Марина Крамер - Пластика души

• Название: Пластика души
• Автор: Марина Крамер
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-099588-2

Пациентка Куликова показалась Матвею Мажарову странной с самого первого визита в клинику. И дело было даже не в том, что она требовала переделать ее лицо целиком и полностью, хотя никаких видимых причин для этого не имелось. Удивило Матвея то, что женщину все раздражало и создавалось впечатление, будто у нее большие проблемы с психикой. Поэтому Мажаров и отправил Куликову сперва к психологу, который, впрочем, никаких отклонений от нормы у нее не выявил. Только Матвея это ничуть не убедило, что женщина – именно та, за кого себя выдает…

---

Неприятный тембр резал слух, я поморщилась, обернулась и увидела Оксанкиного ухажера. Он сидел на диване боком ко мне, а его собеседник расположился за моей спиной. Режиссер был чем-то возбужден и раздосадован, лицо в красных пятнах, очки сползли на кончик носа, сальные волосики прилипли к черепу, придавая и без того небогатой внешности вид совсем уж жалкий. Что в нем нашла моя подруга, понять было невозможно.

– Погоди панику разводить, еще ничего не понятно, – вяло отозвался собеседник режиссера. – Может, просто «утка», ход для привлечения внимания?

– Ты в себе?! – взвизгнул режиссер. – Совсем не соображаешь?! Есть вещи, которыми не шутят и не устраивают из них рекламу!

– Не ори, народ кругом, – отрезал собеседник. – Надо все точно узнать, потом будем думать, что делать. Пока материала достаточно для работы, снимай, а дальше решим.

– Да что мы решим-то?! Как решим?!

– Сказал же – уймись. Пока есть работа – делай, я разберусь.

– Ну, на то ты и продюсер, – съязвил режиссер. – Только мне вот интересно – как именно?

– Это уже не твоя забота.

– Ну-ну…

Они посидели молча еще пару минут и ушли, а я подумала, что нет ничего хуже, чем мужик-истеричка. Наверняка он не только в работе такой, но и вообще. А жить с мужчиной-истеричкой равносильно тому, чтобы пытаться тушить пожар медицинским спиртом – всегда существует возможность не успеть отскочить, чтобы волосы не опалило.

– Вот ты где! – Ко мне стремительно приближалась Оксана в развевающемся сарафане. – А я стучу в дверь, стучу – гробовая тишина! Так и знала, что ты тут работать уселась! Драгун, ты нормальная? Мы отдыхать приехали!

– Так отдыхай, кто тебе мешает? – закрывая ноутбук, поинтересовалась я.

– Ты! Ты мне мешаешь и внушаешь комплекс неполноценности!

– Интересно, чем это?

– Своей патологической работоспособностью, – опустившись в кресло, сообщила подруга. – Это просто неприлично.

– Ну, прости. Кофе будешь?

– Буду. И давай уже сворачивай бурную деятельность, идем купаться.

Памятуя о вчерашнем неудачном заплыве, я благоразумно курсировала вдоль берега на глубине не более двух метров, хотя Оксана предлагала сплавать хотя бы немного подальше. Но меня охватывал ужас при одном воспоминании о большой глубине, и я отказалась:

– Ты плыви, а я уж тут поплюхаюсь, по колено. – Оксана встретила мои слова смехом и уплыла, грациозно выкидывая из воды то одну руку, то другую.

Я же перевернулась на спину, стараясь при этом не выпускать из виду берег, и так покачивалась на воде какое-то время. Мне вдруг пришло в голову, что я скучаю по Мажарову. Это оказалось довольно неожиданным открытием – я-то думала, что расставила приоритеты и отношения с Матвеем в них вообще никак не значатся. Но именно сейчас мне вдруг захотелось хотя бы голос его услышать, и вовсе не потому, что надо узнать, как дела в клинике. Я выбралась на берег, закуталась в полотенце и вынула мобильный. Матвей ответил буквально через пару гудков:

– Слушаю вас, Аделина Эдуардовна.

– А почему так официально? – слегка растерялась я.

– Ну, вы ведь по делу звоните?

– В общем-то нет…

– О… – похоже, он тоже опешил и не знал, что сказать.

«Ну, давай, скажи, что позвонила потому, что соскучилась, – подталкивал меня внутренний голос. – Просто возьми и произнеси – мол, Матвей, мне тебя не хватает». Но мой язык словно прилип к небу и никак не желал шевелиться.

– У тебя все в порядке? – нарушил молчание Матвей.

– Д-да… – с запинкой вывернула я. – Все очень хорошо…

– А по голосу не скажешь.

Снова повисла неловкая пауза. Я ругала себя за то, что не могу произнести такую простую фразу, но что-то внутри подсказывало, что Матвей и без слов все понял.

– Мне тебя не хватает, – сказал он чуть севшим голосом, и сердце мое радостно бухнуло – он тоже думал обо мне.

– И мне, – наконец-то нашлась фраза, которая произнеслась легко и соответствовала моменту.

– Но ведь ты скоро вернешься. Позволишь встретить?

– Да, – выдохнула я, едва не теряя сознание. – Конечно.

– Тогда продолжай отдыхать и ни о чем не беспокойся. Здесь все в порядке.

