Карина Демина - О бедной сиротке замолвите слово

• Название: О бедной сиротке замолвите слово
• Автор: Карина Демина
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-109340-2

Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.

---

Преподаватели.

И комендант общежития, вверенной территорией интересовавшийся слабо.

Пяток старшекурсников, у которых были какие-то свои, непостижимо далекие от моего понимания дела. Главное, что все эти люди по молчаливой договоренности не мешали друг другу жить.

Лето здесь было горячим.

И если в общежитии царила приятная прохлада, то на улице духота стояла конкретная. Трава порыжела, листья кустарников свернулись трубочками. Пахло пылью и еще чем-то на редкость неприятным, но как я ни пыталась установить источник вони, не смогла. Главное, что сумерки не приносили облегчения. Здесь по ночам становилось как-то особенно душно, а неприятный гнилостный запашок, так раздражавший меня, проникал и в комнату, мешая спать.

– Тобой Айзек интересовался, – первым, как обычно, заговорил Марек.

– Что?

Вот уж неожиданная новость… в прошлую нашу прогулку, напрочь лишенную флера романтизма, мы говорили о местных расах и их особенностях. В позапрошлую – о мирах, в том числе и моем, еще раньше… В общем, об Айзеке не вспоминали с того самого первого дня.

– У меня в деканате знакомая работает… мамина родственница. – Марек поморщился, стало быть, родственница не только работает, но и приглядывает за милым мальчиком, обо всех мало-мальских проблемах рапортуя матушке.

Да уж, от такой заботы только повеситься.

– Она сказала, что Айзек заходил на прошлой неделе, спрашивал о новенькой… как успехи и вообще… откуда ты взялась.

– От верблюда, – я понимала, что злиться на Марека бессмысленно, поскольку он совершенно точно не виноват, что у кого-то там любопытство заиграло, но…

Проклятье!

Что этому коронованному мажору от меня надо? Настолько надо, что он в деканат не поленился заглянуть? Или…

– Марго, я просто хочу предупредить, что Айзек может казаться милым, если захочет… у них это вроде игры, кто больше девиц в постель уложит, – у Марека глаз дернулся.

Злится.

Все еще злится. Нет, не знаю, я на его месте тоже вряд ли стремилась бы ко всепрощению. Я в принципе идею всепрощения считаю еще той дурью, но…

– Я поняла.

– А за тебя, если что, и род не заступится…

– А за кого заступится?

– Как бы тебе сказать… его перевели не просто так, а пытаясь замять скандал…

– Что, роман неудачный?

– Вроде того…

Ясно, соблазнил не ту девицу, за что и поплатился. Марек пнул камешек и тихо произнес:

– Его пытались заставить… возместить ущерб…

– Каким образом?

Что, плевру зарастить, если она имелась? Или мозгов красавице добавить?

– Не знаю, – вынужден был признаться Марек, останавливаясь у зарослей колючника, которые ночью гляделись особенно грозно. Белые ветви, почти лишенные листвы, и длинные же иглы. – Девушка серьезно пострадала и… вообще…

– Вообще, – на память я не жаловалась, да и знаний о мире за прошедшие недели прибавилось. – По-моему, в академии Ирхат учатся исключительно мужчины…

Что?

Сплетни сплетнями, но не надо уж совсем за рамки выходить, а то сейчас получится, что этот Айзек взглядом одним девиц бесчестит…

Про меня тоже многое болтали благодаря Софочке… интересно, что она придумала? Что я сбежала с любовником? Или утопилась? Скололась, как пропащая моя мамаша? А то и вовсе ушла в порнозвезды… хотя это вряд ли, до этого ее пуританская фантазия не додумается.

Домой бы все одно заглянуть.

Просто убедиться, что дом этот никуда не исчез.

– Ты его защищаешь? – Марек, как следовало ожидать, вспыхнул праведным гневом.

– Я указываю на логические нестыковки.

Я шагнула за кусты, которые хоть и щетинились колючками, на деле оказались не такой уж непреодолимой преградой. Табличек, запрещающих ходить по газонам, я не наблюдала, а что не запрещено…

О правилах, которые я на третий день вызубрила, просто на всякий случай, ибо в собственное везение не слишком верила, про газоны тоже ничего не говорилось.

Марек шел следом.

И молчал так выразительно.

– Я же просила, не втягивай меня в ваши разборки, – я уселась под деревом. Темный ствол его, слегка шершавый на ощупь, приятно пах кофе, причем натуральным. Ветви поднимались, держа сизо-серую массу листвы, которая переплеталась с кроной соседнего дерева, и еще одного… если посмотреть, то получится этакая рыхлая стена на подпорках.

– Айзек опасен.

– Учту.

– И он нацелился на тебя.

