Диана Джонс - Хранители волшебства

• Название: Хранители волшебства
• Автор: Диана Джонс
• Жанр: Книги про волшебников
• ISBN: 978-5-389-15868-9

Айлин происходит из древнего рода волшебников, но сама еще никак не проявила себя в магии. И потому девушку так страшит предстоящее путешествие по островам, в котором она должна сопровождать свою тетушку Бек – самую могущественную чародейку на Скарре. Айлин кажется себе такой беспомощной и бесполезной! А ведь они отправляются в путь не ради удовольствия, а с королевским поручением, и провал их миссии может обернуться большой бедой для всего зачарованного архипелага! Последняя сказка великой британской сказочницы была уже почти завершена, когда писательницы не стало. Урсула Джонс с бережной любовью закончила книгу сестры, сохранив присущее всем ее произведениям стремительное и завораживающее течение. Благодаря отточенному литературному мастерству, неизменному чувству юмора и яркой образности книги Дианы Уинн Джонс так и просятся на экран. По ее бестселлеру «Ходячий замок» знаменитый мультипликатор Хаяо Миядзаки, обладатель «Золотого льва» – высшей награды Венецианского кинофестиваля, снял одноименный анимационный фильм, завоевавший популярность во многих странах.

---

В конце концов пришел капитан и окликнул тетю Бек из-под развевающегося пледа.

– Что это вы тут затеяли, сударыня? Тоже мне, подходящий денек для большой стирки!

– Делаю свое дело, Шеймас Хэмиш, только и всего, – отвечала тетя Бек, прицепляя прищепками пару бешено брыкавшихся панталон. – На этой одежде чары.

– Сам понимаю, – сказал капитан. – Воняет, как дьяволовы портянки. Это вы подняли ветер, чтобы запах улетучился?

Тетя Бек надежно прицепила панталоны и развернулась к капитану, широко расставив красные каблучки и скрестив руки на груди:

– Шеймас Хэмиш! Я заклинаниями ветра в жизни не занималась! Какой смысл поднимать ветер на Скарре? Какой смысл поднимать ветер здесь?

Шеймас Хэмиш тоже скрестил руки на груди. Зрелище было величественное, потому что руки у него толстенные и все в картинках.

– Значит, ветер поднялся из-за запаха!

Не знаю, в чем было дело, но ветер и правда усиливался. Когда я выглянула из-под одежды, то увидела, как вздымаются и рушатся желто-бурые волны и как летит с гребней пена. Более того, из тщательно заплетенных и уложенных кос тети Бек выбились и развевались на ветру длинные черные пряди.

– Чепуха! – отрезала она и отвернулась.

– А я вам говорю – нет! – прогремел капитан. – И небо от него стало все сизое. Сами поглядите, глупая вы женщина! – Он махнул мощной ручищей.

И верно, те клочки неба, которые мне было видно, стали какого-то странного туманно-лилового оттенка.

– Чепуха, глупый вы мужчина! – парировала тетя Бек. – Это из-за преграды.

Она взяла сумку и стала ее трясти и теребить, чтобы вывернуть наизнанку.

– Никогда не видел, чтобы небо было такого цвета! – объявил Шеймас Хэмиш. – И снимите с веревки хотя бы этот плед. Из-за него рулевому курса не видно.

– Айлин, – приказала тетя Бек, – сними плед и перевесь в другое место.

Я сделала, как велели. Единственное другое место нашлось на веревке на самом носу. Я попросила Огго помочь: ветер до того разгулялся, что мне одной было не удержать плед. Мы повесили его так, что он развевался на носу, будто чей-то непонятный флаг, а когда вернулись, обнаружили, что тетя Бек вывернула все сумки наизнанку и привязывает их к шлюпке проветриться. Над ней грозно высился корабельный кок.

– Если вы не брали мою миску, тогда кто? – интересовался он.

Мы с Огго обменялись виноватыми взглядами. Ведь это Огго принес миску Ивару, а я утопила ее в море.

Тетя Бек пожала плечами:

– Я тут ни при чем, любезный. Принцу Конройсскому ночью было нехорошо. Готовить в этой миске все равно больше нельзя.

Кок повернулся и свирепо поглядел на Ивара, который стоял у мачты, бодрый и румяный, и волосы у него трепал ветер. Он поглядел на кока в ответ самым что ни на есть царственным взглядом и надменно проронил:

– Приношу свои извинения.

– Ну что ж, придется месить тесто как-нибудь по-другому, – пробурчал кок. И ушел, бормоча: – Ведьма на корабле – к несчастью. Проклятие Края Одиноких на всех вас!

Тетя Бек его, похоже, не слышала – вот и хорошо. Когда ее называют ведьмой, она прямо звереет. Она просто встала и ушла в каюту поправить прическу.

– А что это за проклятие Края Одиноких? – испуганно спросил Огго, стоявший рядом со мной среди хлопающей на ветру одежды.

Ветер усиливался, и одежда хлопала все громче и громче. Корабль бросало вверх-вниз, волны с шипением обдавали палубу.

Я никогда не слышала о таком проклятии, а Ивар ответил:

– Это же очевидно. Это значит, что ты исчезнешь, как Край Одиноких.

Не успел он договорить, как откуда-то снизу донесся скрежет, корабль тряхнуло, где-то впереди затрещало. Корабль накренился и вроде бы остановился. Сквозь грохот нескольких огромных волн, окативших палубу, я расслышала, как Шеймас Хэмиш страшно ругается, а рулевой орет на него в ответ.

– Ползучий ты слепой ослиный хвост! Посмотри, что ты наделал!

