солнца, просторным торговым трактом проскакал к нижнему броду, переправился через Ахтубу, широкой походной рысью миновал полуголые песчаные острова, на которых не росло ничего, кроме камыша и редкого ивняка, и к полудню спешился у причалов, стоящих на широкой, как море, полноводной Волге. Здесь он с сыновьями и княжичем взошел на борт расписанной языками пламени и выстеленной коврами ладьи, величественно уселся на установленный на корме трон, запахнувшись в темно-коричневый стеганый халат, вскинул указательный палец.

Корабельщики тут же втянули на борт причальные канаты, оттолкнулись от берега, выпростали весла, вспенили ими воду. Поднимать паруса, несмотря на попутный ветер, они не стали. Царь явственно никуда не спешил, поглядывая с высоты прочного кресла, как выше и ниже по течению могучую реку пересекают еще многие и многие десятки больших и малых суденышек.

Без спешки переправа заняла больше двух часов – ладья привалила к причалу из толстых сосновых бревен, корабельщики скинули сходни. И едва нога Тохтамыша ступила на сушу, слуги тут же подвели ему высокого вороного скакуна с вышитым потником под седлом и упряжью, украшенной золотыми клепками и серебряными колокольчиками.

Однако княжича больше всего удивило не это, а то, что и ему тоже подвели породистого серого коня. Незнакомый татарин придержал стремя, помог подняться в седло и отступил в сторону, легонько стукнув ладонью по крупу.

Василий присоединился к царевичам, все вместе они на рысях помчались вслед за Тохтамышем, а спустя несколько мгновений вокруг знатных путников сомкнулась вся остальная свита, переправлявшаяся на других кораблях, и сверх того – около сотни всадников в броне, в сверкающих начищенными пластинами куяках и мисюрках с кольчужными бармицами, да еще и с длинными остроконечными пиками у стремени.

Три часа стремительной скачки – и незадолго до заката кавалькада оказалась на просторной луговине со множеством костров, пылающих вокруг большой юрты.

Ордынский царь натянул поводья возле входа, но первым спешился не он, а телохранитель с треххвостым бунчуком – два рыжих конских хвоста и один волчий. Спешился, ударил ратовищем в землю, замер. Следом соскочил и сам Тохтамыш, а за ним – татары из многолюдной свиты.

Василий, покинув стремя, привычно отпустил подпруги, огладил коня по шее, успокаивая и благодаря, взял под уздцы и медленно пошел вперед. Уставшего скакуна, известное дело, сперва обязательно выходить надобно, а уж потом поить и на выпас отпускать.

Однако уже через пару минут к княжичу подошел пожилой воин в ватном халате и лисьей, несмотря на жару, шапке, почтительно поклонился, приложив ладонь к груди, а затем уже забрал поводья. При всем том – не произнес ни слова. Вестимо – ни русского, ни арабского языка татарин не знал, а заговаривать с иноземцем на своем не стал и пытаться.

Княжич огляделся, направился к юрте, поклонившись у входа бунчуку, откинул полог. Прищурился, оказавшись с яркого света в душном полумраке.

– Вася, сюда! – взмахнул рукой Кепек, сидевший почти у очага.

Княжич пробрался к царевичам, опустился на ковер. Здесь стояло блюдо с порезанным мясом и – само собой – еще одно с арбузом.

– Ты же не погонщик худородный, княжич, чтобы в степи на попоне спать, – сказал царевич. – Ляжешь рядом с нами.

Наследник московского престола молча пожал плечами, выдернул нож и наколол себе кусок вареной убоины…

На рассвете путники перекусили холодным мясом и арбузами – а за пологом юрты их уже ждали оседланные скакуны. Осталось лишь подняться в стремя и дать шпоры.

День пути – и перед закатом они снова спешились возле уже поставленной юрты, внутри которой лежали ковры, горел огонь и ждала путников горячая говядина.

Сон под общей крышей, совместный завтрак – и оседланные лошади снаружи.

Еще день пути – юрта, мясо, сон… И новый рассвет с новым переходом…

На четвертый день ордынский царь, сблизившись с заложником, неожиданно спросил:

– Тебя что-то тревожит, княжич Василий?

– Нет-нет, государь, все в порядке, – уважительно поклонился паренек.

– Если желаешь чему-то научиться, княжич, надобно уметь задавать вопросы, – приободрил его Тохтамыш. – Разве не за этим ты отправился в наш поход?

– Если мы в походе, государь, то где армия? – все же не сдержал удивления московский заложник. – Все знают об огромной армии Орды, исчисляющейся многими тысячами всадников! И где же она? Я не вижу окрест даже пяти сотен! Да мой отец легко соберет многократно большую дружину!

– А что ты скажешь, княже, коли узнаешь, что наша армия исчисляет девяносто сотен воинов? – без тени гнева ответил Тохтамыш. – Только воинов! Не считая слуг и всякого рода прилипал, вроде мелких торговцев и гулящих девиц.

– Но где же они тогда? – Василий снова обвел взглядом полупустую степь.

– А если подумать, недовольное чадо? – подмигнул ему царь великой Орды, вскинул руку и поманил пальцем сыновей: – Джелал, Керим, Кепек, Кадыр… Подъезжайте ближе, вам тоже будет полезно сие услышать. Итак, Джелал, где наша армия?