– Обломится, – я легла, заложив руки за голову. – У меня совершенно иные жизненные планы…

И ломать их из-за какого-то мажора я не собираюсь.

– У вас так принято?

Марек присел на темный корень.

– Нет.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Что делаю?

– Лежишь. Тут пыльно.

– И спокойно, – я прикрыла глаза, чувствуя, как отступает напряжение последних дней. Меня окутывали тепло и нега, и, если бы не бубнеж Марека, рассказывавшего, как нехорошо валяться на земле, потому что тут грязно и мошки ползают, я бы заснула.

Пусть ползают.

От мошек вреда куда меньше, чем от людей.

Тепло расползалось по телу. И растворяло ноющую боль в мышцах… а что, физическая подготовка мне тоже полагалась…

И задачки больше не казались нудными.

И систематика как таковая… логично… конструкторы и деструкторы, а там, в зависимости от того, насколько выражен дар, уровни силы… я сама находилась на втором, но с хорошей перспективой роста.

Целители.

Созидатели, которые работают напрямую с мертвой материей и способны изменять ее свойства и саму структуру.

Специалисты по живой материи.

– Ты меня не слышишь, – теперь Марек, кажется, злился, и злость его была очень яркой. Темно-оранжевого цвета, она жила вокруг сердца, окутывая и его облаком, и еще легкие, и печень тоже…

– Мне хорошо, – ответила я, хотя разговаривать было лень. – Сгинь.

Он нахмурился.

И полыхнул еще сильней. А и плевать… я закрыла глаза, позволяя силе течь сквозь меня. Силовые линии – это хорошо…

С деструкторами точно так же.

Специалисты по работе с материей, живой и неживой. Правда, как именно они работают, в учебнике не говорится, главное, что их крайне мало, еще меньше, чем конструкторов подобного порядка: какие-то биологические свойства, энергия разрушительна для организма, поэтому процесс обучения опасен.

Отдельные фразы всплывали и гасли, но я знала – теперь я точно все запомню.

И то, что было прочитано один раз.

И даже те сноски крохотными буквами, в которых так любит ковыряться мастер Гиннеша, еще одна моя наставница волей ректората.

Кажется, я все-таки заснула, а когда проснулась, то увидела, что и Марек придремал, прислонившись спиной к стволу. Он выглядел очень уставшим и продолжал злиться даже во сне.

Мне стало его жаль, и, протянув руку, я позвала злость.

Я вытянула ее до капли.

И скатала в шарик.

А шарик сдавила в ладони и велела ему рассыпаться. Я почему-то ни на мгновенье не усомнилась, что сделать подобное в моих силах. И когда призрачный пепел вылетел сквозь пальцы, я вздохнула и сказала:

– Вставай…

Ночь на улице.

Глубокая.

А нам еще в общагу возвращаться, благо она на ночь не запиралась.

Глава 8

Королевский маг спал, и сны его были привычно тревожны.

Вязки.

Тяжелы.

Кажется, он снова умер, переживая подаренную иным смерть, и та была на диво реалистична. Сердце и то поверило, остановившись, правда, тот, кто делился памятью, вовсе не желал смерти единственного своего собеседника – пусть беседа шла вовсе не на словах – и подтолкнул его, истощенное.

– Опять ты… – дар речи вернулся к магу не скоро. Несколько минут он просто лежал, глядя в потолок, который за прошедшие годы успел изучить до каждой трещинки. – Когда-нибудь ты меня убьешь.

Когда-нибудь.

Непременно.

Может быть, скоро. Или нет. Люди воспринимают время одномерно, они как бусины на нити дней, не способные соскользнуть. Их даже жаль.

Немного.

– Я тебя не понимаю, – королевский маг с кряхтением перевалился на бок и, дотянувшись до халата, вытер шелковой тряпкой кровящий нос. – Что ты хочешь сказать?

Люди странны.

И не понимают.

Но так хорошо… игра идет. Идет игра. И дверь темницы заперта… люди составляют из слов узоры, называя их стихами. Когда-то он пытался проникнуть в суть, он перебирал эти слова, звонкие, как камни в железном кубке, менял их местами, создавал собственный узор.

Надоело.

– Заговор очередной? – его тюремщик и друг – второе понятие существо понимало плохо, но после долгих размышлений решило, что маги могут считаться друзьями, если они слушают, – шмыгнул носом. – Когда ж они успокоятся?

Никогда.

Это тоже часть игры.

– И кто на сей раз? Не ответишь? Ну да, конечно… так неинтересно, – маг с кряхтением сполз с кровати. Он хромал и постанывал, жалуясь на жизнь и собственное рыхлое тело, на кости, которые ныли, сырость, дворец… И все это было частью древнего ритуала.

Наверное.