– Да как человеку рулить, когда ему бабье белье в лицо лезет? Мне же ни шиша не видно, одно ее исподнее на ветру полощется!

– А нечего было говорить про проклятие! – закричала я на Ивара. – Мы, кажется, на преграду налетели!

– Это не мое проклятие, а кока! – завопил в ответ Ивар.

Он вцепился в мачту. Мы с Огго ухватились за шлюпку. Вода уже бурлила и плескалась нам по щиколотку.

Глава пятая

Нет, преграда оказалась ни при чем. Когда тетя Бек выскочила обратно на палубу, подкалывая косу на ходу, то заметила:

– А, я так и думала по цвету воды. Мы напоролись на остатки потонувшего острова.

Как часто напоминал нам магистр, в море между Логрой и Скарром тянется цепочка рифов и скал – все, что осталось от Края Одиноких, когда случилось землетрясение и он раскололся и потонул. Магистр видел их своими глазами – плавал туда в молодости, – и, по его словам, очень многое говорит за то, что Край Одиноких когда-то был обитаем. Магистр находил в скалах глиняные черепки и обломки искусной резьбы. А моряки рассказывали ему, что на рифах побольше остались даже руины домов. Огго всегда слушал его разинув рот.

– Магистр нам говорил! – взволнованно сообщил он тете Бек. – Он там нашел резной гребешок и красивую вазу, почти целую! Как вы думаете, нам можно будет пойти посмотреть?

– Да замолчи ты! Кому охота? – сказал Ивар.

– Но мне всегда было интересно… – снова начал Огго.

К этому времени Шеймас Хэмиш уже кричал, чтобы мы все перебрались на скалы: тогда корабль станет легче и можно будет снять его с мели и посмотреть, велика ли пробоина. А пока бедный корабль скрежетал по мели взад-вперед, взад-вперед, и это, наверное, было очень опасно, а моряки сновали под бельевой веревкой с ящиками и тюками груза и осторожно перетаскивали их за борт. Кое-кто из них остановился и помог нам перелезть. Огго так рвался на скалы, что спрыгнул сам, болтая руками и ногами.

– А море вокруг потонувшего острова всегда бурое из-за почвы, – донеслись до меня его слова, когда кок передавал меня вниз в чьи-то огромные татуированные лапы.

Ивар, конечно, не допустил, чтобы Огго его перегеройствовал. Он тоже прыгнул сам, рухнул с грохотом, подвернул ногу и потом ныл по этому поводу битый час. А тетя Бек спустилась на скалы так же, как поднялась на борт, – безмятежно восседая на руках очередного моряка.

– Никакой пробоины не будет, – сообщила она мне, когда ее проносили мимо. – Я плыву на этом корабле, неужели эти неверы не понимают, что я же его и оберегаю?

Моряк сгрузил ее на ровное место за скалами так резко, словно хотел сказать: «Я лучше промолчу». Я не спеша подошла к ней и обнаружила, что мы натолкнулись не на риф, а на довольно большой остров, песчаный, каменистый и пустынный, раскинувшийся под странным туманным лиловым небом. Впереди маячил крутой холм высотой примерно с Огго, а дальше и выше виднелись деревья.

– Можно нам сходить туда посмотреть? – взмолился Огго. – Сколько у нас времени?

– Сейчас узнаю, – сказала тетя Бек.

Тетя Бек окликнула капитана, а я обернулась на беднягу-корабль. Корабль и правда лежал на боку между двумя острыми рифами и ужасно скрежетал, весь увешанный цветными тряпками. Очень унизительно. Шеймас Хэмиш торопливо ставил паруса, но все же крикнул в ответ, что примерно час. И отправил с нами кока и еще одного матроса.

– Я не пойду, – заявил Ивар. – Нога очень болит.

Мы оставили его сидеть на валуне, у подножия которого кипела желтая морская пена, а сами двинулись к холму. Мне было интересно не меньше, чем Огго. Магистр говорил, что землетрясение произошло больше тысячи лет назад, а мне, по-моему, еще не доводилось видеть таких древностей. Тетя Бек, как всегда, держалась скромно и отстраненно, но, когда она забиралась на песчаный склон, мне показалось, что ей не терпится туда попасть не меньше, чем всем нам. Подъем был совсем легкий, обычно мне бывает труднее забраться в горку, хотя, честно говоря, мое нарядное платье несколько пострадало, пока я карабкалась.

На полдороге наверх Огго воскликнул: «Ой, что это?» – и подобрал с земли что-то вроде большой битой крышки от кастрюли. Она была как будто из очень старой черной кожи. Мы столпились на осыпающейся песчаной кромке и уставились на находку. На ней до сих пор проступали тисненые узоры.

Едва тетя Бек подняла крышку к свету, чтобы рассмотреть узоры, как нас, прихрамывая, догнал Ивар.

– Огго, – сказал он. – Предполагается, что ты мой слуга. Предполагается, что ты состоишь при мне. Ты знаешь, что я растянул щиколотку. И почему ты ушел собирать какие-то дрянные старые щиты?

– Думаю, это и правда был щит, – заметила тетя Бек, поворачивая находку так и эдак. Пальцы у нее очень красивые, длинные, чуткие. Я всегда восхищаюсь, как она обращается с вещами. – Эти узоры… – начала она.

– Выбросьте, – велел Ивар.

– Нет, не надо, – сказал кок. – Продам его на Бернике. Там любят все старинное.

– Эти узоры, – громко проговорила тетя Бек, – знаки хранителя Севера. Огго, положи щит туда, где взял. Нам в такие дела соваться не следует.