Роберт Брындза - Холодная кровь

• Название: Холодная кровь
• Автор: Роберт Брындза
• Жанр: Триллер
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-109149-1

На берегу Темзы находят потрепанный чемодан, в котором лежит расчлененный труп мужчины. Жуткое убийство приводит детектива Эрику Фостер в шок. Она расследовала множество кровавых преступлений, но с подобной жестокостью столкнулась в первый раз. Эрика и ее команда берутся за дело и вскоре узнают, что двумя неделями ранее был обнаружен такой же чемодан с трупом молодой женщины. Они догадываются, что идут по следу серийного убийцы, и он уже нанес следующий удар. Когда расследование начинает понемногу раскручиваться, Эрика становится жертвой вооруженного нападения. Но ни сломанная рука, ни предательство человека, которому она всегда доверяла, не могут ее остановить. Только она не подозревает, что убийца действует не в одиночку…

---

– А что, и впрямь большие чемоданы так трудно купить? Суперинтендант говорила то же самое.

– Да, трудно.

– Вот что значит редко в отпуск езжу, – усмехнулась Эрика.

Спустя несколько минут в гостиную вернулась Мариэтта. Она принесла поднос с чаем и, ставя его на журнальный столик, заметила, что Мосс разглядывает шляпу мажоретки и жезл, висящие на стене.

– Я пять лет была мажореткой, – объяснила Мариэтта, разливая чай в фарфоровые чашки. – Потом вышла из возраста. В труппе держат до восемнадцати лет. Мне пошли навстречу – оставили до девятнадцати. Но потом я выросла из формы, а у них, как мне сказали, большего размера не было. Сволочи.

Она подала Эрике и Мосс по изящной чашке на блюдце. Они обе отпили по глотку, не зная, как реагировать на ее слова.

– Когда вы последний раз видели Томаса? – осведомилась Мосс.

Мариэтта снова закурила и с чашкой в руке опустилась в кресло, выдыхая дым.

– Три недели назад.

– Сегодня четвертое октября, значит три недели назад – это тринадцатого сентября, в среду?

Мариэтта задумалась.

– Нет, днем раньше, во вторник, потому что в этот день я получила жирочек и купила торт к его приходу. Жирочек мне выдают каждые две недели, во вторник.

– Итак, вы видели его во вторник двенадцатого сентября. Тогда он вам сообщил про наркотики? – спросила Эрика.

– Да. Он долго не мог устроиться на работу. Его заставили посещать один из клубов по профобучению.

– Какую профессию он осваивал? – поинтересовалась Эрика.

Мариэтта издала клокочущий смешок.

– Да никакую. Это правительство придумало такое громкое название – профобучение. На самом деле они платят бешеные деньги какой-нибудь частной компании, а та на три месяца запирает их в комнате якобы для поиска работы и всеми правдами и неправдами заставляет заключать с промышленными предприятиями нулевые договоры[16]… Там он и познакомился… с этим… э… – Она замялась.

– С кем? – допытывалась Эрика.

– С одним типом. Тот спросил у Тома, не хочет ли он быстро и легко заработать десять кусков. Кто ж от такого откажется? Том был в отчаянном положении, ему ужасно хотелось выбраться из дерьма, расплатиться с долгами. Последние годы ему приходилось туго.

– Он сказал, как звали того типа? – не унималась Эрика.

– Нет. Зачем бы он стал выдавать мне имена наркодилеров?

– Значит, тот тип был наркодилером? – уточнила Мосс.

– Очевидно.

– Зачем бы наркодилер стал наниматься на легальную работу?

– Из-за денег, наверное, ну и для прикрытия. Я подробностей не знаю.

– Значит, тот тип предложил Тому заработать десять тысяч фунтов контрабандой наркотиков?

– А я что говорю! – раздраженно воскликнула Мариэтта.

– Томас упоминал, куда он едет, как намерен перевозить наркотики?

Мариэтта выставила вперед ладони, и пепел с сигареты упал ей на ноги.

– Я не хотела об этом слышать! Ясно? Посмотрите, где я живу. Здесь наркуши на каждом шагу. Прямо у меня под дверью. Я не хотела, чтобы он говорил об этом у меня дома.

Эрика почувствовала, что Мариэтта от них закрывается, и изменила тактику.

– Можно показать вам один снимок? – спросила она и, поставив блюдце с чашкой на коленку, полезла в карман. Чашка на блюдце задребезжала. Марианна подскочила с кресла, схватила ее.

– Не разлейте, пожалуйста. Диван очень светлый, каждое пятнышко на нем видно. – Она демонстративно опустила чашку с блюдцем на специальную подставку, что лежала на столике.

– Простите, – извинилась Эрика. Она достала блокнот, вытащила из него фотографию и передала ее Мариэтте.

– Симпатичная, – прокомментировала Мариэтта. – Кто это?

– Ее зовут Шарлин Селби. Ее тоже нашли мертвой. Она была убита, расчленена и уложена в чемодан.

Они пристально наблюдали за Мариэттой, но лицо той оставалось бесстрастным. Она вернула Эрике снимок.

– Какой ужас.

– Вы никогда не видели ее с Томасом? – спросила Эрика.

– Нет.

– И он о ней не рассказывал?

– Нет. Она занималась контрабандой наркотиков?

– Мы не вправе делиться информацией. У Томаса была подружка?

– Нет. Он бы мне сказал. Обязательно похвастался бы.

– Можно узнать, почему вы развелись?

– Одержимый он был. Я с ним задыхалась. Ревновал меня к каждому столбу, мог руку поднять. Я сочла, что достойна лучшей доли, – объяснила Мариэтта.

– Почему Томасу приходилось туго в последние годы?

