Оуэн Мэтьюз - Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке

• Название: Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке
• Автор: Оуэн Мэтьюз
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-093141-5

В начале XIX века казалось вполне вероятным, что западное побережье Америки вскоре станет российской провинцией. И это были не пустые слова, не проекты, а вполне реалистичный сценарий развития событий. Николай Резанов – русский аристократ, дипломат, авантюрист мечтал расширить границы Российской империи до берегов Калифорнии. Пережив тяжелую зиму на Аляске, Резанов отправился в Сан-Франциско, где влюбился в Кончиту – дочь коменданта крепости, которая стала его последней любовью и символом новой империи, которую он мог бы построить. Эта книга об интригах двора, о создании Русской Америки, первой русской кругосветке и захватывающих приключениях яркого и неординарного человека, который не боялся мечтать.

---

Однако грандиозным планам не суждено было сбыться. В 1787 году началась война с Турцией, а в 1788-м – со Швецией. Императрице пришлось перенаправить эскадру Муловского на борьбу со шведами, Муловский на этой войне погиб, а русские потеряли свой шанс «застолбить» территорию Америки от Аляски до Калифорнии[19].

В ходе подготовки к экспедиции императрица приказала отлить несколько номерных табличек из меди и железа, на которых были выгравированы крест и слова: «Земля Российского владения». Эти таблички (так как они были круглыми, их называли «тарелки») после 1788 года передали купцам с указанием зарывать в землю на открытых ими территориях25. Если какая-нибудь другая держава стала бы претендовать на «русские» земли, таблички надлежало выкопать и продемонстрировать в знак доказательства «первопроходства». Из всех этих «тарелок» сохранилась только одна. Ее нашли в 1934 году чуть севернее современной Ситки, там, где была расположена разрушенная тлинкитами Михайловская крепость[20].

Несмотря на то что экспедиция Муловского так и не состоялась, надежды продолжали питать русские умы. В 1787 году Академия наук в Санкт-Петербурге выпустила карту северной части Тихого океана (более декоративную, чем информативную). На этой карте были изображены русский, алеут, китаец и бог Гермес. Кроме того, картографы обозначили маршруты экспедиций Беринга и Чирикова, но само побережье Америки изобразили крайне схематично26.

* * *

Шелихов решил, что его время пришло. Настал час, когда частные компании закончат то, что не смогло сделать государство. Набросав на бумаге план, сразу после начала нового, 1788 года, когда установился санный путь, он отправился в Петербург. Вместе с ним поехал и Якоби.

В Петербурге Шелихов поселился в гостинице и в письмах родственникам жаловался на столичную дороговизну. Пошив платья у лучшего портного встал ему в копеечку, но тут уж он не пожалел денег, так как понимал, что встречают по одежке, а ему нужно произвести впечатление на влиятельных людей.

К концу февраля 1788 года, после долгого обивания порогов и немаленьких взяток, Шелихов был принят Екатериной. Собственно, он с самого начала стремился попасть к ней на аудиенцию, чтобы рассказать о своем плане колонизации Америки. У Екатерины он попросил заем в 200 000 рублей («упасть в цене» и не заикаться о большем его убедил Якоби), сто солдат сопровождения и право «брать в крепость» (то есть делать своими крепостными) местных жителей (аборигенов) за то, что он присоединит американские земли к империи. И еще один важный пункт – Шелихов настаивал, чтобы за Северо-Восточной компанией была закреплена монополия на пушной промысел и торговлю мехами.

Без сомнения, Шелихов был харизматичным человеком, но на императрицу он не сумел произвести впечатление, она ему попросту не поверила. Партнерами Шелихова по бизнесу были Голиковы, торговавшие вином, но не всегда платившие акцизные налоги. Сержант Бритюков уже успел написать донос на Шелихова, согласно которому тот был палачом алеутов. А императрица считала важнейшим условием удержания новых территорий «доброе отношение» к местным жителям (не потому что у нее был ангельский характер – просто в северной части Тихого океана появилось слишком уж много иностранных судов, и метод «пряника» она считала более выигрышным). В общем, Екатерина не хотела связываться с людьми с такой репутацией, как у Шелихова.

«Где частные выгоды перевесть имеют, тут богачам нетрудно свои намерения исполнять. По северо-восточному океану почти все коммерческие дела, которые сходственнее грабежом назвать можно, в руках помянутого Шелихова. Котораго промышленники состоят из ядра развратнейших иркутских буйственников и мошенников, и хозяин их довольно имеет всей той жестокостьи, которую мы о Гишнанцах читаем в древней американской истории, когда он мог над бедными Алеутами пробовать свою саблю, пистолет и винтовку»27, – писал известный исследователь Эрик Лаксман графу Безбородко.