Я сбросила звонок и прижала трубку к груди. За весь год у нас не было более откровенного разговора, чем этот. Я видела, что нравлюсь ему, но как-то подсознательно возводила между нами стену – не хотела повторения ситуации с Одинцовым. Но Мажаров даже отдаленно не напоминал его, и почему-то именно здесь, в Испании, далеко от Матвея, я осознала, что не права, отталкивая свое возможное счастье. Матвей ни разу не обманул меня даже в мелочи, не подвел, не позволил себе лишнего. Он надежный, спокойный, уверенный – что мне еще-то нужно? Почему я рассматриваю мужчин через призму их отношения к моей работе? Разве не глупо подозревать того же Мажарова в желании заполучить клинику, например, или присвоить мои научные разработки? Почему мне никогда не приходило в голову подумать о том, что ему нужна только я – вот такая, как есть? Почему я решила, что как человек, как женщина ничего собой не представляю и могу вызывать интерес только в совокупности со своей работой? Оксана права – я идиотка.

– О, какая блаженная улыбка, – произнесла вернувшаяся из воды подруга, протянув руку за полотенцем, и капли упали на мое лицо. – Кто звонил?

– Я, – с глупым лицом сказала я.

– Прогресс. И что он сказал?

– Что встретит меня в аэропорту.

– Драгун, ты делаешь успехи. Еще семь дней – и я сделаю из тебя настоящую женщину. А теперь убери-ка мобильный в сумку, пока не возникло желание позвонить еще раз и отменить встречу.

Я рассмеялась:

– Нет, дорогая, я не передумаю. Хватит быть несчастной.

– А ты несчастна? – растягиваясь в шезлонге, поинтересовалась Оксана.

– Наверное, да. Мне сложно в этом признаться, ты ведь знаешь. Но что у меня есть в жизни, кроме работы? А ведь это далеко не все.

– Наконец-то до тебя это дошло. Карьера хороша, но она не заменит человеческого участия.

– Зато она не предаст.

– Ой, хватит! – оборвала Оксана, опуская солнечные очки с волос на глаза. – Тебе пора перестать жить прошлым. Одинцов твой сидит, там ему в общем-то самое место. А Мажаров – отличный мужик, и он тебе подходит. А знаешь почему? Потому, что готов мириться с твоим трудоголизмом и не заставит выбирать между работой, которую ты так нежно любишь, и собой.

– Я иногда думаю, что это вовсе не достоинство.

– О, поехали… ты определись, чего хочешь-то? Мужчину, который не будет посягать на твои святыни, или мужчину, который возьмет тебя за шиворот и скажет – сиди дома и вари суп? Знаю тебя, вряд ли ты интересуешься последним вариантом. Тогда расслабься и позволь Матвею делать все так, как он считает правильным, потому что он тебе вреда не причинит.

– Это откуда у тебя такая уверенность?

– Оттуда! – выдала все объясняющую фразу Оксана и умолкла.

Матвей

Звонок Аделины застал его врасплох. Не удивил, а именно заставил слегка растеряться – Матвей как раз в эту минуту думал о ней, и вдруг имя на дисплее. Перед первой операцией Куликовой это оказалось весьма кстати. Матвей никак не мог настроиться, и тут – Аделина. Ее голос вернул ему уверенность и спокойствие, а разрешение встретить в аэропорту и вовсе вселило надежду на то, что сейчас он войдет в операционную и сделает свою работу блестяще.

Готовясь к операции, он водил щеткой по рукам и насвистывал, чем вызвал недоуменные взгляды операционной сестры и анестезиолога – никогда прежде Мажаров не позволял себе такого.

– Матвей Иванович, с вами все в порядке? – поинтересовалась Люба, подавая ему халат.

– Более чем, – весело заверил Матвей, просовывая руки в рукава. – А что?

– Какой-то вы странный.

Матвей ловко воткнул левую руку в перчатку, затем проделал то же с правой и улыбнулся Любе:

– Хмурым я нравлюсь вам больше?

– Хмурым вы мне привычнее.

– Значит, придется привыкать к новому Мажарову.

– Да? Ну, попробую, – улыбнулась операционная сестра. – Больная готова.

– Замечательно. Сегодня подарим Наталье Анатольевне новый лоб, раз уж он ей зачем-то так нужен. Настраивайтесь, Любочка, операция будет длительной.

– Я свободна до вечера, – снова улыбнулась сестра.

– А потом?

– А потом мой молодой человек ведет меня в кино.

– И это прекрасно! Надеюсь, что не задержу вас дольше, чем рассчитывал.

Куликова уже крепко спала, анестезиолог сидел рядом, наблюдая за показаниями приборов.

– Можем начинать? – спросил у него Матвей, и Сергей кивнул:

– Да, у меня все в порядке.

Матвей проверил еще раз разметку, сделанную им на лбу пациентки еще утром во время обхода, и протянул руку в сторону стерильного стола с инструментами:

– Скальпель, пожалуйста.

Люба привычным жестом подала инструмент, и Матвей, чуть склонившись, сделал разрез по линии роста волос от уха до уха. Операция предстояла довольно тяжелая и длительная – сейчас ему придется удалить костные перемычки, отшлифовать лобную кость, уменьшив ее размер, затем натянуть скальп обратно, зашить разрез и наложить бандаж. Куликовой предстоит несколько недель наблюдать отек лица, терпеть зуд в области шва, а то и боль, но она сама этого хотела. Следующая операция будет на глазах, затем нос и губы. В принципе необходимости лежать все это время в клинике не было, но пациентка пожелала остаться тут на весь период лечения и реабилитации, так что пару-тройку месяцев она проведет здесь. Матвей надеялся, что в конце концов сможет понять причину, приведшую эту странную даму на операционный стол.