– Он снова женился. Дебби ее звали. Хорошая девушка. Немного простоватая, бесхарактерная, но с ней он стал поспокойнее. Она работала в одной транспортной фирме в Гилфорде. Однажды вышла во двор, чтобы переговорить с кем-то из водителей, и не заметила, что едет грузовик. Бах-бабах. Умерла мгновенно, и ребенок тоже: она была беременна. Том расклеился. Один он ипотеку потянуть не мог. Потерял работу. Вернулся в Лондон в надежде, что сумеет начать все сначала. Я разрешила ему пожить у меня, но мы постоянно грызлись, и, устроившись на работу, он приобрел квартиру в Доллис-Хилл. Потом работы не стало, и ему снова пришлось обратиться в центр занятости.

– Вас не удивило, что он три недели не давал о себе знать? – спросила Эрика.

– Мы друг перед другом не отчитывались.

– Вы знали его семью?

– Его родители умерли, когда ему было восемнадцать. Братьев и сестер у него не было.

Эрика и Мосс переглянулись.

– Я пытаюсь собрать о нем информацию. Нам ничего не удалось выяснить о родственниках Дебби. Родители ее умерли; она была единственным ребенком в семье, – сказала Эрика.

– Ничего не удалось выяснить, говорите? Вы-то сами обе, наверно, купаетесь в счастии и благополучии: денег куча, уютный дом в спокойном районе, да? Соседи, наверно, останавливаются у забора, чтобы поболтать с вами, когда вы косите газон. А вы полюбуйтесь, как живут другие – те, кто вырос в нищете. – Мариэтта постучала пальцем по подлокотнику кресла. – И хоть бы кто помог. У меня нет друзей, я не хожу на званые ужины, не посещаю литературные кружки. Я воспитывалась в детских приютах, время от времени попадала в приемные семьи.

– Я вам сочувствую… – начала Эрика.

– Ой, да не нужна мне ваша жалость. Я просто объясняю, почему вам не удалось получить представление о полноценной счастливой жизни Тома. Ее не существовало… Ну что, чай будете пить?

Эрика и Мосс осушили чашки и поставили их на блюдца.

– Вы согласитесь прийти в морг и официально опознать Томаса? – спросила Эрика.

– Что? Расчлененного?

– Да. Так положено.

– Ну, раз положено, – протянула Мариэтта.

– Спасибо. И возможно, у нас возникнут еще вопросы.

– В самом деле? Какого ответа вы от меня ждете? Если есть вопросы – задавайте!

Из занавешенного тюлем окна кухни Мариэтта смотрела, как Эрика и Мосс идут по парковке, где по-прежнему топталась компания юнцов. Те, дымя сигаретами, наблюдали, как полицейские садятся в машину. Хоть они и приехали в обычном автомобиле и обе были в штатском, эти ребята сразу их раскусили: полицию они чуяли за версту. Когда автомобиль с полицейскими укатил, Мариэтта прошла в коридор, где стоял домашний телефон.

Она сняла трубку и набрала номер.

Глава 14

– Что ты думаешь о Мариэтте Хоффман? – спросила Эрика, когда они сели в машину и покатили прочь.

– Она была с нами правдива, бескомпромиссно правдива, – отвечала Мосс. – Но нас не должны обезоруживать ее кажущаяся правдивость и разговорчивость.

Эрика кивнула.

– Что любопытно, она оставила фамилию Томаса, хотя они состояли в браке всего год и расстались не самыми лучшими друзьями.

– А что тут такого? Может, испугалась бюрократической волокиты, особенно если давно сидит без работы: пока переоформляла бы документы, то да се, ей могли бы приостановить выплату пособия. А ты почему оставила фамилию мужа? – поинтересовалась Мосс.

Ее вопрос застал Эрику врасплох.

– Черт, прости, босс. Не подумала. Я без всякой задней мысли.

– Ничего. Моя девичья фамилия – Болдишова.

– Как-как еще раз?

– Бол-ди-шо-ва. Эрика Болдишова. Типичная словацкая фамилия.

– После пары бокальчиков рома с кока-колой фиг произнесешь.

Эрика улыбнулась:

– Мне было проще остаться Эрикой Фостер. Ну и я сохранила частичку Марка. А как у тебя с Силией?

– Она – Силия Грейнджер, я – Кейт Мосс. – Она заметила, что водитель смотрит на нее в зеркало заднего обзора. – Естественно, не та Кейт Мосс.

– Естественно, – рассмеялся патрульный.

– Вот нахал, – улыбнулась Мосс и продолжала: – Наверно, мы сохранили свои фамилии из-за работы, когда поженились. Джейкоб у нас Мосс-Грейнджер. По-моему, звучит круто.

– Надо бы покопать по Мариэтте, выяснить ее девичью фамилию. Посмотрим, куда это нас приведет. Возможно, она одна из последних, кто видел Томаса Хоффмана, – сказала Эрика.

Начинался вечерний час пик, поэтому до Аксбриджа на западе Лондона они добирались почти два часа. Родители Шарлин Селби жили на длинной широкой зеленой улице – это был другой мир в сравнении с жилым комплексом «Пинкхерст». Они затормозили у черных железных ворот, и Мосс выбралась из машины. Рядом с воротами в кирпичной кладке был утоплен маленький домофон. Мосс позвонила, держа наготове свое удостоверение. Голос женщины, что ответила на вызов, полнился подозрительностью. Она отказывалась их впускать, но потом уступила, и створы ворот распахнулись внутрь. Обсаженная деревьями длинная подъездная аллея привела их к особняку. Они припарковались у огромного орнаментированного фонтана, в котором лениво плавал у самого дна большой парчовый карп. Эрика разглядела его, даже несмотря на то что недавно зарядивший дождь покрыл водную поверхность рябью.