Кассандра Клэр - Лорд Теней

• Название: Лорд Теней
• Автор: Кассандра Клэр
• Жанр: Ужасы и Мистика

Эмма Карстэйрс наконец сумела отомстить за гибель родителей. Она думала, что после этого ей станет легче, но ее надежды не сбылись. Ее жизнь усложняется еще и тем, что ей приходится разрываться между своими чувствами к своему парабатаю Джулиану и стремлением защитить его от страшных последствий, которыми грозит любовная связь между парабатаями.

Хрупкое перемирие между Сумеречными охотниками и обитателями Нижнего мира вот-вот нарушится. Король Неблагого Двора не собирается больше подчиняться требованиям Сумеречных Охотников. Эмма, Джулиан и Марк ищут способ защитить все, что им дорого. Пока это еще можно сделать…

---

Они догнали Марка как раз тогда, когда Диана плавным шагом приблизилась к лестнице. Четыре Сумеречных охотника уставились на Гвина сверху вниз. Глаза его лошади были кроваво-красными, такими же, как доспехи Гвина – грубая алая кожа, тут и там распоротая когтями и оружием.

– Не могу сказать тебе «добро пожаловать» из-за Холодного мира, – произнесла Диана. – Зачем ты здесь, Гвин Охотник?

Взгляд древних глаз Гвина скользнул по ней с головы до ног. В нем не было ни злобы, ни презрения, лишь присущее одним только фэйри восхищение красотой.

– Прелестная леди, – проговорил он, – не думаю, что мы встречались прежде.

Диана тут же сконфузилась.

– Диана Рейберн. Я здесь преподаю.

– В Стране Под Холмами почитают тех, кто учит, – изрек Гвин. Под мышкой он держал тяжелый шлем, украшенный оленьими рогами. Его охотничий рог лежал на луке седла.

Эмма заколебалась. Гвин что, клеит Диану? Она понятия не имела, что фэйри вообще всегда так поступают. Марк, услышала она, издал некий придушенный звук.

– Гвин, – сказал он, – приветствую тебя, как подобает. Видеть тебя дари радость моему сердцу.

Эмма задумалась, а правда ли это? Она знала, что Марк питает к Гвину сложные чувства. Иногда ночью в ее комнате, подложив руку под голову, он говорил о них. Теперь у нее появилось более ясное представление о Дикой Охоте, о ее восторгах и ужасах, и о том странном пути, который Марк вынужден был прокладывать для себя под звездами.

– Хотел бы я иметь возможность сказать то же самое, – ответил Гвин. – Я принес темные вести от Неблагого Двора. Кьеран твоего сердца…

– Он больше не «моего сердца», – прервал его Марк. Это было выражение фэйри, ближайшее к «моя девушка» или «мой парень».

– Кьеран Охотник признан виновным в убийстве Иарлафа, – сказал Гвин. – Он предстал перед Судом Неблагого Двора. Разумеется долго этот суд и не продлился.

Марк вспыхнул и напрягся.

– А приговор?

– Смерть, – произнес Гвин. – Он умрет завтра ночью, когда взойдет луна. Если никто не вмешается.

Марк не пошевелился. Эмма задумалась, не должна ли она что-нибудь сделать – подвинуться ближе к Марку, предложить утешение, дружескую руку? Но выражение его лица невозможно было прочесть. Если это была скорбь, Эмма ее не узнала. Если гнев, то Марк выражал его совершенно не так, как прежде.

– Печальные известия, – наконец сказал Марк.

Джулиан встал рядом с братом, положил руку ему на плечо. Эмма почувствовала облегчение.

– И это все? – спросил Гвин. – Больше тебе нечего сказать?

Марк покачал головой. Он так хрупко выглядит, обеспокоенно подумала Эмма. Словно сквозь его кожу просвечивали кости.

– Кьеран меня предал, – произнес он. – Теперь он для меня ничто.

Гвин недоверчиво взглянул на Марка.

– Он любил тебя, потерял тебя, и пытался тебя вернуть, – сказал он. – Он хотел, чтобы ты вновь присоединился к Охоте. Того же хотел и я. Ты был в числе лучших из нас. Разве это настолько ужасно?

– Ты видел, что произошло. – Теперь в голосе Марка была злость, и Эмма невольно вспомнила: узловатая рябина, к которой она прижималась, пока Иарлаф сек сперва Джулиана, а затем ее саму, а Марк и Гвин смотрели. Боль и кровь, удары хлыста обжигают кожу, словно пламя… Но больней всего было видеть, как причиняют боль Джулиану. – Иарлаф высек моих родных и мою подругу. Из-за Кьерана он высек Эмму и Джулиана.

– И теперь ради них ты бросил Охоту, – произнес Гвин, бросив на Эмму быстрый взгляд двухцветных глаз. – Ну, вот тебе твое возмездие, если ты так его хотел. Но где же твое милосердие?

– Что тебе нужно от моего брата? – возмутился Джулиан, не выпуская плеча Марка. – Хочешь, чтобы он публично скорбел тебе на потеху? За этим ты приехал?

– Смертные, – изрек Гвин. – Вы думаете, что так много знаете, а на самом деле знаете так мало. – Он стиснул кулак. – Я не хочу, чтобы ты скорбел по Кьерану. Я хочу, чтобы ты его спас, Марк Охотник.

Вдалеке прокатился гром, но перед Институтом царило молчание, оглушительное, словно крик.

Даже Диана как будто лишилась дара речи. В тишине из тренировочного класса наверху доносились голоса и смех Ливви и остальных.

