Сергей Панченко - S-T-I-K-S. Брат во Христе. Второе пришествие

• Название: S-T-I-K-S. Брат во Христе. Второе пришествие
• Автор: Сергей Панченко
• Жанр: Боевая фантастика

Рэб не смог жить на Земле. Улей серьезно прописался в его ДНК и как только наступила известная дата переноса куска города в Улей, он без раздумий воспользовался этим шансом. В книге присутствует нецензурная брань.

---

Рэб много бродил по округе, присматривая места для установки муляжей взрывных устройств. Район у набережной, где он жил, был исключительно частной застройки. Во дворах цвели яблони, вишни, черемуха, распространяя великолепный аромат. Не раз Рэб ловил себя на мысли: а ну его, этот Улей, в задницу! Вытравить его из себя и попробовать начать жизнь сначала? Сиюминутные сомнения, однако, проходили быстро, стоило остаться наедине с собой и почувствовать глубокую душевную тягу к возвращению в тот смертельно опасный мир. Рэб называл это чувство синдромом Улья, по аналогии с синдромами ветеранов, желающих вернуться на войну.

Накануне знаменательной даты Рэб отправился в гараж, чтобы перегнать «бардак» во двор. Евсей появился сразу, как только он открыл двери.

– Кататься? – спросил он из-за спины Рэба.

– Черт! Ты чего подкрадываешься?

– Я не подкрадывался.

– К дому подгоню, завтра, может, сгоняю куда. – Тут Рэб подумал о судьбе мальчика. – Завтра никуда не едете?

– Нет. Батя только с охоты приехал. Спит. Мамка ушла к бабушке. Не любит, когда батя с охоты злой приезжает.

– Бабушка рядом живет?

– Да, вон там. – Евсей махнул рукой вдоль улицы.

– Ясно. Ты бы подбил их уехать за город куда-нибудь завтра – на дачу, там, или в какой-нибудь парк.

– Не-е-е, батя завтра будет откисать, баню натопит, париться будет и пиво пить.

– А ты сам можешь уехать до вечера, а потом вернешься.

– Зачем? – Мальчишка удивился.

– Предчувствие нехорошее насчет завтра. Будет лучше, если сделаешь, как я прошу.

– Меня не отпустят. Батя у нас командовать любит: принеси то, принеси это.

– Евсей, лучше получить по жопе один раз от отца, чем смотреть, как он превращается в чудовище.

– Вы о чем? – Мальчишка не мог понять намеков Рэба, а Рэб не мог объяснить так, чтобы ему поверили.

– Понимаешь? – Рэб почесал затылок. – Я много чего знаю. Завтра случится нехорошая вещь, большой кусок города провалится в тартарары. Все, кто живут в этом куске, попадут в ужасный мир, а те, кто будут находиться вне куска, для них ничего не изменится, будто ничего и не было.

Судя по выражению лица ребенка, он не спешил верить Рэбу, еще больше убедив его в том, что никакие увещевания на людей не подействуют.

– А мамка с папкой тоже провалятся?

Рэб осекся, чуть не сказав, что провалятся.

– Нет, с ними все будет нормально, – фальшивя, произнес Рэб.

– Фантазер вы истории выдумывать! – Евсей забрался одной ногой на ступицу колеса машины, придерживаясь за скобу.

– Ну, так, большой жизненный опыт. Не веришь мне?

– Не-а. Батя сказал, что вы мутный тип, отступник.

– Бате твоему виднее: через его руки много негодяев прошло. Ну, если не веришь, то хотя бы после тумана, который завтра случится, запрись в комнате и сиди, как мышь. Ведь если случится туман завтра, ты поверишь, что я говорил правду?

– Не-а, не будет тумана.

– Какой ты упертый ребенок! Отходи в сторону, я буду выезжать.

Евсей вышел из гаража и встал у ворот. Рэб завел мотор, наполнив гараж солярочным дымом. Не стал долго прогревать мотор, чтобы не задохнуться. Выехал, встал рядом и выбрался наружу, чтобы закрыть ворота. Мальчишка не уходил.

– Я не буду тебя сегодня катать, домой еду, оттуда не вернусь уже.

Евсей картинно опустил плечи и оттопырил нижнюю губу.

– Прости, парень! – Рэб хлопнул мальчишку по плечу, но тот его отдернул. – И не забудь: когда увидишь туман, прячься в комнате, подопри дверь чем угодно и не выходи и не издавай звуков. И жди меня.

– Не буду. – Мальчишка сложил руки на груди и попытался носком сандалика выковырять из бетонной отмостки камень.

– Эх, завтра ты будешь думать по-другому. Всё, давай, пока!

Евсей не ответил. Ему удалось выковырять камень. Он взял его в руки. Рэб забрался в «бардак» и шумно тронулся с места. В зеркало заднего вида он увидел, как Евсей бросил вдогонку камень. По броне разошелся звонкий удар.

– Обиделся! – усмехнулся Рэб.