В вопросах монопольного права на торговлю Шелихова (и Голикова) поддерживал Якоби, да и Коммерц-коллегия была не против. Однако в Иркутске были и другие купцы, и если бы Северо-Восточная компания получила монополию, они бы быстро разорились. Эти купцы пользовались в Петербурге определенным влиянием, и они мобилизовали все свои силы для того, чтобы создать при дворе оппозицию планам Шелихова. То есть, иными словами, они не могли допустить, чтобы вся Северная Америка оказалась в руках у конкурента.

У императрицы были и другие возражения, скорее идеологического толка. Она читала работы экономиста Адама Смита и отрицательно относилась к монополиям. Кроме этого, Екатерине не нравились «революционные идеи» Северо-Американских Штатов, и она не хотела, чтобы в составе Российской империи появились провинции, заселенные вольнодумцами и бунтарями.

В архиве личного секретаря императрицы Александра Храповицкого сохранилась челобитная Шелихова с заметками на полях, которые императрица собственноручно сделала на этом документе. «Эксклюзивные концессии никак не совместимы с принципом касательно уничтожения всех видов монополий»28, – написала Екатерина. Это было лишь одно из тринадцати ее замечаний. Екатерина вообще считала, что, собственно, владеть частью Тихого океана – затея «довольно смешная», мол, одно дело – торговать, а владеть – это уже совершенно другое29. По поводу просьбы Шелихова о займе императрица выразилась и вовсе иронично: «Просьба дать в долг напоминает мне обещание человека научить через тридцать лет слона говорить. Когда человека спрашивают, почему ему нужно так много времени, тот отвечает: «Слон может умереть, я могу умереть, человек, который дал мне денег, тоже может умереть»30.

Аудиенция ничего не дала Шелихову, разве что он получил от Екатерины золотую медаль и серебряную шпагу «за открытие островов в Восточном океане». И все же, несмотря на многочисленные «нет», императрица решила уделять восточным землям больше внимания. Тем же летом она снарядила небольшую экспедицию (далеко не такого масштаба, как изначально планировалось с Муловским), поставив перед ней задачу начертания точных карт. Экспедицию возглавил английский морской капитан на русской службе Джозеф Биллингс, который в свое время тоже плавал с Куком. Главным картографом был назначен еще один англичанин по имени Мартин Сойер31.

Больше всего от отказа Ее Величества пострадал губернатор Иван Якоби. Он был обвинен в том, что брал у Шелихова взятки. Можно предположить, что донос на него написали купцы, близкие к Лебедеву-Ласточкину, и иркутские конкуренты компании Шелихова. Якоби в результате был смещен с поста губернатора (сыграло роль и то, что он-де хотел втянуть Россию в войну с Китаем и нагреть на этом руки).

Предприимчивого Шелихова отказ императрицы не сильно огорчил. Если монополии ему не видать, почему бы не создать несколько торговых компаний, которые фактически вытеснят конкурентов?32

Он перерегистрировал на петербургской Бирже Северо-Восточную компанию, указав местом ее нахождения Кадьяк, а также оформил бумаги на три новых предприятия: Предтеченскую компанию – на островах, которые теперь называются островами Прибылова (об этих островах, принадлежащих алеутам, русским было известно с 1767 года; первым на них побывал русский мореплаватель Гавриил Прибылов в 1788 году), а также Курильскую и Аналашскую компании.

Следуя примеру Екатерины, для развития своего дела Шелихов решил нанять талантливых иностранцев. Сначала он обратился к младшему брату английского философа-моралиста, правоведа и социолога, одного из крупнейших теоретиков политического либерализма Иеремии (Джереми) Бентама. Морской офицер и кораблестроитель Сэмуэль Бентам летом 1788 года оказался в Иркутске (очень рекомендую почитать про этих удивительно талантливых братьев и их карьеру в России33). Однако он отказался от предложения Шелихова, и тот в конце концов нанял английского судостроителя по имени Джеймс Шилдс.

Корабли Шилдса сыграли большую роль в освоении земель на Тихом океане. Ранее русские мореходы использовали казацкие плоскодонные суда с простейшей оснасткой. Первым построенным под руководством англичанина кораблем стал «Северо-Восточный орел» – судно с килем глубокой посадки; он был спущен на воду в Охотске в 1790 году34. На следующий год «Северо-Восточный орел» под командованием Шилдса пришел на Уналашку, после чего было объявлено, что остров принадлежит Северо-Восточной компании. Шилдс был талантливым навигатором и умел импровизировать. В 1794 году в Воскресенском заливе на Аляске он нашел замену необходимой для герметизации швов сосновой смоле и сделал такелаж из стеблей вьющихся растений. «У нас не было достаточно железа и вара <…> он изготовил вар из смеси еловой смолы, серы, охры и китового жира»35, – не без гордости сообщила Наталья Шелихова Платону Зубову, правда, все лавры приписала своему мужу.