Лицо Джулиана было бесстрастным. Задумчивым. Он стискивал плечо Марка. Я хочу, чтобы ты его спас, Марк Охотник.

В душе Эммы закипала ярость, но в отличие от Джулиана, она не стала ее сдерживать.

– Марк больше не принадлежит Дикой Охоте! – запальчиво сказала она. – Не называй его «Охотник». Он не такой.

– Он ведь Сумеречный охотник, разве нет? – спросил Гвин. Произнеся свою безумную просьбу, он немного расслабился. – Охотник всегда остается охотником.

– И теперь ты хочешь, чтобы я начал охотиться на Кьерана? – срывающимся голосом спросил Марк, словно ярость мешала ему говорить. – Почему я, Гвин? Почему не ты? Не кто угодно из вас?

– Ты что, меня не слышал? – сказал Гвин. – Он в плену у своего отца, самого Неблагого Короля, в глубинных подземельях Двора.

– А Марк, по-твоему, неуязвим? Думаешь, он сможет справиться с Неблагим Двором там, где этого не сумеет Дикая Охота? – Диана спустилась на ступеньку ниже, и ветер пустыни развевал ее темные волосы. – Твое имя покрыто славой, Гвин ап Нудд. Ты провел в Дикой Охоте сотни смертных лет. О тебе многое рассказывают. Но ни разу еще я не слышала, чтобы предводитель Дикой Охоты впал в безумие.

– Дикая Охота не подчиняется власти Дворов, – сказал Гвин. – Но мы их страшимся. Безумием было бы не страшиться. Когда они пришли за Кьераном, я, и все мои Охотники, были вынуждены поклясться жизнью, что не станем выступать ни против суда, ни против приговора. Попытаться вызволить Кьерана теперь для нас означает смерть.

– Так вот почему ты ко мне пришел. Потому что я не клялся. Потому что даже если бы я поклялся, я способен лгать. Лживый вор – вот кто тебе нужен, – сказал Марк.

– Мне нужен тот, кому я могу доверять, – произнес Гвин. – Тот, кто не приносил клятвы. Тот, кто осмелится пойти против Двора.

– Мы не хотим с тобой ссориться. – Джулиан заставлял себя говорить ровно, с усилием, которое, подозревала Эмма, почувствовала она одна. – Но ты должен понимать, что Марк не может сделать то, о чем ты просишь. Это слишком опасно.

– Мы, Народ Воздуха, не боимся ни опасности, ни смерти, – сказал Гвин.

– Если вы не боитесь смерти, – сказал Джулиан, – пусть Кьеран с ней встретится.

От холода в голосе Джулиана Гвин отшатнулся.

– Кьерану и двадцати нет.

– И Марку тоже, – сказал Джулиан. – Если ты думаешь, что мы тебя боимся, ты прав. Мы были бы дураками, если бы не боялись. Я знаю, кто ты такой, Гвин, – знаю, что однажды ты скормил человеку сердце его собственного отца. Я знаю, что ты отнял Охоту у Херна в битве над Кадер-Идрис. Я знаю такое, что ты сам удивишься. Но Марк мой брат. И я не позволю ему вновь подвергнуть себя опасности в стране фэйри.

– Дикая Охота – это еще и братство, – возразил Гвин. – Марк, если ты не можешь заставить себя помочь Кьерану из любви, сделай это из дружбы.

– Довольно, – огрызнулась Диана. – Мы здесь уважаем тебя, Гвин Охотник, но это обсуждение закончено. Марка у нас не заберут.

– А что, если он сам выберет уйти? – низко пророкотал Гвин.

Все они поглядели на Марка. Даже Джулиан повернулся, медленно уронив руку с плеча брата. Эмма увидела в его глазах страх. Должно быть, подумала она, в ее глазах – такой же. Если Марк все еще любит Кьерана… хотя бы чуточку…

– Я этого не выбираю, – сказал Марк. – Я не выбираю этого, Гвин.

Лицо Гвина напряглось.

– У тебя нет чести.

Вспышка, словно копье, пронзила прорехи в тучах у них над головой. Шторм уходил к горам. Серый свет затянул глаза Марка пленкой и лишил их всякого выражения.

– Я думал, ты мой друг, – произнес он, а потом развернулся и нетвердым шагом ушел назад в Институт, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Гвин начал было спешиваться, но Диана вскинула раскрытую ладонь.

– Ты знаешь, что не можешь войти в Институт, – напомнила она.

Гвин замер. На мгновение, пока он смотрел на Диану, его лицо как будто постарело и покрылось морщинами, хоть Эмма и знала, что у Гвина Охотника нет возраста.

– Кьерану и двадцати не исполнилось, – повторил он. – Он еще совсем мальчишка.

Лицо Дианы смягчилось, но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, конь Гвина поднялся на дыбы. Что-то вылетело у Гвина из руки и упало на ступеньки под ноги Диане. Гвин наклонился вперед, конь рванул с места; его хвост и грива превратились в сполох белого пламени. Пламя взмыло в небо и исчезло, растворившись в сети ночных облаков.

Джулиан толкнул плечом дверь Института, и та открылась.

– Марк? Марк!

Пустой холл вращался вокруг, пока Джулиан оглядывался по сторонам. Страх за брата давил на него почти физически, заставлял туго натянуться вены, замедлял ток крови. Он никак не мог сформулировать, чего именно боится – Гвин ведь уехал, Марку ничего не угрожает. Это была просьба, а не похищение.