Он неожиданно поймал себя на мысли, что никогда не испытывал отцовских чувств. Был какой-то суррогат их к Крофт, но у нее был отец, и Рэбу не надо было заботиться о ней, как о своем ребенке. Он подумал: если бы у него был сын, как бы он поступил, отправился бы тогда в Улей? Вопрос, заданный самому себе, застал Рэба врасплох. Он заставил его сомневаться в истинной ценности принятого им решения. Почему-то ему показалось, что между родным сыном и Ульем он выбрал бы сына. А если бы у него была полная семья, то вариант с Ульем даже не рассматривался бы. Конечно, его бы тянуло туда точно так же, как и сейчас, но он не смог бы осиротить семью своими «хотелками». Чтобы вернуть бодрое расположение духа, Рэб заставил себя думать, что отсутствие у него семьи есть Божий промысел, данный ему для благородной цели.

Рэб заехал на заправку, залил баки всклянь и набрал пять двадцатилитровых канистр. Пока он управлялся с заправкой, вокруг него собралась толпа из водителей, ждущих своей очереди, и зевак, решивших разглядеть списанный «бардак» вблизи. Мужики промеж себя отпускали ехидные комментарии в адрес Рэба, но он не реагировал на них.

Когда Рэб заезжал в ворота двора, на крыльцо дома выползла старушка.

– А что это за трактор? Сирень мне придавил. На трактор мы не договаривались.

– Я доплачу, баб Дусь, – пообещал Рэб.

Старушку этот аргумент успокоил. Она еще немного побухтела и убралась восвояси.

Уснуть в последнюю ночь на Земле Рэбу не удалось. В голове проигрывались варианты развития завтрашнего дня. Малодушная часть характера уговаривала не использовать «террористический» вариант, а спокойно дождаться условленного времени и перенестись вместе со всеми людьми в Улей. Но другая часть характера, воспитанная как раз Ульем, не могла допустить такой вариант.

Когда Рэб понял, что уснуть ему точно не суждено, он собрался и вышел на улицу. Ему пришла идея расставить муляжи ночью. Он сделал несколько ходок домой, прежде чем израсходовал весь запас картонных коробок. Расставил их в тех местах, где днем было много людей: возле административных зданий, магазинов и даже школ. О детях стоило подумать в первую очередь. Настоящую бомбу, снаряженную порохом, он собирался взорвать на набережной. Ее конструкция, целиком выполненная из картона, не должна была нанести вреда никому, даже в непосредственной близости от взрыва. Бомба управлялась часовым механизмом, выполненным из старого стрелочного будильника. Рэб удалил в нем минутную стрелку, оставив только часовую. В десять утра она должна была упереться в контакт, замкнув цепь и вызвав воспламенение пороха.

Рэб успел «заминировать» окрестности до рассвета. К утру сон все же сморил его. Рэб не стал ложиться в постель и прикорнул за кухонным столом, положив голову на руки. Где-то в подсознании тикали часы, отмеряя последние мгновения до возвращения домой. Их мерный звук нарушил шум радио и свист нагревающегося электрического чайника. Рэб вместо будильника пользовался программируемым таймером для электросети.

Восемь утра понедельника. Город уже полностью проснулся, активно начиная новую трудовую неделю. Рэба настиг легкий тремор. Кружка с чаем тряслась в руках, как стакан в руках матерого алкоголика.

– Спокойно, дружище, все будет хорошо, и не такое видели. – Рэб уговаривал себя, списывая тремор на слабость тела, не познавшего настоящих испытаний. Ему казалось, что в душе он спокоен.

На самом деле это ему только казалось. Он чуть не подпрыгнул, когда открылась дверь на летнюю кухню. В дверях стояла баба Дуся.

– Ты мне когда за свой трактор отдашь? Ни пройти, ни проехать, загородил все.

– Блин, баб Дусь, ты хоть шаркала бы громче!

– Чего тебе тут бояться? Это я женщина одинокая.

Рэб воспринял ее ответ как иронию.

– Пяти тысяч хватит?

Старушка задумалась, хотя Рэб посчитал, что предложил денег с запасом. Баба Дуся вздохнула.

– Давай хоть пять – где ж тебе, тунеядцу, взять больше?

Рэб вынул купюру и отдал ее старушке. Та взяла ее, посмотрела на свет и убрала в передник.

– Баб Дусь, я слышал краем уха, тут какая-то операция намечается в наших краях, всех будут эвакуировать. Давайте я вам такси найму, съездите к подруге какой-нибудь, посидите до вечера, языки почешете?

Рэб был уверен, что после начала его операции в эту часть города не будут никого пускать, да и не поедет никто.

– Чего-о? Какая эвакуация?

– Такая, антитеррористическая.

– Правда, что ль?

– В интернете так пишут.

– Хм… к Люське съездить, что ли, может, не померла еще.

– Съездите, я вам денег на такси дам.

– Ты какой-то подозрительно любезный сегодня. Не задумал ли чего?

– Что вы, баб Дусь! Чего у вас есть ценного, кроме вас самих? Вы мне еще спасибо скажете.

Старушка замялась: жизнь приучила ее к подозрительности.

– Ладно, я сейчас позвоню ей: если живая, съезжу. – Баба Дуся развернулась и пошаркала домой. – Не знаю, чего купить ей: мыла в сундук или тортик?